Огни Небес - Роберт Джордан

Вскоре появились всадники, окруженные эскортом из пятидесяти айильцев. Верховых насчитывалось не больше двадцати, и они с унылым видом тяжело сидели в седлах. На большинстве всадников были шлемы с кованым околышем и кирасы, под которыми виднелись тайренские куртки с пышными полосатыми рукавами. Двое едущих впереди были в богато украшенных позолотой панцирях, над забралами шлемов покачивались большие белые плюмажи, а в прорезях рукавов блестели в лунном свете атласные вставки. С полдюжины воинов в хвосте процессии были ниже тайренцев и не столь крупного сложения, в темных куртках и шлемах, походивших на колокола, с вырезом для лица. У двоих из них за спиной крепились на коротких древках маленькие флажки, называемые кон. Такими флажками у кайриэнцев пользовались в бою офицеры — чтобы отличаться от простых солдат, — а также личные вассалы какого-нибудь могущественного лорда.

Заметив Ранда, тайренцы с плюмажами на шлемах ошеломленно уставились на него, изумленно переглянулись, потом слезли с лошадей и опустились перед ним на колени, зажав шлемы под мышкой. Они оказались молоды, немногим старше Ранда, оба с темными подстриженными бородками, остроконечными, по моде знати Тира. На их латах виднелись вмятины, позолота местами была оббита — они уже успели скрестить мечи с врагом. На окружающих айилок ни один и головы не повернул, лишь изредка бросали взгляд искоса — словно, если не обращать на Дев внимания, те пропадут. Девы опустили вуали, хотя с виду без колебаний готовы были проткнуть стоящих на коленях мужчин копьем или пронзить стрелой.

К тайренцам подошел Руарк и встал позади них, сопровождал вождя сероглазый айилец, помоложе и чуть выше его. Мангин принадлежал к Джиндо Таардад и был в числе тех, кто отправился к Тирской Твердыне. Джиндо и задержали всадников.

— Милорд Дракон, — вымолвил пухлый, розовощекий юный лорд, — сгори моя душа, но неужели они держат вас в плену? — Его спутник, которому, несмотря на щегольскую бородку, придавали простецкий облик фермера оттопыренные уши и нос картошкой, то и дело нервно смахивал падающие на лоб волосы. — Они сказали, что ведут нас к какому-то там Рассветному человеку. К Кар'а'карну. Что-то такое насчет вождей, если я еще помню, чему меня наставник учил. О, простите меня, милорд Дракон. Я — Эдорион из Дома Селорна, а это — Истин из Дома Андиама.

— Я — Тот-Кто-Пришел-с-Рассветом, — негромко сказал Ранд. — И Кар'а'карн. — Теперь он узнал их: молодые лорды, которые, пока он был в Твердыне, все время бражничали, играли в карты да за женщинами ухлестывали. У Истина от слов Ранда глаза чуть на лоб не полезли; Эдорион же несколько секунд, не меньше, выглядел потрясенным, потом медленно кивнул, словно его вдруг осенило и он уловил скрытый прежде смысл. — Встаньте. Кто ваши кайриэнские спутники? — Интересно поглядеть на кайриэнцев, которые не кинулись во все лопатки от Шайдо, да и от любого айильца. Но что касаемо этого, раз они прибыли вместе с Эдорионом и Истином, то могут стать первыми его сторонниками, которых он встретил в этой стране. Если, конечно, отцы этих двух благородных тирских отпрысков выполнили его приказы. — Пусть подойдут.

Поднимаясь, Истин удивленно заморгал, Эдорион же лишь чуть замешкался и, обернувшись, крикнул:

— Мересин! Дарикайн! Сюда! — Все равно что псов окликнул. Флажки кайриэнцев качнулись — они медленно спешились.

— Милорд Дракон... — Истин замялся, облизывая губы, словно от жажды. — Вы... послали айил против Кайриэна?

— Значит, они напали на столицу?

Руарк кивнул, а Мангин сказал:

— Если верить им, Кайриэн еще держится. Или еще держался три дня назад. — Не приходилось сомневаться, что, по его мнению, город давно пал. И менее всего Мангина волновала судьба столицы древоубийц.

— Я их не посылал, Истин, — сказал Ранд, когда к тирским лордам присоединились два кайриэнца. Они опустились на колени, сняли шлемы — это оказались молодые люди одного возраста с Эдорионом и Истином, волосы их были обриты на макушке и висках до ушей; темные глаза настороженно сверкали. — На столицу напали мои враги Шайдо. Я хочу спасти Кайриэн, если его еще можно спасти.

Ранду опять пришлось велеть встать, на сей раз кайриэнцам, с айильцамн он успел позабыть об обычаях по эту сторону Хребта Мира — обыкновении кланяться налево-направо да то и дело на колени бухаться. Ему пришлось также попросить представить их, но кайриэнцы назвались сами. Лейтенант, лорд Мересин из Дома Даганред, — его кон был испещрен вертикальными волнистыми линиями красного и белого цветов — и лейтенант, лорд Дарикайн из Дома Анналлин, кон которого целиком покрывали красные и черные квадратики. Странно, что они оказались лордами. Хотя лорды в Кайриэне возглавляли войска и командовали солдатами, они не брили себе головы и не поступали на военную службу. Или так было раньше — ныне, по-видимому, многое изменилось.

— Милорд Дракон! — Мересин чуть запнулся на этих словах. И он, и Дарикайн были светлокожими, стройными, с узкими лицами и длинными носами, но Мересин казался немного массивнее товарища. И, судя по виду, за последнее время они изрядно оголодали. Мересин торопливо, будто боясь, что его прервут, заговорил: — Милорд Дракон, Кайриэн продержится. Еще несколько дней, наверное, десять или двенадцать, но, если вы хотите спасти город, нужно спешить!

— Поэтому мы и отправились из города, — сказал Истин, пронзив Мересина мрачным взглядом. Оба кайриэнца ответили ему не менее угрюмыми взорами, но к недовольству и вызову в их глазах примешивалась покорность. Истин пятерней смахнул со лба густые волосы. — За подкреплением, милорд Дракон. Разослали во все стороны небольшие отряды. — Он поежился, несмотря на бисеринки пота на лбу, и голос его стал глухим и отстраненным: — Когда мы пустились в путь, нас было больше. Я видел, как упал Бэрен. Он так кричал — копье попало ему в живот. Больше он никогда не срежет колоду... Мне бы сейчас кружку крепкого бренди.

Эдорион, хмурясь, вертел в обтянутых латными перчатками руках свой шлем.

— Милорд Дракон, город, может, и продержится еще немного, но даже если эти айильцы станут сражаться с теми, то весь вопрос в том, успеете ли вы привести их вовремя. Лично я думаю, что десять-двенадцать дней — излишне оптимистический срок. По правде сказать, за подмогой я отправился лишь потому, что считал: погибнуть от копья куда лучше, чем попасть в их лапы живьем, когда они прорвутся за стены. Столица переполнена беженцами, удиравшими от айильцев. В городе не осталось ни одного голубя, ни одной собаки. Думаю, в скором времени там и крыс не останется. Единственно, что хорошо, — пока у стен этот Куладин, никто, похоже, и не думает зариться на Солнечный Трон. О нем уже никто не волнуется.