Огни Небес - Роберт Джордан

Наверняка эта ночь лучше той, когда ему пришлось приказать Морейн уйти — иначе он не смог бы позаниматься с Асмодианом. Она даже принесла ему ужин и, пока он ел, все говорила и говорила, словно хотела втиснуть ему в голову все, что знала сама, словно желала успеть рассказать ему обо всем до того, как они достигнут столицы Кайриэна. Он не выдержал бы ее мольбы — она и в самом деле умоляла его разрешить ей остаться! — так случилось предыдущей ночью. Для такой женщины, как Морейн, подобное поведение столь неестественно, что он согласился, просто чтобы прекратить ее упрашивания. Очень может быть, поэтому-то Морейн так и поступила. Куда лучше провести час, слушая тихое мелодичное журчание реки. Если Ранду улыбнется удача, Морейн махнет рукой на свои наставления и не станет сегодня приставать к нему.

Воду под мостом и траву на обоих берегах разделяли полосы высохшей и потрескавшейся глины в восемь-десять шагов шириной. Ранд вгляделся в облака, набегавшие на луну. Из этих облаков можно попробовать вызвать дождь. Оба городских фонтана пересохли, большая часть колодцев засорена так, что и не вычистить, а в трети оставшихся лежат пыль и песок. Хотя «попробовать» верное слово. Однажды Ранд сумел вызвать дождь — вся загвоздка в том, чтобы вспомнить, как ему это удалось. Если он вспомнит, то не обрушит с неба ливень, грозящий обернуться наводнением, и на этот раз не поднимется буря, с легкостью переламывающая деревья.

Асмодиан помочь бессилен, по-видимому, он вообще мало что знает о погоде. На каждый прием, которому Асмодиан научил Ранда, обязательно отыскивалось два других, которые юноше оказывались не по зубам. Неудачи Ранда заставляли Асмодиана горестно вскидывать руки либо нервно облизывать губы и отделываться обещаниями. Когда-то Ранд полагал, что Отрекшимся ведомо все, что они чуть ли не всемогущи. Но коли остальные похожи на Асмодиана, то у них есть и слабые места, и пробелы в знаниях. На деле могло быть и так, что Ранд кое о чем уже знал поболе их. Если не всех, то по крайней мере некоторых. Задача в том, чтобы понять, кого именно. Семираг была почти столь же беспомощна в управлении погодой, как и Асмодиан.

Ранда пробрала дрожь, словно ночь сделалась такой же, как в Трехкратной Земле. Этого Асмодиан не говорил ему никогда. Нет, лучше слушать плеск воды и ни о чем не думать. Если он вообще хочет сегодня ночью уснуть.

К Ранду приблизилась Сулин и оперлась о парапет. Шуфа ее лежала на плечах, открывая короткие седые волосы. Сухощавая Дева была вооружена как для битвы — лук и стрелы, копья, нож и щит. Сегодня ночью она возглавляла охрану Ранда. Еще две дюжины Фар Дарайз Май непринужденно сидели на корточках на мосту шагах в десяти поодаль.

— Странная ночь, — произнесла Сулин. — Мы играли, и вдруг каждая стала выбрасывать одни шестерки.

— Прошу прощения, — не подумав, ляпнул Ранд, и Сулин кинула на него странный взгляд. Конечно же, она ничего не поняла; он не распространялся об этом. Рябь, что он вызывал, будучи та'вереном, расходилась самым причудливым, непредсказуемым образом. Узнай об этом айильцы, даже им захотелось бы держаться от него подальше, милях эдак в десяти, не меньше.

Сегодня под тремя Каменными Псами разверзлась земля и они свалились в змеиное логово, но все укусы — а их было несколько дюжин — пришлись в одежду. Ранд знал: это из-за него. Из-за него почти невероятное стало возможным. Седельник Тал Нетин выжил в тайенской бойне — а потом споткнулся в самый полдень о камень и, упав на ровную, поросшую мягкой травой землю, сломал себе шею. Ранд опасался, что и в этом случае он всему виной. С другой стороны, Бэил и Джеран, пока Ранд на ходу перекусывал с ними днем сушеным мясом, договорились положить конец многолетней кровной вражде своих кланов, Шаарад и Гошиен. Они по-прежнему недолюбливали друг друга и как будто не совсем понимали, что сделали, но все было чин чином: произнесены торжественные клятвы, даны водные обеты — один вождь держал свою чашу так, чтобы из нее пил второй. А для Айил водный обет сильнее любой другой клятвы; сменится не одно поколение, прежде чем Шаарад и Гошиен осмелятся на набег, чтобы увести друг у друга овец, коз или коров.

Ранд задумался, не послужат ли эти случайные воздействия к его выгоде может, дело к этому и подошло? Что еще случилось сегодня такого, что можно приписать воздействию та'верена, Ранд не знал — он никогда не расспрашивал и с большой охотой ни о чем подобном не слышал бы. Бэилы и Джераны лишь отчасти примирят Ранда со смертью Талов Нетинов.

— Что-то я несколько дней не видел ни Энайлы, ни Аделин, — заметил Ранд. Лучше перевести разговор хотя бы и на эту тему — ничем не хуже и не лучше прочих. К тому же эта парочка, казалось, особо ревностно стремилась охранять его. — Они что, захворали?

Пожалуй, взгляд, который бросила на юношу Сулин, стал еще более озадаченным.

— Они вернутся, когда усвоят, что им довольно в куклы играть, Ранд ал'Тор.

Он открыл было рот и вновь закрыл его. Пусть айильцы — люди необычные, и по урокам Авиенды они представлялись крайне странным народом, однако это уже просто нелепо, все границы переходит.

— Ладно, скажи им, что они взрослые женщины и должны вести себя соответственно.

Даже в лунном свете он назвал бы улыбку Сулин довольной.

— Да будет так, как угодно Кар'а'карну.

Интересно, что Сулин хотела этим сказать? Она окинула Ранда мимолетным взглядом, задумчиво пожевала губами и промолвила:

— Сегодня вечером ты еще не ел. Еды для всех пока вдоволь, и если ты намерен голодать, то этим никому не набьешь живота. Если ты не будешь есть, люди встревожатся, уж не захворал ли ты. А так оно и будет.

Ранд тихонько, с хриплым присвистом рассмеялся. В одну минуту Кар'а'карн, а в следующую... Если он и сходит за едой, то, скорей всего, Сулин погонит кого-нибудь за ужином для него. А потом еще и накормить попытается.

— Хорошо, я поем. Морейн уже, должно быть, спать легла. — На сей раз озадаченный взгляд айилки доставил Ранду маленькую радость — он умудрился-таки сказать нечто такое, чего она не поняла.

Когда Ранд спрыгнул с парапета, до его слуха донесся цокот копыт по мощенной камнем улице — кто-то шагом ехал к мосту. Все Девы мгновенно вскочили на ноги, закрыв лица вуалями и взяв луки на изготовку. Рука Ранда непроизвольно двинулась к поясу, но меча там не было. Айильцы и без того чувствовали себя неловко, когда на марше Ранд вез у своего седла такую непривычную для них вещь, поэтому он не видел необходимости еще больше оскорблять их обычаи, нося меч у пояса. Кроме того, лошадей немного, и идут они шагом.