Весь Хайнлайн. Кот, проходящий сквозь стены - Роберт Хайнлайн

— Дони!

— Присцилла, на что жалуешься ты? Кроме того, что вынуждена подчиниться приказам?

— Мама, ты… с тобой бесполезно говорить!

— А ты и не говорила. Я иду спать. Если уедете до того, как я встану, оставьте, пожалуйста, ключи на кухонном столе. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, мама, — ответил Дональд.

Присцилла промолчала.

К завтраку она не явилась.

— Она просила тебе передать, что не хочет завтракать, мама.

— Хорошо. Сегодня у нас яичница с сосисками. Ты какую любишь яичницу, Дональд? Разбить желтки и пожарить или для виду вылить на сковородку?

— Как ты, так и я. Мама, Присцилла только делает вид, что не хочет завтракать. Можно я скажу ей, что ты велела прийти?

— Нет. Себе я делаю яичницу на колбасе, а не внизу, и люблю слегка пожаренную, а не сырую. Подходит?

— А? Конечно, мама. Но можно я скажу хотя бы, что завтрак готов и ты зовешь ее есть?

— Нет.

— Почему?

— Потому, что я ничего подобного не говорила. Первым, кто пытался объявить мне голодовку, был твой братец Вудро. Он продержался несколько часов, да еще плутовал при этом — прятал под подушкой ванильные вафли. Когда наконец он сдался и сошел вниз, я не дала ему есть до обеда, до которого было порядочно времени. Больше он этого не пробовал. (Зато пробовал другое, воображения ему было не занимать.) Я не обращаю внимания на голодовки, Дональд, и на прочие капризы тоже. Думаю, что и правительства должны поступать так же. Игнорировать голодовки и тех, кто приковывает себя к оградам или ложится под разный транспорт. Не обращать внимания на взрослые капризы. Дональд, ты уже дважды возразил мне за одно утро. Или трижды? Ты этого набрался от Присциллы? Неужели до тебя еще не дошло, что я без нужды приказов не отдаю, а если уж отдаю, то они должны выполняться четко и быстро? Если я велю тебе прыгнуть в озеро, ты должен сбегать и вернуться мокрым.

— А где у нас ближайшее озеро, — ухмыльнулся он.

— Где? В Суоп-парке, наверно. Если не считать водного препятствия в гольф-клубе и декоративного пруда в Форест Хиллз. Но ни покойников, ни игроков в гольф тревожить не рекомендуется.

— А что, между ними есть разница?

— Кое-какая. Дональд, я не против, если Присцилла сегодня пропустит завтрак — мне надо поговорить с тобой так, чтобы она не стояла над душой и не подсказывала, что говорить. Когда вы с ней собрались уезжать? И куда, если не секрет?

— Да ерунда все это, мама. Как мы можем уехать? Денег нет и ехать некуда. Разве что обратно к тете Мэриэн, а этого нам не хочется. Мы к ней больше и близко не подойдем.

— Дональд, а что вы такого имеете против тети Мэриэн? Шесть лет назад вы предпочли остаться с ней, хотя могли уехать со мной. Что случилось? Она вас все время наказывала, что ли?

— Да нет! Она почти никогда никого не наказывает. Разве что отцу нажалуется. Вот как в последний раз с Гасом.

— А что, собственно, произошло? Гас старше тебя на год и здоровее… во всяком случае, был, когда я видела его в последний раз. Ты сказал, что он повалил Присциллу и измывался над ней. Что значит измывался? Он насиловал ее? Или пытался это сделать?

— Э-э… Мама, мне тут трудно быть объективным. Ревную, наверно.

— Я тоже так подумала. Так он в самом деле ее насиловал? Или они — как это у вас теперь называется — ловили кайф?

— Так и было, — грустно вздохнул Дональд. — А я взбесился.

Я потрепала его по руке.

— Бедный Дональд! Видишь теперь, что когда влюбляешься в сестру, ничего хорошего из этого не выходит? Ни для тебя, ни для нее? И ей ты, пожалуй, вредишь еще больше, чем себе? Понимаешь ты это, дорогой?

— Но не мог же я оставить ее там, мама? Жалко, что мы не уехали с тобой шесть лет назад. Но ты была такая строгая, а тетя Мэриэн — нет, вот и… Жалость какая!

— А вы помогали Мэриэн по дому? Я собиралась назначить вам обоим свою долю домашней работы. Кажется, Присцилла не приучена к кухне. Вчера она покидала продукты в морозильник как попало, а потом забыла его включить. Хорошо, я вовремя заметила, иначе все наши запасы пропали бы. Дежурила она у вас по кухне в очередь с Милдред и Сарой — и кто там из девочек еще дорос до этого?

— Не думаю. Да точно нет. Там стряпает бабушка Медвежья Лапа, а она не любит, когда кто-нибудь торчит у нее на кухне.

— Кто это Бабушка Медвежья Лапа?

— Кухарка у тети Мэриэн. Черная как уголь, а нос крючком. Наполовину негритянка, наполовину чероки. Здорово стряпает! И всегда даст что-нибудь вкусное. Только просить лучше с порога, а если зайдешь, она замахивается сковородкой.

— Славная, видно, старушка. А мне, похоже, придется учить Присциллу готовить. А пока что надо будет получить ваши документы и определить вас в школу. Дональд, как ты насчет того, чтобы пойти учиться в Уэстпорт вместо Юго-Западной? Если согласишься, мы подберем тебе какой-нибудь драндулет, чтобы облегчить дорогу. Мне очень не хочется, чтобы вы с Присциллой учились в одной школе. На нее нельзя положиться, дорогой: боюсь, как бы она не стала драться с другими девочками из-за тебя.

— С нее станется. Только мне не надо поступать в Уэстпорт, мама.

— А по-моему, надо — как раз по этой причине.

— Мне больше не надо ходить в среднюю школу. Я закончил ее в июне.

Всю жизнь меня окружали дети, и никогда они не переставали меня удивлять.

— Дональд, как же я это пропустила? Я была уверена, что тебе еще год учиться, и не получала извещения о твоем выпуске.

— А я их и не посылал… и все действительно считали, что я в предпоследнем классе. Но я прошел все нужные предметы и еще кое-что, потому что ходил в летнюю школу — хотелось усвоить все, что они предлагали по математике. Но о том, что хочу получить аттестат, объявил только в мае, когда уже поздно было фотографироваться в альбом и все такое прочее. Мистер Хардекер, директор, был недоволен, но все-таки просмотрел мой табель и подтвердил, что я имею право на аттестат. И сказал, что выдаст мне его тихо, чтобы я не присутствовал на торжествах и не примазывался к выпуску пятьдесят второго года — ведь в их альбоме нет моего снимка, я не ношу их кольца и все такое. Я согласился. Тогда директор помог мне написать в колледжи, которые меня интересуют — в лучшие технические колледжи: в Массачусетский Технологический, в Кейз, в Калифорнийский, в Рекслейр. Я хочу строить ракеты.

— Прямо как Вудро.

— Не совсем. Он на них летает, а я хочу их делать.

— Ты уже получил откуда-нибудь ответ?

— Из Кейза и Калифорнии — с отказом.

— Может быть, в Даллас уже пришли и хорошие новости. Я спрошу твоего отца — мне так и так надо позвонить ему сегодня — сказать, что вы, бродяги, объявились тут. Дональд, если в этом году все колледжи, в которые ты обратился, откажут тебе, не отчаивайся.

— Я и не собираюсь. Напишу им на будущий год.

— Я не совсем это имела в виду. В этом году тебе тоже не худо поучиться. Дорогой, для начала тебе не обязательно поступать в технический колледж с мировым именем. Для первой ступени подойдет любой гуманитарный колледж с высоким уровнем преподавания. Клермонт, например. Или любой из так называемой Малой Лиги. Или Гриннелл. Да мало ли.

— Так ведь уже август, мама. Поздно куда-то поступать.

— Не скажи, — задумалась я. — Дональд, тебя надо будет сделать восемнадцатилетним. Для начала выправим тебе миссурийские водительские права, где будет указан этот возраст, а потом и метрику. Пока она тебе не нужна — понадобится только, когда будешь получать заграничный паспорт. А подделав возраст, отправим тебя… в Гриннелл, пожалуй, — один из тех, кто принимал у меня защиту докторской, был теперь там деканом по приему, и я довольно хорошо его знала. — На один-два года. Определись, в какой именно технический колледж ты хочешь поступить, и мы устроим тебя туда на следующий год или еще через год… при условии отличных оценок.

— Мама, а деньги я откуда возьму?

— Дорогой мой сын, я готова истратить целое состояние, лишь бы разлучить вас с сестрой, пока еще беды не случилось. За аборт я платить не стану, но за твое образование готова платить — помимо того, что заработаешь ты сам в свободное от занятий время.

А подрабатывать ты должен — ради дисциплины и самоуважения. В Гриннелле мальчики часто устраиваются мыть посуду в общежитие для девочек. Эти вскормленные кукурузой студенточки чудо как хороши — я видела. Но ты не слишком ими увлекайся — я собираюсь записать тебя в Фонд Говарда и попросить снабдить тебя списком айовских девочек самой младшей возрастной группы.

— Но я не рвусь жениться, мама — мне и жену не на что содержать.

— Жениться пока не обязательно. Но разве тебе нисколько не хочется познакомиться с девочками твоего возраста, которые все как на подбор здоровы, все долгожительницы, как и ты, и желанны во всех отношениях? И которые наверняка не станут поднимать крик, если ты сделаешь вежливое, уважительное, но не двусмысленное предложение? И не возмутятся — за кого ты меня принимаешь, — когда окажется, что у тебя в кармане припасен презерватив. Сынок, ты не обязан ничего предпринимать со своим говардовским списком — но если на тебя накатит возбуждение, или станет одиноко, или все вместе, то проверять говардовский список не в пример лучше, чем таскаться по барам или посещать молитвенные собрания: Фонд уже проделал за тебя всю подготовительную работу. Фонду очень желательно, чтобы говардовцы женились на говардовках, и он тратит на это миллионы долларов.