Сердце Альтиндора. Дилогия (СИ) - Крис Кельм

— Очень хорошо, что ты рассказал мне об этом, — заявил Маффас, оторвавшись от размышлений. — Сейчас же… сразу после обеда прикажу усилить меры безопасности в Прайе… А эту тварь нужно изловить и уничтожить. Как ты считаешь?

— Я работаю над этим, почтенный Маффас, — слегка поклонился Растиф. Знакомство знакомством, а о субординации не стоило забывать. — Мне уже удалось кое-что узнать о Тени…

— Ищейка взял след, — усмехнулся Старший брат.

— Не совсем, но мне кажется, я двигаюсь в правильном направлении. А с вашей помощью я смог бы отыскать тварь в более сжатые сроки.

— Чем же я могу тебе помочь? — нахмурился Маффас. Он, как и любой другой сильный мира сего, не любил оказывать личные услуги. Руководить, повелевать, направлять — это сколько угодно. А самому пальцем пошевелить — ни-ни.

— Сущий пустячок, — поспешил успокоить его Растиф. — Мне нужно ваше разрешение на доступ в Хранилище.

— Зачем? — напрягся Старший брат. Одно то, что в Хранилище имели доступ лишь избранные, тешило самолюбие любого Старшего кувена. И они неохотно делились этим правом с другими.

— Мне стало известно, что в нем находится один артефакт, который значительно облегчит мои поиски.

Растиф не собирался посвящать Маффаса в детали. Если тому станет известно, что хенион способен защитить обитателей Прайи от злокозненных духов — и, пожалуй, самой Тени, — то не видать Ищейке кристалла как своих ушей.

«Безопасность руководителей Братства превыше всего… Тьфу!»

Но Старшего брата зацепило нечто иное.

— Откуда тебе вообще известно, ЧТО именно находится в Хранилище? — подозрительно прищурился Маффас.

Растиф растерялся: не выдавать же Хранителя традиций?

«Кстати, а откуда самому Ингусу об этом известно?!»

— Да, ладно, расслабься! — усмехнулся Маффас. — Сам знаю, что языки некоторых наших братьев длиннее Ингенского тракта… Какой артефакт тебя интересует?

— Осколок хениона, — робко выдавил из себя Ищейка, подозревая, что в ответ услышит отказ.

— Вот как?! — выпучил глаза Маффас. — Аппетит у тебя однако… А известно ли тебе, что этот кристалл не просто НАХОДИТСЯ в Хранилище, но еще и ЗАЩИЩАЕТ всю Прайю от происков ненавистных цанхи?

— Ну… — промямлил Растиф.

Нужно было найти достойный ответ, иначе…

— Благодаря вашим усилиям, почтенный Маффас, в наших рядах нет Изгоев и предателей. Да и в городе, насколько мне известно, не осталось ни одного цанхи.

— Ошибаешься, мой друг, — прошипел Маффас, — они повсюду. Прячутся, скрываются и плетут сети заговора.

«Это ты, пожалуй, хватил, старик. Так и до нервного расстройства недалеко».

Уж кому, как не Ищейке было известно, что в Сандоре почти не осталось Изгоев. Да и те не представляли никому особой угрозы. Самых могущественных и опасных уничтожил еще Шторн Ганеги. Зачем? Кто ж его поймет… Остальных переловили в первые послевоенные годы. А последние двадцать лет попадалась разная шелупонь, чьи способности и Даром-то не назовешь. Так, недоразумение.

Впрочем, знакомство с Ингусом и появление загадочной Тени ставили под сомнение его уверенность. Но Старшему брату не обязательно было об этом знать.

— Ладно уж, — по-стариковски прокряхтел Маффас, — получишь хенион. Но, сам понимаешь, вещь дорогая, редкая, поэтому получишь в довесок еще и пару гайверов. Они и за кристаллом присмотрят, и тебе, если что, помогут.

— Спасибо, конечно, но… — Растиф попытался возразить, сказать, что сам справится, но Маффас его не услышал. Отодвинув в сторону тарелку, он достал из стола лист бумаги, чернильницу и перо и, небрежно выписывая разрешение на доступ в Хранилище, бухтел себе под нос:

— Я назначаю тебя ответственным за уничтожение этой твари. Да, да — именно тебя! Даю тебе срок — три дня. Хенион получишь на то же время. Кроме того, я наделяю тебя чрезвычайными полномочиями: любой житель города обязан оказывать посильное содействие в поисках и ликвидации возникшей угрозы. Недовольных, несогласных, возмущающихся — к ногтю и в Прайю… — Он оторвался от писанины и посмотрел на Растифа. — Видишь, какое тебе оказано доверие? Справишься — назначу тебя десятником в кувенскую стражу. Это пока… И не возражай! Пора, Растиф, пора расти, а то засиделся на побегушках. Ты же мне совсем как сын…

Растиф пошамкал губами, но вынужден был смириться. Уж кому, как ни ему было известно, что переубеждать Маффаса — коли тому что в голову втемяшилось, — было бесполезно.

Правда, сопровождение было некстати. Как им объяснишь, кто такой Ингус? Как Ингусу объяснить, что он придет на встречу не один, а с парой гайверов — цепных псов Братства?

«Ладно, что-нибудь придумаю. Главное, заполучить хенион».

— Держи! — Старший брат протянул ему через стол бумагу. — Отдашь Канифасу… он сегодня дежурит у входа в Хранилище.

— Благодарствую, почтенный Маффас, — поклонился Растиф, пятясь к дверям.

— И не смей врываться в мой кабинет, когда я занят! — рявкнул на прощание Старший брат, возвращаясь к прерванному обеду.

Хранилище находилось в подвальном помещении главного строения Прайи — по существу и изначально крепости, превращенной стараниями братьев кувенов в административное здание. Поэтому Растифу понадобилось лишь спуститься по лестнице и свернуть в коридоре налево. Направо располагались камеры, в которых Братство содержало опасных Изгоев. Несмотря на то, что численность цанхи, переживших войну Мастеров и последующие гонения постепенно сходила на нет, большинство камер никогда не пустовало. У Братства всегда хватало врагов.

У входа в Хранилище путь Ищейке преградил пост гайверов. Кувенские стражники поприветствовали Растифа, которого знали в лицо. Но этого было недостаточно, чтобы пройти в Хранилище. Пришлось предъявить разрешение, выписанное Маффасом. Канифас внимательно прочитал бумагу, поставил на ней жирную печать и вернул Ищейке. Кроме разрешения Растиф получил браслет, собранный из прямоугольных пластинок какого-то черного камня, покрытых пимперианскими символами.

— Надень его и проходи, — уступил Ищейке дорогу Канифас, облаченный в золотисто-черный наряд, отличавший гайвера от простого городского стражника. В кувенскую гвардию брали рослых и крепких парней, заслуживших высокое доверие Братства. В особых случаях кроме обычного оружия они располагали артефактами, созданными в свое время Мастерами-ремесленниками. Так что гвардия представляла собой грозную силу, с которой трудно было поспорить.

В этой части коридора, ведущего к Хранилищу, Растиф раньше не был. Поэтому шел не спеша, тревожно и с содроганием сердца поглядывая на причудливые пимперианские колонны, увенчанные медными шарами, поверхность которых была похожа на пчелиные соты. Они стояли в полукруглых нишах, и при приближении человека начинали предупредительно потрескивать. В основание колонн были встроены мелкие кристаллы-офараны, из которых, словно побеги вьюна, вырастали тонкие шипастые молнии и, карабкаясь по спирали вверх, опутывали плотной сетью медные шары. Но на этом все заканчивалось. И Растиф имел все основания предполагать, что это было как-то связано с браслетом, выданным ему Канифасом: приближаясь к колоннам, Ищейка чувствовал, как украшение на его руке начинало раздражительно покалывать запястье.

«А если бы у меня не было браслета?»

Об этом даже думать не хотелось.

Наконец, коридор закончился, и Растиф нервно сдул капельку пота, повисшую на кончике носа.

Теперь он стоял в просторном помещении, тесно заставленном деревянными стеллажами, на полках которых хранились сотни артефактов, изъятых у цанхи и Коллекционеров. Впрочем, проход к стеллажам преграждал барьер. Поверх него стояли пимперианские колонны, отличные от пройденных в коридоре. Эти щетинились рядом поперечных металлических реек, каждая из которых оканчивалась навершием, украшенным офараном. Растиф даже представить не мог, что произойдет, если кому-то вздумается преодолеть заградительный барьер.

«Такого даже в королевском дворце нет».

Попасть по ту сторону барьера можно было через арку, вырезанную из цельного куска черного мрамора и украшенную пимперианской резьбой и незаменимыми офаранами. Перед аркой стоял массивный стол, за которым сидел брат Орэн — главный Хранитель и человек незаурядного ума — и что-то писал в толстой книге при свете стоявшей на столе лампы Ковенкона. Такие же лампы, только гораздо большего размера, освещали все помещение.

— Растиф? — удивился брат Орэн, заметив посетителя.

Они, хоть и были знакомы, но их пути почти не пересекались: Орэн редко покидал Хранилище.