Я, Николай II... Верховный Главнокомандующий (СИ) - Сергей Николаевич Зеленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако, как я и предполагал, от перебежчиков германскому командованию стало известно об посещении этого участка фронта русским Императором и, те решили «сорвать банк».
Таким образом, моё вмешательство в естественный ход истории привело к тому, что против так называемой «ОТГ Романова» - между Вилькомирским большаком и рекой Вилией, собралась вся масса германской кавалерии и, пусть слабо подготовленный и плохо вооружённый, но довольно стойкий во фронтальном бою ландвер.
Рисунок 132. Немецкая полевая радиостанция периода ПМВ.
Немецкий генерал Литцман, командир XL резервного корпуса, решил перенести центр тяжести сражения на правый берег Вилии - для непосредственной атаки города Вильны с севера. Мейшагольская позиция в этой последней битве 1915 года, имела решающее значение…
****************************************************************************
[1]Александр Михайлович Крымов (23 октября1871 — 31 августа1917) — русский генерал, активный участник заговора А. И. Гучкова с целью дворцового переворота в марте (феврале) 1917 года. Насчёт «совести»...
Глава 26. Разбор «полётов», раздача крестов и «слонов».
«Он был лишен способностей правителя, но ведь он и не домогался власти: она досталась ему силой вещей и в очень молодом возрасте. Абсолютная власть в огромной стране, с кучей нерешенных вопросов (земельным, национальным, фабричным), с выродившейся аристократией, неумелым и корыстным чиновничеством, неопытной буржуазией, безответственной интеллигенцией, безграмотным народом, с непростыми международными отношениями…», - Шубинский В.И. «Гапон».
На следующее утро, с генерал-майором Свечиным, с группой других генералов и офицеров, поехали верхами по местам недавних сражений – в первую очередь посетив бывшую «Основную оборонительную позицию», полковника Чернышенко… Полк, потерял едва ли не половину личного состава - в основном от огня тяжёлой германской артиллерии и, здесь до сих пор работали похоронные команды.
Даже для бывалого профессионального военного, невыносимо впечатление от вида огромных воронок, обрывков колючей проволоки – порванной как гнилые нитки, рук, ног и прочих фрагментов человеческого тела - разбросанных повсюду…Непередаваемая словами вонь сгоревшей взрывчатки, свежей земли, крови и содержимого человеческого кишечника… При нас, откопали из засыпанного взрывом тяжёлого снаряда окопа, четверых нижних чинов и одного офицера с «чёрными» лицами – эти были похоронены заживо и умерли от удушья.
Мои спутники, ранее бывавшие на недавней Русско-японской войне и, видавшие там «виды» - кривились, морщились, отворачивались и бледнели… Многих, откровенно тошнило! Представляю, какое это моральное впечатление и психологической воздействие производит на простых русских солдат – по большей части, малообразованных крестьян из глухого захолустья.
Рисунок 133. Русская 3-дюймова пушка образца 1902 г., с подкопанной станиной для увеличения дальности стрельбы.
Осунувшийся, похожий лишь на почерневшую тень прежнего самого себя, сам полковник Чернышенко – начальник Первого полка 2-ой Финляндской дивизии, давал пояснения:
- …По моему приказу, наша лёгкая батарея открыла огонь по немецкой «колбасе» - висевшей верстах в восьми за немецкими позициями – но всё было бесполезно: шрапнели рвались недолетая и значительнее ниже аэростата.
- Почему? Ведь, насколько мне известно, наша трёхдюймовка бьёт на двенадцать или даже более вёрст?
Один из генералов-артиллеристов пояснил:
- Не совсем так, Государь! Русская 3-дюймова пушка образца 1902 года, может дать угол возвышения всего лишь около 16 градусов, а с подкапыванием «хобота» – до 30, что даёт наибольшую дальность стрельбы всего около восьми с половиной вёрст…
Что, правда?! Или я неправильно перевёл наши километры в их вёрсты?
- …К тому ж, «нарезка» прицела допускает ведение прицельного огня только до шести вёрст, а шрапнелью – примерно до пяти с половиной.
- Опять же, почему? – не слазил я, - потрудитесь объясниться, господин генерал.
- Всё дело в дистанционной 22-секундной трубке для шрапнели 3-дюймового полевого орудия, Ваше Императорское Величество… Чрезвычайные затруднения встретились при налаживании производства трубок более длинного горения!
Шиплю рассерженной коброй:
- Куда раньше смотрели, вашу генеральскую мать?!
- До войны, о стрельбе из полевых орудий свыше 5 - 6 вёрст почти и, не думали, -хотя и, вытянувшись «в струнку», отвечал тот твёрдо и смело, - считалось, что при малой глубине боевого порядка эта дальность предельна для дистанции «решительного» боя - так как, нельзя было наблюдать и корректировать огонь на большие дистанции
Чувствую себя несколько несправедливым: не может он один отвечать за все - ещё довоенные «косяки», всего вышестоящего начальства из ГАУ! Поэтому, только досадливо мазнув рукой, снова обращаюсь к Чернышенко:
- Продолжайте, господин полковник!
Рисунок 134. Германская тяжелая полевая гаубица калибра 15 см. На переднем плане её «чемоданы».
- …Корректору-наблюдателю, сидевшему в корзине немецкой «колбасы», было видно как на ладони всё наше расположение и каждое, даже малейшее наше движение и, вскоре в ответ на наши бессильные шрапнели, германцы начали посылать нам свои крупнокалиберные «чемоданы» из тяжёлых шестидюймовых гаубиц. Первым делом, они подавили приданные мне две лёгкие батареи, затем, взялись за нас…
Полковник, рассказывал очень эмоционально – видно, накипело!
- В жизни, никогда не забыть своих ощущений, Ваше Императорское Величество! Слышишь сперва, где-то вдалеке одиночный – совсем не страшный, глухой выстрел, затем слухом улавливаешь шелест приближающего тяжёлого «чемодана»… Вот он всё ближе, ближе и ближе… Вот «шелест» превращается в какой-то леденящий душу хрип – «ХХХРРР!!!» Как удавленник, «танцующий» в петле… На единый миг, «хрип» замирает и, вместе с ним замирает ваша душа и, кажется, останавливается дыхание и сердце…
- …Вдруг: «ТРААА-ААА-АААХ»!!! Трясётся с вами земля и, сам дух ваш кажется - отходит от сотрясения воздуха! Если жив остался и, тебя заживо не засыпало в твоём окопе - видишь поднявшийся на невообразимую высоту столб огня, дыма, земли и человеческих останков - превратившихся в какие-то кровавые брызги.
«Так воевать больше нельзя! Как-нибудь до зимы дотерпим -
