Я, Николай II... Верховный Главнокомандующий (СИ) - Сергей Николаевич Зеленин

«лагерь вооружённых военнопленных». Он уже не держался так самоуверенно – я бы сказал, даже наоборот!

- Вильно – найн, найн, – показал я ему рукой направление на Восток и, сказал на ломаном немецком, - комм, комм - Сибирь, драх нах шпацирен! Шнель, шнель!

Другого «знакомца» я повстречал, когда стали выводить наших освобождённых военнопленных, которых оказалось лишь, как бы не в половину лишь меньше - чем пленных немцев. Подавляющее большинство из них были целёхонькие - не раненные, не больные и не контуженные и шли, понуря головы - под всеобщее весёлое улюлюкание и злые насмешки. Довольно равнодушно на них поглядывая, на одной физиономии я остановил своё внимание.

Подзываю:

- БА!!! Знакомые все лица! Глазам своим не могу поверить… Капитан Мячин, Вы ли это, Ваше Благородие?!

- Так точно, это я, Ваше Императорское Величество!

Хоть бы покраснел, ублюдок!

- А мы то, здесь Вас заждались – а Вы, эвон где…, - я распалялся всё больше и больше, - как кормёжка то, хоть в немецком плену? Чечевичной похлёбкой, хоть угостили - или Вы предпочитаете брать серебряниками?

Мгновенно побледнев тут же, тот хотел было отмазаться:

- Разрешите доложить: был захвачен в плен германским конным разъездом!

- Ах, они какие нехорошие – «разъезды» эти, германские… Ну, а где ваши товарищи, с которыми я вас на разведку послал?

- Здесь они, Ваше Величество – штабс-капитан и поручик…

- Вот, как хорошо!

Особенно меня взбесило, что у штабс-капитана, на груди висел «Георгиевский Крест».

Оборачиваюсь к Свите:

- Расстрелять этих трёх подонков!

- Как… Как, «расстрелять»?!

Растерянно переглядываются меж собой.

- Мне ОПЯТЬ(!!!) вам надо показывать, как надо расстреливать?! Лучше не злите – сейчас ВЕШАТЬ(!!!) заставлю!

Спиридович быстро распорядился всё ещё находящимися в моём распоряжении и бывшими неподалёку казаками Крымова… Те, потащили троих сучащими ногами приговорённых к ближайшей деревенской стенке.

- Мундиры с них сдерите, станичники, - крикнул вдогонку я, - не должна всякая мразь подыхать в погонах русского офицера! И, сапоги не забудьте: вам ещё пригодятся – а эти и, босыми пятками по горящим угольям в Преисподней побегают!

- ПОЩАДИТЕ!!! – донеслось истошное, - ПОЩАДИТЕ, ВАШЕ…

- Заткните ему пасть или сломайте челюсть!

«Хекающий» удар и тишина…

Обращаюсь к генералу Балуеву:

- В корпусе есть военные юристы?

Тот, в полном афуе:

- Имеются, Ваше Величество… Приостановить экзекуцию…?! Хотите соблюсти законность и провести следствие?

- Знаю я вашу «законность» - ещё по Японской, знаю! – в упор смотрю в сужающиеся от ужаса генеральские глаза, - по жопе как гимназиста-пидараста похлопаете и отправите в тыл - чем-нибудь «запасным» заведовать! Пусть оформят приговор задним числом – некогда мне вашего «расследования» ждать! И, ещё…

У генералов, меня слушающих – уши, просто в трубочку!

- Пусть узнают и доложат мне, кто эту трусливую свинью «Георгием» наградил… Кто бы он не был, разжаловать на чин и отправить на передовую – я обязательно прослежу за выполнением.

Генерал Балуев, тот час же отдал распоряжение своему адъютанту и, тот рванул с места, как укушенный.

К сожалению, «классического» расстрела не получилось… Кроме штабс-капитана с «крестом», никто из «их благородий» прямо стоять не хотел и, их застрелили ползающими и не сразу.

Плюнул в ту сторону и отравился к своему автомобилю…

***

Почему-то, на предварительном «военном совете», проведённым мной и Алексеевым, первым делом было предложено передать тела погибших немецких офицеров во главе с их командующим, германским властям для захоронения… Я хоть и сильно удивился, но не возражал: если есть возможность придерживаться каких-никаких «рыцарских» обычаев ведения войны - то их надо придерживаться.

Однако, все прибывшие генералы и штаб-офицеры в ту штабную избу не влезли и во время совещания толпились на улице.

- Господа! – обратился я ко всем им, - предлагаю провести в Вильно – который мы с вами отстояли, «расширенное военное совещание»… Скажем так – через двое суток.

Возражений не последовало и, народ начал потихоньку рассасываться.

К вечеру, подсчитали трофеи.

Всего сдалось порядка пяти тысяч немецких солдат и офицеров, были взяты значительные трофеи, правда - по большей части испорченные, вопреки условиям капитуляции. Боеприпасов очень мало, продовольствия почти нет – немецкая группировка снабжалась «с колёс» и их отсутствие, стало одной из главных причин столь быстрой капитуляции.

Ещё к вящему удивлению меня и многих из наших офицеров и генералов, выяснилось: большинство захваченной у немецкого ландвера артиллерии, было образца тысяча восемьсот «лохматого» года. Новейшей была только шести- орудийная батарея 8-дюймовых мортир 6-го конного корпуса генерала фон Гарнье (калибр - 203-ти миллиметра, если не ошибаюсь), что были замечены на опушке леса.

Кстати, один выяснившийся при допросе пленных кавалеристов нюанс: артиллерия нашей 5-ой армии генерала Плеве, вообще то - поддерживая нас по моему приказу, весь божий день лупила куда-то «за горизонт» - по принципу «на кого Бог пошлёт», вызывая только усмешки да остроты у немцев. Однако, несколько раз «Бог» посылал туда - куда надо! В том числе, досталось пару раз и этой «мортирной батарее» - отчего, она не смогла в нужный момент прибыть в нужное место и, разнести с такой-то матери это село и эту церковь, вместе со мной и всеми нами… Видать, всё же - кто-то, «сверху» за мной присматривает!

Рисунок 131. Германская гаубица "Morser" калибра 21 см.

Ну, или просто – мне сказочно везёт в теле Николашки Второго…

Вообще, организация, вооружение и оснащение немецкой кавалерии не по-детски поражала. Конный корпус Гарнье имел свою пехоту, тяжёлую артиллерию и по три радиостанции в каждой дивизии!

В составе каждой немецкой кавдивизии имелся батальон егерей и рота «самокатчиков» - велосипедистов, то есть. По словам пленных немецких офицеров, эта легкая пехота - входившая в состав кавалерийских соединений, вполне себя оправдала. Но, не на той же местности!

Это ж…

Это, ж - прообраз Первой конной армии нашего Будённого! Ну, или – Первой танковой группы «их» Гудериана… Из минусов, можно отметить – отсутствие у немецкой кавалерии хотя бы самых завалящих броневиков и эпизодическое использование авиации.

Из допросов пленных немецких офицеров, стало понятно об причине такого раннего ввода в прорыв немецкой кавалерии. В это время, немецкое командование подготавливало Свенцянскую операцию. По их плану, предполагалось осуществлять всего лишь демонстрационный