Крестовый поход машин - Кевин Андерсон

Когда-то я думал, что жестокость и злодейство – чисто человеческие черты. Увы, теперь мне кажется, что мыслящие машины научились нам подражать.

Вориан Атрейдес. Поворотные пункты истории

Они опоздали. Когда флот армии Джихада прибыл в маленькую колонию на планете Чусук, было уже поздно. Напавшие на колонию машины не оставили ничего.

Развалины городов уже перестали дымиться, выгорев дотла. Единственными остатками человеческого жилья были черные искореженные балки, глубокие воронки мощных взрывов и тишина, пропитанная едким запахом копоти.

Слишком много дней прошло. Здесь уже не надо было искать уцелевших и выживших.

Спустившись на землю, Вориан Атрейдес встал посреди этого разорения, расставив ноги поустойчивее, ошеломленный зрелищем. С орбиты на планету спустились еще пять аварийных и спасательных шаттлов с баллист флота, но это не была спасательная операция – просто констатация массового убийства.

Солдаты Джихада стонали от горя. У некоторых были на Чусуке друзья или родные. Сердце Вориана превратилось в кусок льда, чувства оцепенели; он не мог понять этого обдуманного, рассчитанного кровопролития, устроенного здесь мыслящими машинами.

– Омниус даже не стал брать эту планету, – сказал он надтреснутым тусклым и пустым голосом. На Чусуке была достаточно развитая инфраструктура, и Омниус мог устроить здесь малый Синхронизированный Мир, но машинам будто не нужна была эта планета. – Они… они просто все уничтожили.

Вориан горестно покачал головой. Темные волосы его спутались и пропитались потом, брови судорожно сошлись к переносице.

– Возможно, машины сменили тактику. Если они станут действовать так же и на других планетах, значит, они решили истребить людей, оставив их планеты необитаемыми.

Он оглянулся на своих солдат, которые просто по армейской привычке искали, чем можно себя занять полезным в этой мертвой колонии.

Примеро медленно зашагал по улицам мимо разрушенных и сожженных домов. Проведя детство и юность среди мыслящих машин и служа Омниусу зная стремление его к завоеванию мирового господства, Вориан полагал, что лучше знает роботов.

– Это же не имеет ни малейшего смысла – если, конечно, здесь не поработали кимеки.

Чусук был процветающей планетой – естественно/это был не рай, но вполне пригодное для достойной жизни место, крепость человечества в безмятежной и неприметной стране. Колонисты вели здесь тихую жизнь, влюблялись, заводили крепкие семьи и предавались непритязательным мечтам. Обычные люди, которые стремились жить своей повседневной жизнью.

Теперь машины превратили всех их в мертвецов.

Через толстый плаз окна в нижнем этаже одного по странной случайности почти уцелевшего дома он увидел расставленные в комнате музыкальные инструменты. Странно, как такие вещи могут подчас сохраняться в военном аду, словно их прикрывает невидимый ангел-хранитель. Он приказал солдатам обыскать этот дом, но они вскоре вернулись и доложили, что живых в доме нет.

Вориан двинулся дальше. Сожженные дома напоминали обугленные человеческие скелеты. Стены покоробились, обнажив строительную арматуру и разбитую кирпичную кладку. Центральная площадь превратилась в одну огромную воронку после мощного взрыва – скорее всего авиабомбы.

Он видел сожженные человеческие тела, похожие на сгоревшие огородные пугала, руки неестественно вывернуты, из-под остатков сгоревших губ торчат потрескавшиеся от огня зубы. Это были не муляжи, это были настоящие, реальные, еще недавно живые люди. За все эти годы он так и не смог привыкнуть к ужасной цене Джихада. Пустые глазницы смотрели на мир обугленными ямами, словно задавали немой вопрос: «Почему спасатели пришли так поздно?»

Из-за угла кто-то крикнул – там было трое солдат Джихада. Вориан прибавил шагу, свернул за угол и увидел двух боевых роботов, уничтоженных защитниками Чусука. Оружия у колонистов было мало, но они, видимо, проявили недюжинную храбрость и мужество, если смогли уничтожить хотя бы две машины.

К несчастью, каждая механическая армия располагает тысячами таких боевых роботов. Колонисты Чусука сопротивлялись, но у них не было ни малейшего шанса.

Губы у Вориана сжались скорбной гримасой. В душе была пустота; он понимал, что ничего не мог сделать, чтобы предотвратить эту бойню. Уже месяц находясь на маршруте, его корабли подошли к Чусуку в порядке обычного патрулирования, чтобы пополнить запасы продовольствия и дать солдатам недельный отдых. Они не получили сигнала бедствия, да и какая была бы от него польза? Они бы все равно не успели вовремя.

Вориан чувствовал себя физически плохо. Он не ожидал такой бессмысленной жестокости от машин, во всяком случае, не здесь.

А должен был ожидать.

По пути на Чусук, во время долгого, утомительного путешествия даже у офицера такого высокого ранга, как примеро, особых дел не было. Он читал документы и набрасывал черновик книги о военной стратегии, в которой излагал все, что знал о мыслящих машинах.

За время Джихада Серена Батлер написала несколько ярких полемических эссе о своем походе против машин; Иблис Гинджо охотно пользовался этими эссе, как источниками цитат. В какой-то момент Вориан хотел написать мемуары – он прожил уже довольно долгую жизнь и успел многое повидать… но, вспомнив, сколько лжи было в мемуарах его родного отца, выдававших эту ложь за истинную историю, Вориан проникся отвращением к самой идее. Даже если он и будет стараться придерживаться фактов, человеческая природа все равно заставит его кое-что приукрасить.

В следующем столетии, если удастся справиться с Омниусом, вот тогда, быть может, он передумает. Но пока у него было другое занятие, лучшее, чем коротать время за игрой во «флер-де-лис» со своими подчиненными. Он будет делать историю своими действиями, а не документами, оставленными в наследство потомкам.

В свободное от служебных обязанностей время, находясь в своей каюте, Вориан часто оживлял в памяти приятные эпизоды в фантазиях представляя себе другую жизнь, которую он мог бы прожить. Чаще всего ему на ум приходило воспоминание о Веронике Тергьет, красавице с Каладана, женщине, которая действительно тронула его сердце.

Никогда прежде не бывал он расположен к преданности или привязанности, но Вероника вызвала в нем желание стать другим стать человеком без обязанностей космического масштаба, а простым человеком, который может быть мужем и другом. Вориан, конечно, ни минуты не сожалел о своих обязанностях и о своей непомерной ответственности, зная, что защищает население множества планет, но для разнообразия неплохо было бы побыть маленьким и незаметным, непритязательным и скромным солдатом по имени Вирк.