Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал - Владимир Геннадьевич Поселягин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она у меня хорошо так на рисование налегала, как бы художницей не стала, дополнительные уроки рисования посещать начала. Справится. И вот сейчас она позвала меня помогать. Трафареты из плотной бумаги уже вырезала, все запасы потратила, губка есть, пора красить. Краска была, я баркас ею свой красил, ватерлинию выводил, немного осталось, но хватить должно. Как я и предполагал, хватило. Начали с номеров, Лука ножиком уже соскоблила старые с заднего борта и с дверей кабины. Ну и чуть позже на обоих бортах красовались теперь совершенно одинаковые надписи, ровными и красивыми строчками: «Дар отцу от благодарного сына Полякова А. К.» А на тенте с одной стороны, большими буквами, наискосок, слева направо надпись: «На Берлин!» Краски немного осталось, почему и нет? Правда, хватило всего на одну сторону, с той, где водительская дверь. Хорошо получилось, отец отвлёкся немного, он, накинув телогрейку, дрова в сарай носил. Вот он довольно кивнул, осмотрев номера и надписи, ровно, красиво, без потёков, где они были, мы подтёрли тряпицей, смоченной в бензине. Ему понравилось. Мороз, правда, не знаю, как сохнуть будет, но батя обещал в случае нужды всё обновить.
Потом я вернулся к себе в комнату и продолжил возиться с фотооборудованием. Ну и отец зашёл. Он утром комнату мою мельком осмотрел, а тут решил зайти. Мы с ним проинспектировали мой оружейный шкаф, он покивал, узнав, что я в местном охотобществе состою и все шкурки сдаю, всё как положено, даже патроны получаю. Изучил солидную стопку книг по морской тематике на полке, мы немного поговорили, и он к себе ушёл, решил вздремнуть перед тем, как к малым идти, тем более у Киры как раз тихий час.
К вечеру, как раз, когда мама вернулась с учёбы, начали гости собираться. Бабушка, на которую свалилось всё приготовление торжества, как Марина и Лука освободились от покраски, сразу их к себе забрала, они ей нужнее, и готовкой занималась. Вот с приходом мамы гости начали подтягиваться. Она переоделась, отец в форме был с наградой, и вышли всех встречать. Оба участковых с жёнами и детьми пришли, детский стол отдельно накрыли, там Марина командовала, а взрослые, я с ними был, на кухне расположились. Народу хватало, но в тесноте да не в обиде, нормально устроились и хорошо отметили. Таня тоже была. Музыка на патефоне играла, на том самом, я его давно из нового дома забрал, он до этого в моей комнате стоял. Однако про гитару не забывали, и я несколько раз сыграл, танцевальные мелодии наигрывал под дробный грохот обуви гостей по полу. Некоторые женщины в валенках приходили, а тут уже туфли надевали. В общем, отлично время провели, гости поздно расходиться стали, а некоторые даже заночевали. Пахомыч с женой, например. Я их у себя в комнате устроил, а их девчонки с моими сестрицами спали. Таня не осталась, убежала, у неё ночная в больнице. Жаль, не успел общее семейное фото сделать, так с пяток снимков веселья с гостями, что ж, ещё завтра день есть.
Вот и потянулись дни. У меня они вошли в привычную колею. Я ходил в обе школы, про музыкальную не стоит забывать, занимался своими делами, помогал отцу и деду приводить хозяйство в порядок, хотя оно и так в порядке было, просто отцу куда-то руки приложить нужно, вот он и искал себе работу, не мог усидеть на месте. С малыми общался, горку им сделал в огороде с обрыва, на радость всей уличной детворе, все чурбаки переколол, в общем, хорошо так поработал. Новый дом без внимания не оставил, более детально его изучил, мастерскую осмотрел в амбаре. Водитель «Захара» её видел, только восхищённо цокал языком. Мы с мамой тоже ему решили сделать подарок и на грузовике скатались как-то после школы на рынок. Там мы ему приобрели настоящий белый полушубок, новенький, точно по размеру. А то он в одной шинели ходит, с телогрейкой под ней. Ну и ушанку под цвет. По рынку мы тогда долго ходили, у отца целый список был покупок, заказы дали командиры из штаба, всё, что надо, мы купили. Ну а один раз машина пригодилась, когда мы с отцом и напросившимся с нами Димкой на ночную охоту скатались, восемнадцать зайцев набили. Хорошая добыча. А шкурки я уже сдал.
Участковый обещание выполнил и как-то после школы меня отловил. Пришлось на трамвае с ним к новому дому ехать, и там я передал ему всё, что добыл. Кроме гранаты, её отцу презентовал. Оружие, документы, всё в общем. Только не одежду, она давно отстирана была, у деда в сундуке хранилась. Участковый на кухне дома всё запротоколировал, я расписался, и мы разошлись. Уф, гора с плеч!
Как бы то ни было, но счастье не может длиться вечно, пришёл тот день, когда согласно нарядам, мы должны были вернуть отца и машину в часть. Отец в последнее время часто у репродуктора на кухне зависал, слушал сводки. Он бы и раньше уехал, но видно, что терпел и весь отдавался семье. Семейные фото я сделал, все вместе, общее и по отдельности, чтобы каждого было своё фото с отцом. Даже Киру тот держал на руках. В стиранной наглаженной форме, смотрелся отец отлично. У деда была пилотка, вместе с формой приобрели, звездочку прикрепили с ушанки отца, и вот в ней он фотографировался. Хорошо получилось. Делали это на фоне ковра. Я уже проявил фото, и после просушки снимков раздал их. Часть отец забрал с собой, другие ушли на стеночки в комнатах в рамках или в наш общий семейный альбом.
И вот на седьмой день, утром, мы собирались. Отец уже со всеми простился, даже участковый пришёл, он тут же обнялся с отцом, ладонь ему крепко пожал, они сдружиться успели, ну и тоже ждал, когда мы отправимся. Я убрал свой сидор под сиденье, винтовку
