Красные звезды. Ядерный рассвет (сборник) - Федор Березин

«Вы заканчивали военно-летное училище, капитан? – напыщенно-грозно щурился на вопрошающего замполит Кисель. – И что у вас, товарищ офицер, было по политэкономии? Азов, понимаете, не знаем, а лезем в тонкости. Чтоб в тонкостях разбираться, надо вначале…»

Александра всегда в таких случаях подмывало встречно поинтересоваться:

«А что у вас, товарищ подполковник, поставлено в зачетке по истории КПСС и прочим предметам? Неужто пять?»

Но Александр не спрашивал, неудобно было. Все же в авиации, в отличие от других войск, заместитель по политической части был не просто хорошо оплачиваемым атрибутом ленинской комнаты, а входил в нормальный летный состав. И на этом поприще Кисель вроде бы честно тянул свою лямку, так что его замполитовские обязанности могли рассматриваться как общественная нагрузка. А мало ли какие общественные обязанности есть у офицеров.

Короче, выяснять подробности политики партии у подполковника Киселя было бессмысленно, а может, даже опасно.

«Вы думаете, в Центральном Комитете дураки сидят? – мог неожиданно особо бдительно прищуриться Кисель. – Занимайтесь своими непосредственными обязанностями. Чего лезть в дебри? Вы ведь не Лобачевский какой-нибудь».

Саша Ген был, разумеется, не Лобачевским, но какое отношение этот математик имел к заданному вопросу, не понимал. Может, у Саши и в самом деле было не все в порядке с широтой взгляда на мир? Но ведь именно для просветительной функции и придавался воюющему подразделению зам по политчасти, верно?

Однако вопрос был не только донельзя занимателен в теоретической плоскости. Он имел практическую сторону, причем, жизненно важную. Сейчас эскадрилья «семидесяток» развернулась в боевой порядок для помощи не кому-то там, а латиноамериканской Аргентине. Никто не спорит, Советский Союз как передовая страна нового общественного строя не просто имел право, но был обязан помогать отставшим. В конце концов, даже как-то неудобно строить царство коммунизма, когда на соседних участках общей планеты процветает беспардонная эксплуатация человека человеком. Настоящему коммунару и кусок бесплатного ананаса не должен лезть в рот, пока на одной с ним планете и даже в одной звездной системе, если на то пошло, наличествуют голодные и плачущие люди. Так что помогать чужому рабочему классу и крестьянству надобно, конечно, безоговорочно, однако сейчас имеется некий нюанс. И, получается, неразрешимый, даже с помощью штатного замполита.

Видите ли, в Аргентине правит военная хунта. Как известно, СССР не успел, да и не мог, по-видимому, вмешаться, когда североамериканские империалисты уничтожали появившийся и укрепляющий силу «южный конус». Когда одна за другой рухнули на латиноамериканской земле зарождавшиеся народные демократии. Тут уж звездно-полосатые «общечеловеки» сработали оперативно. Видимо, инстинкт самосохранения насторожился. Почти одновременно повсюду случились военные перевороты, а кое-где для наведения «конституционного» порядка и «сохранения демократии» на побережье сошли чужие морские пехотинцы. Когда во времена юности Александр Ген читал о таких событиях в книгах, то сердце кровью обливалось; хотелось рвать и метать, и если бы, по случаю, под руками оказались кнопочки пуска межконтинентальных баллистических, он бы наверняка не выдержал – сорвал с них печати и прозрачные колпачки. Просто благо, что в далеком ЦК, в Москве, действительно правили особенные, железные люди, без эмоций.

Понятно, что после оккупации президентских дворцов воспитанными в Вест-Пойнте генералами все достижения народной власти в «южном конусе», да и в прочих пространствах латиноамериканской суши пошли коту под хвост. Александр Ген, пусть и скрипя зубами, но мог понять, что Советская Родина просто покуда не способна успеть везде и всюду, дабы помочь компартиям другого полушария. В конце концов, далеко еще не все страны Азии и Африки встали на социалистический путь, и Америка подождет. Тем более, после невеселой катастрофы на острове Свободы – Кубе. Но то, что СССР вдруг решил посотрудничать с одной их самых злобных хунт, сбивало с толку. Вот именно тут и требовался тот самый – по-настоящему грамотный – замполит.

Пусть бы пояснил Саше Гену, почему требуется рисковать дорогущей военной техникой, построенной за счет лишения детей и взрослых всяческих вкусностей, ради каких-то наряженных в мундиры выкормышей США? Ведь по простому офицерскому видению мира Александром Валериановичем, когда между собой схлестываются два империалистических режима, передовой стране социализма надо стоять в сторонке и терпеливо подсчитывать потери врагов, дожидаясь, когда их количество перейдет в качество, и хотя бы в одной из стран создастся революционная ситуация. Ну, когда верхи уже не могут, а низы более не хотят…

Впрочем, что он, простой капитан авиации ВМФ, может понимать? Вдруг такая ситуация уже как раз и назревает в этой самой хунтовской Аргентине? Короче, нормального заместителя по политической части в полку попросту не хватало. Удивительная недоработка политотдела. Может, стоило срочно доложить о непорядке по инстанции, а также, более осторожно, по линии особого отдела?

Согласитесь, деньги не имели к подобным проблемам совершенно никакого отношения. Деньги – они вообще не везде и не всегда мерило всего. Вам не кажется, что в некоем Мире-1 им искусственно придается незаслуженно большое значение?

5-й элемент. Модернизм

Как пел товарищ Высоцкий: «Здесь вам не равнина, здесь климат иной, идут лавины одна за одной, и здесь за камнепадом ревет камнепад». Это прямо-таки о Мире-2. И потому с нашей возвышенно философской позиции скажем следующее.

Это был мир, в котором постмодернизм робко высунулся из-под книжного шкафа и тут же в ужасе схоронился обратно. Здесь ему не дали бы жизни и затоптали на фиг, и он бы тут ну никак не прижился. Ведь постмодерн – это паразит, а не обращать внимания на паразита может позволить себе лишь та структура, у которой ресурсов немерено. Или та – типа нашего родного Мира-1, – в которой ресурсы принадлежат паразитам. А паразит паразиту глаз не выклюет. И к тому же им – паразитам – требуется некое учение, которое умными фразами оправдает их паразитизм. Постмодернизм подходил, вот его и терпели.

Здесь был другой случай. Историческая ситуация сложилась по-иному. Коммунизм, будучи адекватным продолжением доблестного порыва модернизма, терпеть паразитов не мог, и не оставил постмодерну никакой ниши к существованию, даже на помойке. А заморский капитализм, уже не евро-американский, а чисто американский, и к тому же в Америке существующей при другом политическом раскладе, тоже не мог прижиться. Слишком мало в той Америке Мира-2 было лишних ресурсов – по сути, вообще не было. Ибо все ресурсы ушли на защиту от агрессивного внешнего социализма. Ему требовалось что-то противопоставлять, прежде всего, в материальном плане. В теоретическом тоже требовалось, однако постмодернизм был слишком хлипок супротив твердо стоявшего на ногах марксизма, способного похвастать реальными достижениями. Поэтому тут, в Мире-2, против социалистического модерна мог устоять только свой, пусть капиталистический, но все же модерн. По сути, здесь, в Мире-2, конкурировали две модели модернизма. Американская постепенно проигрывала, но все-таки покуда держалась. Но нас ныне интересует более крепкая и живучая. Ей и займемся.

Как известно, модерн, в отличие от бледного «пост», утверждает, что окружающий мир познаваем, а что он реально существует, это само собой. А то, что познаваемо, после фазы понимания, легко или не очень, но поддается обузданию. Будь то природные стихии, или поставленная временем цивилизационная дилемма, без разницы. В настоящей фазе истории превалировали не природные, а цивилизационные проблемы. Еще бы нет, ведь всяческие подвижки материков, затухание местной звезды, а тем более, тепловая смерть Вселенной, могли покуда подождать. Окопавшийся на слишком медлительно плывущем навстречу с Азией Северо-Американском континенте империализм подкидывал ребусы куда быстрее, чем вертящиеся рукава галактики Млечный Путь или идущая на лобовое столкновение с ней же Туманность Андромеды. По поводу ребусов капиталистов требовалось решать что-то не то чтобы сегодня, а лучше вообще вчера.

Вот, например, возьмем проблему с капиталистическими баллистическими ракетами. Великий Ленин и всевидящий Сталин! Если этим, вовсе не постмодернистским, а исключительно модернистским ракетам позволить беспрепятственно взлететь – что, как назло, в реально существующем мире вполне вероятно, – то, по неизбежным, объективным, то есть не зависящим от человеческого сознания, законам, эти баллистические с неизбежностью упадут туда, куда направлены, то есть на территорию Союза ССР. И там произойдет вполне материальный, и никак не постмодернистский, а исключительно окончательный Апокалипсис.