Сопротивление большевизму 1917 — 1918 гг. - Сергей Волков

В этом бою был ранен доблестный командующий казачьими силами генерал Мистулов, и его пост занял полковник Федюшкин.

Много красных в паническом бегстве утонуло в реке Малке, и долго еще волны Терека выбрасывали их трупы на всем течении, до Моздока и ниже.

Фронт красных сразу отодвинулся до станции Муртазово и даже до Эльхотово. Часть же большевистских войск и один бронепоезд отступили в противоположную сторону, в направлении к Минеральным Водам и вместе с красными частями Минераловодской группы образовали фронт по реке Золке.

Не брезгуя никакими средствами, большевистские главари решили использовать национальную вражду между горцами и казаками, набрали в горных аулах две конные сотни ингушей и, посулив им огромное по тому времени жалованье (200 — 250 рублей каждому всаднику в сутки), отправили их в Муртазово. Но ингуши и здесь остались верными самим себе: ограбив штаб и интендантство Егорова и устроив для сугубого эффекта столкновение поездов, преспокойно вернулись в свои аулы; таким образом, перестал существовать Муртазовский красный фронт.

Вслед за Моздокским отделом поднялись и другие станицы, и казаки повели наступление на Грозный и Кизляр. Бездействовали лишь станицы Владикавказской и Сунженской линии, главным образом из‑за близкого соседства с неспокойными туземцами.

Во главе всего восстания стоял Казаче–крестьянский совет, возглавляемый Георгием Бичераховым. Его программа социалиста–революционера и приемы политического афериста не могли, конечно, удовлетворить тех, кто горел желанием примкнуть к Добровольческой армии, но помочь казакам в их борьбе с грабителями, захватившими власть в области в свои руки, были готовы многие офицеры и добровольцы, ожидавшие лишь подходящего момента. И такой момент настал, когда центр казачьего восстания был перенесен во Владикавказ.

В 4 часа утра 24 июля жителей Владикавказа разбудил частый ружейный огонь. В первый момент никто толком не знал, в чем дело, и по городу носились самые невероятные слухи. Вскоре выяснилось, что казачий отряд полковника Соколова, подошедший ночью к городу со стороны станицы Архонской, атаковал красноармейские казармы и Совдеп, помещавшиеся в здании реального училища и в Офицерском собрании Апшеронского полка.

План был разработан до мельчайших подробностей, и отряду полковника Соколова удалось захватить врасплох спящих красноармейцев и занять казармы и нижний этаж Совдепа. Но в верхнем этаже красные еще оказывали сопротивление. По первоначальному плану, со стороны Линейной церкви наступление должны были вести осетины, но, когда настало время действовать, они не выполнили своей задачи. Засевшая в Совдепе горсточка казаков долго отстреливалась от наседавших красноармейцев, но, не дождавшись поддержки, в конце концов должна была очистить занятые помещения. В городе завязался уличный бой. На вокзал и Базарную площадь наступал подошедший со стороны станицы Сунженской отряд полковника Рощупко. Архонцы и ардонцы занимали Владимирскую слободку и вели наступление. На среднем участке, под общим командованием полковника Беликова, [259] действовали осетины и добровольцы из жителей Владикавказа, главным образом — офицеры. Одновременно с этим велось наступление на Молоканскую слободку, где рядом с красноармейцами сопротивлялись восставшим и ингуши.

Задуманная операция, главным образом благодаря своей неожиданности, была поначалу весьма удачной. Сразу же были захвачены виднейшие комиссары, Молоканская слободка сложила оружие, с Базарной площади, вокзала и Московской улицы красноармейцы были оттеснены, и в их власти оставалась лишь Курская слободка. Отступление красноармейцев сопровождалось грабежом и пожарами. Подошедший со стороны Беслана красный бронепоезд пытался обстреливать центр города артиллерийским огнем.

Однако с первого же дня стало ясным, что операция принимает затяжной характер и это — благодаря причинам, приведшим в конечном итоге и к полной нашей неудаче. Осетины оказались слабыми союзниками, ибо не считались ни с какими распоряжениями начальников, не проявляли большого порыва, а по ночам даже уходили с позиций. Казаки тоже не сознавали как будто всей важности предпринятой операции. Энергия их падала с каждым днем и, как только распространился слух (оказавшийся верным) о нападении ингушей на станицы Тарскую и Сунженскую, потянулись защищать свои дома даже и те, на чьи станицы никто и не нападал, бросая по недомыслию своему так блестяще начатое дело.

Вся тяжесть борьбы легла на плечи добровольцев, главным образом офицеров, вышедших с оружием в руках при первых же выстрелах С первых же дней боев они выполняли задачи, которые никому нельзя было поручить, неизменно проявляя выдающиеся мужество и самоотверженность.

Так блестяще начатые и так печально окончившиеся Владикавказские бои продолжались 11 дней, и 3 августа город был оставлен казаками и из него, охваченного заревом пожаров, ночью ушли все, кто не хотел оставаться под игом большевиков. Главная масса ушедших с оружием в руках офицеров и добровольцев отошла в станицу Архонскую, в 18 верстах от Владикавказа. Там, в станице Архонской, 4 августа явочным порядком и зародилось новое ядро славной Добровольческой армии под наименованием «Добровольческого отряда Терского края», подчинившегося командованию Терского войска. В отряд вошли участники Владикавказского восстания: свыше двухсот офицеров всех родов войск и добровольцы, главным образом из учащейся молодежи, студенты, кадеты, гимназисты Командование отрядом принял полковник Литвинов. [260] Первое время отряд состоял из трех пеших сотен, но вскоре были сформированы четвертая сотня и пулеметная и подрывная команды Оружие было лишь принесенное самими добровольцами, пулеметы же и подрывной материал получили от казаков.

Позже, уже в станице Прохладной, удалось сформировать сначала — артиллерийский взвод, а затем и свою «Добровольческую батарею Терского края», вооружив ее находившимися там орудиями 4–й Терской пластунской батареи Амуницию и разного рода артиллерийское имущество удалось получить из Прохладненского тылового артиллерийского склада, где в разрозненном виде сохранились еще кое‑какие остатки имущества бывшей Кавказской армии. Упряжные лошади были получены в станице Приближной из числа находившихся на руках казаков этой станицы лошадей одной из расформированных батарей бывшего Кавказского фронта.

В станице Архонской Добровольческий отряд пробыл почти месяц. Сначала предполагалось, заручившись содействием казаков и осетин, возобновить действия против Владикавказа; с этой целью сотнями отряда предпринимались не раз разведки и вылазки в город, был устроен, правда не совсем удавшийся, взрыв большевистского бронепоезда и т. д. Через некоторое время, однако, выяснилось, что соединенные силы казаков и осетин Владикавказской линии бессильны что‑либо сделать, и Добровольческий отряд, слишком слабый для выполнения задуманной операции, должен был отказаться от этого плана и перешел в станицу Прохладную, откуда сотни выступили на фронт под станицу Курскую. Фронт тогда проходил по реке Золке. Позднее первая сотня была переброшена под Грозный, где все время принимала участие в упорных боях и возвратилась для присоединения к отряду лишь в день его отступления из станицы Прохладной для присоединения к Добровольческой армии. Остальные части отряда оставались на Зольском фронте.