Галактический консул - Евгений Филенко

— Древний огонь, — сказал Кратов ровным голосом.

— Да… Мы можем только гадать, что произошло. Эти изумительные хрустальные глобусы! То ли они снабжены были часовым механизмом, как старинные мины, то ли Дилайт допустил неосторожность, во что я поверить не могу. В него плеснуло этой дрянью. Он сгорел заживо. На наших глазах. Мы не знали, как ему помочь.

— Он успел что-нибудь сказать?

— Командор был в сознании минут пять. Он говорил не переставая, половину из его слов мы не поняли. Запретил нам приближаться. Вспомнил о каком-то корабле, где якобы стряслось то же самое. Несколько раз повторил, чтобы ни в коем случае не везли его на Землю, а зарыли здесь же и как можно глубже — потому что древний огонь может тлеть бесконечно долго. И непременно с маяком с «туатары». Там небольшой маяк, но очень мощный и с хорошим резервом… Мы сделали, как он просил.

— Для чего ему понадобился маяк? — пожал плечами Биссонет.

«Я знаю», — хотел было сказать вслух Кратов, но сдержался.

— Для того, — пояснил Хаим, — чтобы впоследствии могилу можно было отыскать. Десятиметровая шахта, слой земли — есть слабый шанс уберечь от всяких там Очищений и тело, и маяк.

— А потом я выгнал все зонды, какие были, чтобы они искали тебя, — в очередной раз откашлявшись, объявил Джед. — И они нашли.

— Как вы умудрились выпутаться? — спросил Хаим. — Надеюсь, обошлось без смертоубийств?

— Драконий Шип очень хотел убить меня, — неохотно ответил Кратов. Но не совладал с древним огнем… Я все расскажу вам. Только чуть после.

— Хорошо, — согласился Хаим. — А теперь еще пару кубиков стимулятора — и вы подниметесь окончательно.

— Ты устал, звездоход, — сочувственно промолвил Джед. — Но нам обязательно нужен второй навигатор. На корабль валит Очищение со всеми своими прелестями. Землетрясения, извержения, пожары… Конечно, мы можем спокойно запереться в корабле и ждать, чем все кончится. Если под нами не рассядется земля и не вскроется вулкан, на остальное можно наплевать. Эта посудина способна выдержать многое, но нам нельзя рисковать. Мы попытаемся взлететь.

— Я займу свое кресло, — сказал Кратов. — Но вы должны знать следующее. Я паршивый второй навигатор. Особенно в нынешнем состоянии.

— Замечательное плоддерское качество, — фыркнул Биссонет. — Сейчас он скрупулезно перечислит все свои недостатки, а потом пойдет и сделает все как надо.

— Этот шарик сошел с ума, — сказал Джед. — Он вертится как очумелый. Воображаю изумленные рожи парней Дедекама, которые прибыли нас выручать. Они болтаются на орбите и не знают, с какого конца подступиться к планете. Ну, по нашим наблюдениям, под облачным слоем все относительно спокойно. Что творится выше границы облаков, сам дьявол не ведает. И поэтому я согласен на любого второго навигатора. Пусть даже на паршивого.

— В конце концов, отнюдь не обязательно подниматься за облака, проговорил Элул, ни к кому специально не обращаясь. — Достаточно откочевать поглубже к западу от терминатора…

— Я займу свое кресло, — повторил Кратов. — Только бы мне не дали уснуть.

— Хрена ты нынче уснешь, — пообещал Джед.

12

Угольно-черная волна, увенчанная ослепительным огненным гребнем, почти целиком закрывала собой горизонт. Ее подножие утопало в облаке дыма и пыли, изредка там вспучивались лавовые нарывы. Небеса затянуло непроницаемым пурпурным пологом, по которому заполошно метались ветвистые молнии.

За пологом готовилась смена декораций. Восходило никогда и никем еще из людей невиданное солнце.

— Красиво, — прошептал Татор зачарованно.

— «И сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю», сказал Джед. — «И третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела».

— Маленькие люди Аафемт тоже смотрят на эту красоту, — процедил Кратов сквозь зубы. — Помощи им ждать неоткуда. Поэтому они ждут смерти.

— Они умирают счастливыми, — сказал Татор. — Мы так не умеем.

— Вот я и хочу научить их жить счастливо, — упрямо проговорил Кратов. — А они пусть научат нас умирать счастливо.

— Ментор сыскался! — хохотнул Джед. — Уж ты научишь… Да ты сам-то умеешь ли это самое — жить счастливо?

Кратов не ответил.

Корабль вздрагивал, всем корпусом отзываясь на приближение катаклизма, и эта дрожь передавалась навигаторам за пультом.

Джед вздохнул и быстро перекрестился ладонью.

— Улетим? Не улетим? — спросил он с преувеличенной бодростью. — Орел или решка?

Татор молча улыбнулся.

«Я вернусь, — думал Кратов, глядя на подернутый пылевой завесой экран. — Вы все как знаете, а я вернусь непременно».

ЭПИЛОГ

— Я здесь, брат, — сказал тектон Горный Гребень. — Что с тобой происходит?

Экран был затянут темной пеленой. Но крыло мертвящего холода все же задело Кратова, отзываясь невнятными страхами где-то под самым сердцем. Встрепенулся и напрягся Чудо-Юдо, тревожно спрашивая: «Что это?.. Что?..»

— Я не могу здесь больше, — сказал Кратов. — Я устал. Позвольте мне вернуться на Сфазис.

— Никто не может запретить тебе быть там, где ты хочешь.

— Я слишком долго не был дома, это правда. Здесь многое изменилось. Люди больше не смотрят на Галактику с надеждой. Почему? Я до сих пор не понял. В какой-то миг мне показалось, что я возвращаюсь к ним. Но эта иллюзия скоро рассеялась. Все видят во мне пришельца, чужака, которого природа из каприза снабдила человеческим телом. Разговаривая со мной, люди на самом деле обращаются к Галактике. К вам…

— Это удел всех нас, — терпеливо сказал тектон. — Потому что мы олицетворяем разумное начало мироздания. И ты тоже, брат.

— Ну, какое же из меня разумное начало? — усмехнулся Кратов. — Я слаб и глуп. Я ошибаюсь без счета. И при этом наношу раны окружающим. Бросаю в одиночестве тех, кому нужна моя поддержка. Предаю тех, кому дорог. Вот и сейчас: всеми силами я желаю вернуться на Сфазис. А выходит, что тем самым я совершаю чуть ли не двойное предательство. По отношению к новым друзьям и любимой женщине. И по отношению к вам, которые доверились мне. Изменяю и Земле, и Галактике.

— Мы поймем твой поступок. Перед нами ты свободен в своем выборе. Хотя, не скрою, наша задача осложнится. Что же касается Земли, ты должен рассудить сам.

— Но я и так много вспомнил! — воскликнул Кратов. — Вот уже второй месяц я только тем и занят, что вспоминаю, вспоминаю… Разве этого мало? Неужели еще недостаточно, чтобы убедиться: никаких особенных космических процессов я не возбудил, не задел никаких сокровенных струн, а просто жил и работал в меру сил, и не так уж идеально работал?..