"Фантастика 2023-177". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Исьемини Виктор

Впрочем, покидая Риодну, они наполнили пресной водой все сосуды, что были на судне. Подобие Логен, освобожденный ими, первые несколько дней находился в состоянии шока и в основном спал — так организм гермафродита по-своему преодолевал стресс. Наконец Логен постепенно начал приходить в себя и Ингви попытался его расспрашивать. Прежде всего, демона интересовало, что он знает о тайнах нахождения пути в открытом море — оказалось, совершенно ничего. Кроме того Ингви заводил с гермафродитом богословские диспуты. Находясь на Большом Длинном Эману, он и не думал всерьез обсуждать с Вевеном религиозные тезисы, поскольку вполне резонно посчитал Гили Доброго стопроцентной выдумкой.

Во-первых, Гили слишком уж походил на Гилфинга, веру в которого люди Мира получили от эльфов как бы в нагрузку к обширному багажу научных, культурных и хозяйственных знаний. Слепо перенимая от эльфов (да и гномов, хотя и в меньшей степени) практически все, люди, так же не задумываясь, взяли и религию, перекроив ее «под себя». Естественно, они, будучи учениками «детей ложных богов», оказались учителями еще более отсталых островитян — история повторилась, хотя и в несколько гротескной форме…

Во-вторых, Ингви весьма фривольно использовал облик Гили в своих военных предприятиях (считая, что имеет дело с мифом) и решил, что окажись божок Архипелага реальным — уж он бы как-нибудь дал о себе знать дерзкому святотатцу. Однако видя, как раз за разом под масками божков отсталых народов обнаруживается одна и та же черная и зубастая личина, Ингви засомневался и относительно Гили.

Беседы с Логеном мало что прибавили. Сам Гили к верующим лично не являлся, как он выглядит — Логен не знал. Даже сама мысль о собственном внешнем сходстве с божеством подобию показалась свежей и заслуживающей обдумывания. А затем гермафродит замкнулся еще больше — после того, как Филька в своей обычной бесцеремонной манере стал расспрашивать его о подробностях пресловутой ночи с Феей Сильвенчей…

Вообще делать в этом плавании было нечего. Ингви пытался работать с оказавшимся в его распоряжении друидским шаром. У побежденных он требовал все шары — но получил лишь один с уверением, что больше нет. Ингви понимал, что это не так, но настаивать на своем не представлялось возможным… Сам шар, на две трети опустошенный, являлся всего лишь резервуаром для маны и не содержал никаких специальных заклинаний… Кендаг вновь и вновь правил и точил клинки, а викинги во главе с Никлисом просто не делали ничего, совершенно не уступая в этом искусстве даже признанному мастеру безделья — Фильке… Их корабль мчится по ветру, жратвы вдосталь (поскольку экипаж «Нивги» стал втрое меньше, чем обычно, значит припасов — тройной запас), сундуки с добычей — вот они. Чего же еще!

Наконец — шла уже третья неделя с тех пор, как «Нивга» миновала черную стену скал — на горизонте показались вершины гор. Архипелаг! Все слегка стряхнули апатию. Ингви обратился к одному из бородатых северян:

— Эй, Биги, давай-ка займись делом. Нужно снять с мачты флаг. И так слишком долго мы шли под этой белой лошадкой…

— А зачем, конунг? — распахнул глаза детина. — Разве мы не будем грабить острова? С лошадкой-то оно сподручнее…

Ингви ухмыльнулся, вообразив себя с повязкой на глазу и деревянной ногой. Что ни говори, он чувствовал себя польщенным — увидев его команду в деле, викинги прониклись уверенностью, что даже с таким малочисленным экипажем «Нивга» достаточно сильна, чтобы «грабить острова».

Зал, расположенный на третьем этаже полуразрушенной башни, не могла осветить одна хиленькая свеча, но маги Черного Круга не нуждались в свете — более того, им милее была тьма, укрывающая их, избравших своим цветом черный, выбравших мрачное служение тайне…

— Итак, — раздался скрипучий голос из угла зала, в котором тени лежали особенно густо, — мне желательно было бы узнать, на что наш брат-разведчик, наш юный брат… Наш, хе-хе, новобранец Черного Круга, расходует золото. Золото, братья — могучее оружие, разящее с не меньшей силой, нежели самые мощные заклинания.

— Что ж, братья, — отвечающий вышел к возвышению в центре зала, где на грубом подобии алтаря горела свеча, — видимо, пришло время нам поговорить о многом… Глядите, мистики — вот я стою не боясь света свечи, тогда как вы прячетесь по углам зала… Я часто выхожу под солнце Мира, я вижу изменения… Тогда как вы постоянно во тьме, здесь. Я знаю, кто вы и каковы причины вашего добровольного затворничества, но настают новые времена…

По помещению прокатился шепоток, легкий ветерок качнул пламя свечи, повеяло холодом.

— …Да, мои старшие братья по Черному Кругу, настают новые времена. И нам пора обсудить многое.

— Что ж, мы послушаем, — проскрипели из угла, — но я не услышал ответа на свой вопрос. Настают новые времена, да. Потому мы и приняли в Черный Круг брата-разведчика, чтобы вовремя узнавать о новых временах, хе… Но золото — я спросил о золоте. Как только встает вопрос о потраченном золоте — мы тут же слышим сказки о новых временах…

— Ага, — губы брата-разведчика растянулись в злой ухмылке, приоткрыв крупные зубы, — брат-казначей не желает знать о важнейших событиях, что сотрясают Мир. Его интересует мой отчет о той ничтожной сумме, что я потратил на дело. Извольте…

Брат-разведчик зашуршал какими-то бумажками, которые он извлек из складок своей бесформенной хламиды:

— …Та-ак… Ага… сто семь келатов, сорок три гроша — потрачены на закупку вина.

— На эти деньги можно напоить армию! — прокаркал казначей из своего угла.

— Я так и поступил. Я напоил ватагу божьих пасынков и подбил взять штурмом замок барона Ильвера в Анновре. Далее… Семьдесят два келата — гонорар наемников капитана Ретвиста. Мы захватили городишко Эклест в Фенаде и удерживали два часа — пока я обчистил дом купца Леренана. И наконец тридцать келатов — самая выгодная сделка. Сделка с рыцарем Пергом ок-Йейсом, добровольно согласившимся продать мне то, что у барона и купца я был вынужден отбирать силой. Рыцарь, купец, барон. Анновр, Фенада, Сантлак. Вы, мои мудрые братья, должно быть, теряетесь в догадках — что здесь общего, — младший мистик вновь улыбнулся, — а общий результат. У каждого из этих добрых людей было по толленорну. Теперь они здесь.

— Не может быть, — раздался сиплый сдавленный голос, — все толленорны известны наперечет.

— Известны пары толленорнов, — возразил разведчик, — а я, брат-колдун, озаботился разыскать непарные, оставшиеся от разбитых комплектов… Тот же рыцарь ок-Йейс даже не понял, что он мне продает.

— А смысл? В чем смысл — ведь толленорны, лишенные парных…

— Да, братья, они не так сильны как полные пары, но… Но с их помощью я могу следить за всем, что творится в Мире не выходя из-под священной тени Могнака Забытого. И могу доказать вам, что те перемены, те новые времена, о которых я говорил сегодня, не за горами… Поскольку иначе вы, братья, не слишком склонны верить мне.

— Ладно, — прокаркал из своего угла брат-казначей, — так что же это за перемены, которые грядут в Мире? Что за пресловутые новые времена?

— Вскоре, братья, Империя рухнет! — торжественно произнес колдун и, помолчав, добавил загадочным тоном, — и будут новые времена.

ГЛАВА 29

Первые встреченные острова были просто грудами серого камня — холодные, без малейших признаков жизни. Однако путешественники повеселели — это все же была какая-никакая твердь после многих дней, проведенных в открытом море, когда вокруг — гляди, не гляди — горизонт пуст. Кто не странствовал по волнам — тому не понять радости моряка при виде суши.

— Что будем делать? — поинтересовался Ингви. — У нас две цели: высадить этого Логена туда, откуда он доберется до Карассы и затем — к вам на острова. Повстречаться с Морриком — надо же замолвить за вас, ребята, словечко.

— А на кой ляд, прошу прощения, твое демонское, нам об этом уродце беспокоиться? — спросил Никлис.