Великая Российская трагедия. В 2-х т. - Хасбулатов Руслан Имранович

Но что такое сильная власть? Власть, способная к репрессивному воздействию на общество? Такая тенденция к насилию присуща власти как таковой. Но власти как насилию должно противостоять право народа на смещение власти. И это право защищает Конституция, Парламент. Должен защищать Президент, который приносит клятву в верности Конституции при введении его на этот пост.

Иногда в голову приходит парадоксальная мысль: “Когда власть создает условия для своего свержения, она морально устойчива”.

В самом деле, власть всегда должна быть готова уйти. Она должна создавать все условия, чтобы ее могли устранить, но именно в этих условиях она и должна обретать устойчивость. Этой цели служит прежде всего оппозиция. Но и оппозиции власть должна предъявлять свои требования.

Сильная власть может опираться на авторитет. Авторитет власти зависит от ее доктрины, программ, выдвинутых ею целей, обеспечивающих поддержку народа и исполнение этих программных обещаний. Сегодня порой кажется, что власть “висит”, ибо она не опирается на четкую программу, на широкую социальную поддержку. И это опасное состояние. Именно понимание своей слабости заставляло правителей прибегать к насильственному утверждению себя в качестве такового.

Решение проблемы “власть и общество” упирается в неразвитость политических институтов в стране и неоформленность фракций в Парламенте, слабость политических партий и отсутствие структурированного общественного мнения. За общественное мнение выдаются искаженные газетные или телевизионные “новости”.

За примерами далеко ходить не надо. Возьмем 28-процентный налог на добавленную стоимость. Аргументация правительства, что налог — это бюджет, звучала, на первый взгляд, более убедительно, чем аргументация парламентариев. Депутатам не удалось забить в колокола, объяснить, что дать сдержанный процент, значит, не останавливать производство и при меньших процентах получить в бюджет большую сумму.

В проблеме с налогами пресса пошла на поводу у Правительства, не встала на позицию здравого смысла, не защитила интересы производства, интересы сограждан. Пресса порой даже подготовленным слушателям и телезрителям давала уводящую от истины информацию. Недооценка важного дорого обходится экономике. Производство останавливается.

Трибуна Парламента после сенсационного открытия: “съезд — телевизор” стала для политиков “призом”, за который борются. Ведь такая трибуна — прямой разговор с народом, с избирателями. Члены Парламента все время должны находиться на телеэкране, в прессе и рассказывать, что происходит в стране. Выход Парламента к телеэкрану, в эфир создает в отношениях власти и народа небывалую ситуацию, а спикеру приносит особые заботы. Не сразу можно привыкнуть работать публично. Это особое свойство лектора, артиста, а теперь и политика.

Становление российской государственности требует обновления законодательной, исполнительной и судебной вертикалей власти. В Федеративном договоре предусмотрены преобразования Федерации и регионов как субъектов Федерации. И здесь огромная предстоит работа. Это не только процесс разделения полномочий, но и процесс самоограничения сторон в пользу приоритета человека, личности. Нельзя допустить, чтобы вследствие увеличения прав регионов сформировались режимы местных царьков — новые права субъектов Федерации должны расширить права и возможности граждан. Суверенитет — для гражданина, а не для “начальников” субъектов Федерации.

Личность не должна делегировать “наверх” свои естественные права, в том числе свое право на сопротивление незаконной власти. Делегированные права личности в Федерацию затрагивают непосредственно гражданина (избиратель говорит, что делать Парламенту и Правительству), субъекты Федерации (это избиратель говорит, что делать республике, краю, области), местные власти (это избиратель говорит, что делать в родном городе, селе).

...Меня тревожит принимающая массовый характер тенденция “приняли — забыли”. Полное отсутствие серьезной организаторской работы исполнительной власти, которая обеспечила бы исполнение принятых актов.

Из всех аспектов власти важнейшая проблема: власть и личность, делегирование полномочий “снизу вверх” и усвоение постулата о приоритете делегировавшего. Выборная власть персонифицируется: личная, коллегиальная. Демократичность той и другой власти зависит от состояния общества. Сегодня, когда нищающий народ не получает своей доли собственности, несмотря на все заверения властей, прежних и нынешних, противостояние приближает и усиливает конфликты. Вот почему важен поворот к человеку, личности — вообще к разработке эффективной социальной политики, к идеям социального рыночного хозяйства. Какой тут должна быть позиция власти? Тревожит углубление дифференциации в обществе, феномен неравенства становится двигателем развития экономики и вызывает недовольство масс. Парадокс?

Власть, охраняющая свободу личности, и власть, наводящая порядок, позволяет вести нормальную законодательную работу для стабилизации общества. Как спикеру Парламента, мне видится проблема слияния парламентской власти с избирателями: это приемы избирателей, встречи во время поездок в регионы, письма от избирателей, народа; это решение вопросов в обход самого сильного наследия партаппарата, которое сосредоточилось во всех эшелонах исполнительной и частично представительной власти. Парламент постоянно ощущает поддержку нашей деятельности, законам и начинаниям тех, кто делегировал нам власть. Часто советуют: обопритесь на тех, кто ближе к производству, кто производит, делает дело. Мы ориентируемся и на тех, кто говорит: сила в профсоюзах. И мы чувствуем — сегодня надо заниматься не только партиями и движениями, но и профсоюзами, производством, кооперацией, теми проблемами, решение которых дает устойчивость власти.

За власть борются, к ней “крадутся”. Ради власти устраивают сговоры, заговоры, совершают перевороты, начинают и ведут гражданские войны. Но есть и другой путь — власть выбирают традиционным, законным, как принято говорить, цивилизованным путем. Именно на этом пути история выработала теорию разделения властей. Этот путь мне представляется величайшим достижением государственно-правовой мысли. Кстати, возможности власти как возможности интеллекта, нервной системы у человека, имеют одно общее свойство — они используются всего на 3-5 процентов.

Размышления о власти, о политике, о собственной позиции всегда, в конечном счете, оказываются связанными с гражданином, человеком, с возможностями проявления ими своей индивидуальности, законодательной защищенности, участия в политической жизни, во властных структурах. Демократизация власти на земном шаре очевидна. Эпоха реальной монархической власти практически завершилась. Значение, роль тоталитарных и неототалитарных режимов идет на убыль. В ХХ веке рассыпаются могущественные империи. Части бывших империй после обретения независимости живут значительно лучше нашего. Разве не парадокс, что страна, победившая во второй мировой войне, оказалась в хвосте экономического развития. 70 лет страна усугубляла ошибку большевиков, их диктатуру над людьми. Добившись в 1917 году освобождения от самодержавной власти, народ оказался заложником большевистской претензии на самовластье.

Вот еще проблема. Разных людей система приводила к власти в России: Ленина, Сталина, Хрущева, Брежнева, Андропова, Черненко, Горбачева. Сегодня время иное. И все равно ни в чем не испытывает российская власть такого дефицита, как в профессионализме политиков. Мы далеки от того момента, когда кто-то публично скажет: вот он, наш первый профессиональный парламент! Вот оно, первое профессиональное правительство! Профессиональное президентство!

Власть в момент необычайного углубления кризисного состояния общества удерживать труднее — необходима практическая деятельность. Вроде бы не до теории. Вроде бы теория есть, а времени нет. Но как бы ни был занят Парламент, его палаты, комиссии, комитеты — без теоретических разработок, без понимания властей тоталитарных, авторитарных, демократических режимов нельзя. Все время вопросы: сохраняется ли еще принцип классового подхода? Надо ли создаваемому “классу предпринимателей” определить место в системе социальных страт? Что такое “средний класс”? Какой подход избрать власти: классовый или общенациональный? Или иной? Обострение социальных и межэтнических противоречий не может не сказываться на “внутренней температуре” Парламента. Решения все сложнее принимать, но они жизненно необходимы — это понимает большинство, и поэтому Парламент непрерывно добивается принятия нужных законов, обсуждает самые трагические стороны нашей жизни. Наметилась тенденция укрепления конструктивного центризма — логика здравого смысла оказывается сильнее идеологических предпочтений.