Правила возвышения - Дэвид Коу

— Первый советник?

Ялла подняла глаза и увидела перед собой солдата, совсем еще мальчика, прошедшего Посвящение всего пару лет назад, не больше.

— Что нам теперь делать? — спросил он.

— Ты о чем?

— Нам продолжать осаду?

— Я не… — Ялла крепко сжала губы и с трудом сглотнула, борясь с приступом тошноты. Она не имела желания командовать войском, да и не могла рассчитывать на успех, если бы взялась за такое дело. Но она по-прежнему оставалась первым советником Мертесса и облеченным наибольшей властью представителем дома здесь, в Кентигерне. — Пришли ко мне главного оружейника. — Голос у нее дрожал, словно крылышки мотылька. — Сообщите ему о случившемся и скажите, что мне требуется его помощь в командовании войском.

— Да, первый советник.

Мальчик убежал, и вперед выступил другой солдат, словно ожидая следующего приказа.

Один из целителей опустился на колени рядом с телом герцога — Ялла даже не заметила, как он подошел. Он посмотрел на нее и печально покачал головой.

Ялла отвернулась и поискала глазами, на чем бы остановить взор, лишь бы не смотреть на мертвого Роула. Наконец ее взгляд упал на разрушенный таран под аркой ворот.

— Герцог послал за черепахой, — сказала она, снова поворачиваясь к солдату.

— Да, первый советник. Думаю, они уже тащат ее сюда.

— Поди проверь. И поторопи их.

Мужчина коротко кивнул и побежал к наружным воротам.

Ялла уже много лет не служила своему герцогу честно. Но он платил и доверял ей. Больше всего на свете он хотел взять Кентигернский замок, и в данном случае его желание совпадало с желанием Избранного. Она могла верно служить обоим.

— Вы собираетесь продолжать сражение? — спросил целитель, все еще не поднимаясь с коленей.

— Да. Этого желал бы герцог.

— Мы уже потеряли не одну сотню человек. А теперь и герцога. Что, если мы не возьмем замок?

— Возьмем, — убежденно сказала она.

Главный оружейник наверняка знал, что делать. Совместными усилиями они точно захватят крепость, несмотря на все ее сомнения. Внезапно Ялле захотелось лишь одного: отомстить за смерть герцога. Вероятно, иного способа искупить свое предательство у нее не оставалось. Так или иначе, она не собиралась отступать сейчас.

Целитель встал, не пытаясь скрыть своего неодобрения. «Ты кирси, — казалось, говорило выражение его лица. — Тебе следует быть поумнее».

— Что мне делать с герцогом?

Ялла в последний раз посмотрела на тело Роула, с трудом подавляя желание отвести взгляд.

— Прикажите двум солдатам отнести его к наружным воротам. Мы похороним герцога со всеми почестями, когда возьмем замок. А пока, — продолжала она, не потрудившись повернуться к кирси, — возвращайтесь к раненым. Нам понадобятся все солдаты, которых вам удастся спасти.

Слухи о смерти Роула Мертесского разнеслись по замку, словно клубы черного дыма, поднимавшиеся над десятками костров в наружном дворе. Фотир и Яван в первый раз услышали толки о гибели анейранского герцога около полудня, но удостоверились в правдивости оных лишь вечером. К тому времени стало ясно, что смерть главнокомандующего не сломила дух войска. Теперь речь шла не просто о штурме — речь шла о войне возмездия.

«Еще одна», — подумал Фотир, устало проводя рукой по лицу.

Советник надеялся, что, разрушив таран, он вынудит анейранцев отказаться от штурма южных ворот. Однако, как и в случае со смертью Роула, это побудило мертесских солдат только удвоить усилия. Всего за несколько часов они, прячась под черепахой, оттащили от ворот остатки осадного орудия и к следующему утру восстановили его настолько, чтобы возобновить попытки проломить опускную решетку. Яван послал Фотира и лучников обратно к воротам, чтобы советник попробовал снова разрушить таран, но на сей раз их ждали анейранские лучники. Кирси не мог подойти к орудию достаточно близко, чтобы применить свою магию, и в конце концов ему и его людям пришлось отступить к башням. Вскоре последняя опускная решетка пала.

Получив доступ во внутренний двор, мертесские солдаты хлынули в центральную часть крепости и начали наступление на внутренние башни, где оказались в западне защитники Кентигерна и немногие кергские солдаты, еще оставшиеся в живых. Покуда люди Явана удерживали внутренний двор, они могли свободно переходить из башни в башню. Но теперь, когда мертессцы захватили стены и двор, все переменилось. Каждая группа солдат была вынуждена защищаться собственными силами, без всякой надежды на помощь или подкрепление. Кентигернскому капитану все еще удавалось передавать сообщения Явану — он поистине великолепно знал замок. Но мертессцы по-прежнему превосходили противника в численности и с падением южных ворот вновь сумел успешно воспользоваться этим преимуществом.

Когда дело дошло до ближнего боя, Фотир и остальные кирси превратились в простых солдат. Он и другие преобразователи форм по-прежнему могли раскалывать клинки и, если повезет, стрелы. Но в разрушении осадных лестниц и орудий больше не было необходимости, а туман и ветер не приносили никакой пользы.

Первый советник держался рядом с герцогом и молодым Маркуллетом. Яван по-прежнему сражался как юноша, неистово размахивая окровавленным мечом и поражая анейранцев одного за другим. Ксавер оправился после своего первого убийства и тоже дрался храбро, хотя уступал в силе старшим воинам. Но все они ужасно устали. Они сражались почти два дня без передышки. Когда на замок начала спускаться тьма, возвещавшая о наступлении очередной ночи, Фотир невольно задался вопросом, доживет ли кто-нибудь из них до утра.

К счастью, мертесские солдаты устали не меньше. С наступлением темноты битва стихла, и люди Явана получили возможность отдохнуть, поочередно неся дозор в ожидании следующих атак. Небольшие группы анейранцев всю ночь беспокоили защитников крепости, словно давая понять, что это затишье никоим образом не свидетельствует о конце осады и что на рассвете сражение продолжится в полную силу.

Фотир проснулся за минуту до очередной атаки, и хотя несколько часов сна отчасти восстановили его силы, он отнюдь не чувствовал себя отдохнувшим. Все по-прежнему выглядели усталыми, даже герцог. Вдобавок ко всему они ничего не ели с тех пор, как вчера утром рухнули западные ворота, и запасы воды у них подходили к концу.

Когда анейранцы с воинственными криками подступили к башне и принялись ломиться в дверь, кентигернские лучники заняли места у бойниц, расположенных через равные промежутки вдоль винтовой лестницы. В отличие от ворот двери башен были высотой всего лишь с человеческий рост. Таран, столь успешно сокрушивший опускные решетки, бил бы в стену выше дверного проема и не принес бы никакой пользы. Анейранцам приходилось выламывать двери руками, плечами и ногами, и, хотя двери башен не могли сравниться в прочности с крепостными воротами, они были достаточно надежными, чтобы продержаться какое-то время.