Звероловы. Сборник - Карл Гагенбек

— О да, мадам, совершенно. Мадам не следует так беспокоиться. Мы с Джо сделаем все как надо.

— Никогда не видел, чтобы мадам так беспокоилась, заметил Джо, муж Энни, помогавший ей в работе по кухне.

— Да, Джо, я действительно очень беспокоюсь, — ответила Алиса. — Я решительно не хочу, чтобы кто-нибудь из моих гостей отравился. Давайте лучше проверим грибы серебряной ложкой и убедимся, что все в порядке.

Энни покорно вздохнула, взяла серебряную ложку и опустила ее в кастрюлю с грибами. Несколько минут она держала ложку в кастрюле, затем вынула ее и протянула Алисе.

— Вот видите, мадам, грибы хорошие. Будь среди них ядовитые, ложка почернела бы. Посмотрите, какая она чистая и блестящая.

Алиса взяла ложку и внимательно осмотрела ее, затем вышла из кухни по-прежнему с озабоченным лицом. Джо провожал ее взглядом. Когда дверь закрылась за ней, он повернулся к Энни и заметил:

— Не понимаю, чего мадам так беспокоится. Первый раз вижу ее такой.

— А я, мне кажется, понимаю, — отозвалась Энни. — Она начиталась этих глупых газет. Ей ли не знать, что кто-кто, а уж я-то отличу хороший гриб от ядовитой поганки.

— Положим, ты права, но давай-ка проверим грибы еще разок, так просто, для верности. Гости соберутся не раньше чем через два часа, у нас еще уйма времени.

Энни пришла в неописуемое негодование. Подумать только, даже ее Джо усомнился в ее способности послед стольких лет работы отличить съедобный гриб от поганки.

— Отлично, такой-сякой-этакий! — сказала она. — Каким образом ты собираешься их проверить? Попробуешь сам и посмотришь, не помрешь ли ты?

— Не понимаю, чего ты на меня набросилась? В конце концов, я хочу просто успокоить мадам.

— Так что же ты предлагаешь?

— Можно дать тарелку грибов собаке, и, если ко времени приезда гостей с ней ничего не случится, мы будем совершенно уверены, что и с грибами все в порядке.

— Но я-то действительно в этом уверена! — взорвалась Энни.

— Ну, это так только, просто чтобы успокоить мадам, — робко ответил Джо.

— Ладно, валяй. Делай как хочешь, — сказала Энни, сунув ему в руки тарелку и ложку.

Джо навалил полную тарелку грибов и, остудив их, поставил на пол перед собакой, с нетерпением ожидавшей очередной подачки, на которые была так щедра Энни.

Алиса вошла в кухню, когда собака как раз приканчивала свой обед.

— Что это Джок ест? — спросила она.

Джо начал было объяснять, но тут Энни, кипя негодованием, перебила его:

— У мадам был очень обеспокоенный вид, и Джо решил, что неплохо было бы испробовать грибы на собаке. Вот мы и дали ей тарелку грибов.

Алиса взглянула на собаку, которая управилась с неожиданно подвалившим угощением и глядела на нее снизу вверх, облизываясь и помахивая длинным лохматым хвостом.

— Господи Боже! — воскликнула Алиса. — Что за фантазия — испытать грибы на Джоке! А что, если они окажутся ядовитыми?

Энни, окончательно выведенная из себя всей этой «чепухой», как она выразилась, рассказывая мне впоследствии эту историю, повернулась к Алисе и сказала:

— Видите ли, мадам, на мой взгляд, с собакой ничего не произошло. Возможно, мадам пожелает, чтобы Джо съел тарелку грибов перед гостями, так просто, для верности.

— Нет, нет, Энни, я уверена, все будет в порядке. Мне страшно неловко, просто не знаю, что это на меня нашло. Весь день эти грибы не дают мне покоя. Наверное, начиталась в газетах историй об отравлениях.

Энни ничего не ответила, и Алиса вышла из кухни. Два часа спустя, когда начали съезжаться гости, собака по-прежнему чувствовала себя отлично.

За коктейлем, когда большинство гостей уже прибыло, Алиса совершила роковую ошибку, в шутку рассказав им об эпизоде с опробованием грибов ложкой и о том, как собаку использовали в качестве морской свинки. Возможно, я ошибаюсь, но мне показалось, что сразу после этого гости на некоторое время примолкли. Всякий раз, как Джок входил в гостиную, он становился центром всеобщего внимания. Чуть ли не каждый из присутствующих похлопывал, поглаживал и пристально изучал его. Особенно позабавило меня то, как находившиеся среди присутствующих два врача быстро оглядели десны Джока в тот момент, когда, как им казалось, никто на них не смотрел. Но я-то видел все это. Да, я видел, как они согласно кивнули головами, словно говоря: «О, пес чувствует себя отлично. Я уверен, что все в порядке».

Я знал, что большинство африканцев хорошо разбирается в диких плодах, ягодах, растениях и травах, встречающихся в Африке, и мы с Марджори нисколько не сомневались в съедобности грибов. Мы были полны решимости получить полное удовольствие от обеда, чего, я уверен, нельзя было сказать о большинстве гостей, которые, насколько я мог видеть, были очень обеспокоены рассказом Алисы, хотя всячески старались это скрыть.

Никогда раньше собака не удостаивалась такого внимания.

Гости расселись за столами на четыре и на шесть персон, искусно расставленными Алисой в ее огромной гостиной. Были зажжены свечи, а электрические лампы потушены. Заиграл маленький оркестр. Подали суп. В распахнутые окна влетал заманчивый запах бифштексов, поджариваемых на костре. После того как было выпито изрядное количество напитков, опасение, что грибы ядовитые, несколько развеялось. Под восхищенные возгласы гостей на серебряных блюдах были поданы дымящиеся бифштексы. Но когда всех обнесли грибами, воцарилась зловещая тишина. Оркестр играл «Быть может, мы еще встретимся».

Мне стоило величайшего труда сдерживать смех. Из чистого лихачества гости накладывали себе больше грибов, чем они взяли бы при обычных обстоятельствах. Мужья, сидевшие в отдалении от своих жен, бросали на них беспокойные взгляды и ободряюще улыбались.

Наконец с основным блюдом почти разделались. Угнетенность, сковавшая гостей после раздачи грибов, почти полностью улетучилась. Отличные вина из богато укомплектованного погреба Алисы помогли восстановить оживление и веселье, царившее среди гостей до того, как Алиса имела бестактность рассказать всю эту историю. Все были довольны. Болтовня и смех усилились настолько, что, когда оркестр заиграл «Все было лишь ошибкой», его едва было слышно. И тут разорвалась бомба.

Энни и Джо бегом ворвались в гостиную, в отчаянии заламывая руки. По черному лоснящемуся лицу Энни в три ручья текли слезы.

Джо подошел прямо к ближайшему столу и, задыхаясь, спросил:

— Где мадам? Мы немедленно должны видеть мадам.

Оркестр умолк. В гостиной воцарилось гробовое молчание.

— Я здесь, Джо, — громко прозвучал среди этого молчания дрожащий голос Алисы. — В чем дело?

Энни, завидев в другом конце комнаты Алису, рыдая, бросилась к ней.

— Ах, мадам, собака!.. Бедный Джок… Это ужасно! Это ужасно! — причитала она.

— Что с ним? Ну, говори