От Советского Информбюро - 1941-1945 (Сборник) - неизвестен Автор

Большевик Ковпак, верный сын своего народа, поднялся и поклонился залу в знак признательности.

Три года назад, когда мирно цвела наша Родина, в тихом зеленом Путивле Ковпак занимался скромными и будничными исполкомовскими делами. Он любил "Слово о полку Игореве" и гордился своим древним городом. И когда война разразилась, он, Ковпак, знал, что делать. И вскоре имя путивльского гражданина Сидора Ковпака загремело на Украине.

Шумят леса. Теряются в чащах таинственные тропы, по которым идут партизанские отряды. Они ведут по узеньким дорожкам оседланных лошадей с ногами, обмотанными войлоком, и завязанными мордами, тянут орудия, идут через непроходимые топи. А некоторое время спустя уже полнится слухом земля, уже говорят в селах с любовью и надеждой:

- Ковпак пришел!

И несутся по немецким проводам шифровки, и снова диктуются приказы: окружить Ковпака. Назначаются баснословные цены за живого или мертвого. А генерал Ковпак читает немецкие посулы за свою голову и смеется. Он ведет свой счет мести немецким палачам и помогает Красной Армии бить немцев. Многие из его отрядов в походах. А тем, которым приказано возвращаться на родные места, неохота уходить от своего генерала и боевых друзей.

Эти простые, различных профессий люди, ставшие народными мстителями, готовы на любой подвиг во имя счастья своей Родины Велика их любовь к своему народу, и страшна их всесокрушающая ненависть к немцам.

В этом источник их силы и непобедимости.

Полны степи и города Украины великой славы партизанской.

Июль 1944 года

Наши войска вышли к реке Неман севернее и южнее города Алитус на фронте в 120 километров и, форсировав на ряде участков реку, захватили плацдармы на ее западном берегу.

Из оперативной сводки Совинформбюро

15 июля 1944 г.

Евгений Воробьев

Пятеро в лодке

Ладони полные воды твоей набрав,

Мы припадали к ней горящими устами.

Адам Мицкевич, "Неман"

Неман светился в просветах зелени почерневшим серебром, утратившим блеск. Предутренний туман скрывал линию западного берега. Неман казался безбрежно широким, и от этого одного щемило сердце. Хорошо хоть, что D сером небе видны верхушки сосен на том берегу!

Все пятеро торопливо сняли с себя каски, разулись, разделись и аккуратно сложили одежду на берегу. Потом закинули за спины автоматы. Голый Петраков подпоясался, прихватил поясом ремень автомата, подвесил к поясу гранаты, запасные диски, и, глядя на него, так же подпоясались еще четверо.

Резиновая надувная лодка с округлыми бортами и плоским дном ждала в лозняке на берегу.

- Пора! - приказал командир роты Сапожников, и Петраков первым взялся за причальное кольцо.

Сбежали к реке, держа легкую лодку на руках. Мокрый холодный гравий колол голые ступни.

Лодка закачалась на воде. За весла сел широкоплечий, большерукий Степан Васечко, ему было приказано грести тихо - ни плеска, ни шлепанья. Рядом с Васечко, готовые в случае чего сменить гребца, уселись взволнованный Кожин и беззаботный, даже веселый Кочеров. Сапер Моисеев, пожилой, молчаливый человек, устроился, свесив ноги, на носу лодки.

Петраков еще раз из-под ладони поглядел вперед и опять ничего не увидел за туманом. Черные тени елей, стоявших на обрыве за его спиной, отражались в реке, как в пыльном зеркале. Дальше, за верхушками елей, на матовой поверхности воды обозначились рябыми пятнами водовороты.

- Поехали, товарищи, - сказал Петраков спокойно, обыденным тоном, будто собрался с приятелями на рыбалку.

Он с силой спихнул корму лодки с песка и залез в нее уже на ходу.

Васечко выгребал против бурного течения, чтобы лодку не слишком сносило. Скоро стали отчетливо видны сосны и крутой берег, к которому они плыли.

Прошло еще несколько минут, немцы заметили лодку и открыли огонь из пулемета. Одна пуля расщепила весло в руке у Васечко, вторая пробила резиновый борт. Лодка угрожающе зашипела. У предусмотрительного Моисеева был привязан к поясу индивидуальный пакет. Он принялся затыкать им пробоину и едва закончил работу, как пуля попала ему в ногу. Кровавая струйка стекала по ноге, но перевязать ее было нечем. Моисеев, кривясь от боли, придерживал бинт, торчащий пробкой из пробоины.

Пули секли воду рядом с утлым суденышком, вздымали фонтанчики, скакали рикошетом по поверхности реки.

К корме лодки был привязан конец троса, свитый в четыре нитки из пунцового трофейного кабеля. Конец этого троса надо было во что бы то ни стало доставить на тот берег. Только держась за этот трос, натянутый над быстрой водой, смогут форсировать реку пехотинцы в намокшей одежде и в сапогах, навьюченные оружием и боеприпасами. От этого троса зависит успех всей переправы. И если в лодке уцелеет хотя бы один из пятерых, он свяжет оба берега этим тросом.

Васечко греб одним веслом, а обломок второго отдал Кочерову. Оба старались изо всех сил, но лодка попала на быстрину и к берегу подвигалась медленно. Тяжелый трос, опущенный в воду, то и дело цеплялся за подводные валуны. Яростная сила течения увлекала лодку за собой.

"Интересно, во сколько же раз Неман шире нашей деревенской речушки Мокши?" - вдруг подумал Петраков.

К счастью, утро было пасмурное, или, как говорил Петраков, "смарное". Немец-пулеметчик то и дело терял цель. Лодку сильно сносило течением. В этом была опасность, потому что троса могло не хватить, но это же могло и спасти. Ниже по течению берег был круче, и лодка попадала под его защиту.

Еще десяток, другой весельных взмахов - и лодка, не дойдя метров сорока до берега, оказалась в мертвом пространстве. Пули шли поверх голов.

- Пулемет считать недействительным! - весело объявил Кочеров и от восторга выругался.

Между тем пробоина давала себя знать все сильнее, бинт не держал воздуха. Борта резиновой лодки стали дряблыми, она все больше погружалась в воду. Петраков боялся утопить трос и приказал добираться до берега вплавь, тащить лодку с Моисеевым за собой.

Первым из воды вылез Кочеров. Не поднимаясь на заросшую сосняком кручу, Петраков с тросом в руках пошел по воде, вверх по течению. Он облюбовал могучую сосну, стоящую на песчаном обрыве, вскарабкался наверх и захлестнул трос вокруг ствола. Все четверо натянули трос потуже - кто уперся голыми пятками в корневища, а кто плечом в шершавый ствол сосны - и закрепили трос накрепко.

Что же касается Моисеева, то он остался лежать за корягой у самой воды.

Петраков понимал, что немцы вскоре обнаружат их. Трос выдавал местопребывание десантников, но он же сообщал своим на тот берег их точные координаты.

Вначале Петраков хотел занять у подножия сосны круговую оборону, но затем рассудил - лучше отойти от нее подальше, чтобы самим не стать мишенью и чтобы простреливать с двух сторон подступы к сосне. А если немцы попробуют подобраться к сосне со стороны реки, прячась за крутым обрывом, их встретит внизу Моисеев. Кроме того, следовало ввести немцев в заблуждение относительно численности десанта - стрелять из лесу, все время менять свои позиции.