Тайная история масонства - Олег Платонов

Как на страницах журнала «Море», так и на всех лекциях и докладах, имена г. Беклемишева и г-жи Соколовской встречаются всегда рядом. После последних статей г. Беклемишева причина такой «солидарности» становится ясна: исходя из разных точек зрения, оба они в конце концов сходятся на желательности и даже на необходимости развития масонства в России. Г-н Беклемишев и г-жа Соколовская как будто разделили между собой поле масонской пропаганды. Для людей, могущих увлечься мистически религиозной или символической подкладкой масонства, пишет г-жа Соколовская, для лиц же, ищущих в масонском союзе могучую организацию, при помощи которой можно было бы добиться тех или иных личных выгод, статьи г. Беклемишева служат как нельзя более подходящей рекламой.

К словам проповедников масонства русское общество прислушивалось крайне чутко. Насколько интерес к масонству был силен, показывает тот огромный успех, который выпал на долю пьесы Беспятова «Вольные каменщики», поставленной в начале 1910 г. на сцене с.-петербургского театра литературно-художественного общества. Успех этот тем более знаменателен, что ни с идейной, ни с исторической стороны пьеса его не заслуживала. Подметив возрастающие запросы общества в сфере таинственной символики, «апостолы» удвоили свое рвение. Если не считать того же г. Беклемишева, который опять с самого начала года помещает в «С.-Петербургских Ведомостях» восторженные статьи о масонской силе и мощи, то кампанию начинает сотрудник «Биржевых Ведомостей» Всеволод Владимирович Филатов, прочитавший 28 марта, в зале Тенишевского училища лекцию «О масонстве, его прошлом и возможном будущем».

В своей лекции г. Филатов признал, что масонство, в политическом движении двадцатых годов XIX века проявило сильное стремление к активной деятельности, не останавливающейся даже перед цареубийством. При Александре I, объявил г. Филатов, из— за границы привезены были идеи общей свободы и в масонский устав был введен пункт о том, что если какой-либо представитель самодержавия мешает свободе, то, как бы он высоко ни стоял, его можно устранить, хотя бы и насильственным путем, навсегда. В двадцатых годах прошлого столетия, продолжает Филатов, одна из ветвей масонства подготовила восстание декабристов, но масонам не удалось взять общественное настроение в свои руки. «Не будь это сообщество вовремя запрещено, ему бы пришлось сыграть в декабрьские дни еще большую роль».

Встретив необычайное и неожиданное для него сочувствие русского общества, Великий Восток Франции убедился вместе с тем в том, что русское правительство вовсе не обнаруживает по отношению к масонству какой-либо терпимости и отнюдь не намерено снять с масонства наложенный Высочайшей властью запрет. Убедившись в этом, главари французского масонства стали стремиться легально проникнуть в Россию окольными, наиболее излюбленными ими путями.

Таких путей у масонства два: проникновение под видом оккультных орденов, сообществ и кружков или же под видом всевозможных просветительных, образовательных или ученых организаций. Умение масонства проникать под этими личинами в абсолютно недоступные для них области доведено до последней степени совершенства. Это и побуждает бывшего помощника секретаря Великого Востока Франции Жана Бидегэна, отрекшегося от масонства и сделавшего целый ряд нашумевших в свое время разоблачений, сказать, что «масонство сильно не только своей дисциплиной, при помощи которой оно внушает посвященным свои символы и традиции, но также и своим искусством группировать вокруг себя общества и лиги, которые оно вдохновляет и ведет в нужном масонству направлении».

Направление же, даваемое масонскими руководителями, вполне логично вытекает из основных задач и целей политического масонства Великого Востока: «уничтожение монархии и монархического строя, уничтожение церкви и полный интернационализм, до разрушения границ и разоружения войск включительно (Всемирная Республика)». Опасность такого масонского воздействия и пропаганды особенно грозно выступает после примеров удачной масонской деятельности в Турции, Персии и Португалии, завершившейся государственными переворотами.

Оккультизм проник в Россию уже давно. Наиболее известными апостолами его в России за последние 10-15 лет являются Филиппс и доктор Папюс, нередко посещавший Россию и устраивавший всевозможные медиумические сеансы. Оба эти лица, принадлежащие к боковой ветви масонства — оккультному ордену мартинистов, специализирующемуся на занятиях черной и белой магией, усердно насаждали жажду тайных познаний среди русского общества и первое время имели крупный успех. Как всегда и всюду, заманчивые обещания сверхъестественных познаний вербовали в ряды мартинистов многих лиц русской интеллигенции и знати. В 1900 г. упомянутым Филиппсом была учреждена даже в С.-Петербурге у С.И. Мусиной-Пушкиной ложа мартинистов, которую, между прочим, посещали многие видные политические деятели, как русские, так и иностранцы. После отъезда Филиппса кружок мартинистов не распался, но недоброжелательное отношение к нему русского правительства заставило мартинистов усилить законспирированность своих сборищ и заседаний. Последующему росту мартинизма сильно помогло общее нервно-приподнятое настроение русского общества, которое с жадностью ухватывалось за мифические обещания тайных познаний и, увлекаясь таинственной обстановкой ритуалов, вступало — в лице многих представителей высших кругов — в пресловутый, облеченный вечной тайной орден мартинистов.

Настроение это нельзя не признать крайне тревожным показателем нашего времени. Особое пристрастие к оккультизму замечается всегда в предреволюционном периоде государственной жизни. Разительным примером тому может служить хотя бы Франция накануне Великой революции, когда оккультизм захватил собой все слои общества, как будто поставив себе задачей отуманить умы современников и направить их мыслительные силы в нужную для революционных деятелей сторону.

В 1909-1910 гг. под влиянием руководящих главарей еврейства председатель Верховного Совета мартинистов еврей доктор Папюс предложил Великому Востоку Франции, с которым мартинисты были долгое время не в ладу, свои услуги в качестве проводника масонских замыслов в России. Последовало взаимное тайное соглашение, после которого было решено, что орден мартинистов, отрекаясь с виду совершенно от Великого Востока Франции, поведет деятельную пропаганду своего учения в России. Действительно в августе того же 1910 г. делегат этого ордена, известный аферист, не брезгующий шантажом, Чеслав Иосифович фон Чинский с благословения доктора Папюса обратился в Министерство Внутренних Дел с ходатайством о легализации мартинизма в России. При этом Чинский выпустил на книжный рынок небольшую брошюру-воззвание, призывавшую, «истинных христиан» стать в ряды рыцарей ордена. Тон этого воззвания чрезвычайно характерен: смелость и уверенность, сквозящие через строчки брошюры, ясно показывают, что Чинский писал, чувствуя за собой какую-либо сильную поддержку. В брошюре этой совершенно категорически указывается, между прочим, что в настоящее время в России много мартинистов, как в столицах, так и в провинции.

Наиболее видные из этих мартинистов примыкают к группе издателей оккультного журнала «Изида»; во главе их стоят фон Чинский, А. Миркович и Н.К. Антошевский. Со слов последнего орден мартинистов насчитывает несколько десятков тысяч человек: в одном только 1910 г. в России принято в члены ордена, будто бы, 8 000 «избранных» лиц, тогда как заявлений о желании вступить в орден насчитывалось более 10 000.

Хотя разрешения на открытие ордена мартинистов, за непредставлением Чинским необходимых документов, и не последовало, тем не менее последний в качестве Генерального Представителя ордена для России пытался устраивать в русских провинциальных городах ложи и рассылал изготовленные в Париже на французском языке хартии на открытие лож, взимая расходы за вступление в ложи и за повышение в степени не только в пользу Верховного Совета, но и в пользу Генеральной Делегации.

В конце 1910 г. в с.-петербургских газетах появилась корреспонденция, сообщавшая о развитии в среде столичного высшего света и офицеров гвардии оккультных кружков, поддерживающих сношения с главным советом ордена мартинистов, и о том, что известный осужденный судом виновник хищений в Зимнем Дворце Леман пользовался симпатиями в этих сферах.

На сделанное вследствие сего сношение с.-петербургский градоначальник ответил, что выяснить место собраний не удалось, но удалось установить, что корреспонденция эта составлена на основании данных, сообщенных газете несколькими, посвятившими себя оккультизму лицами: генерал-майором Шульманом, А.В. Трояновским, ротмистром Далматовым, камергером Семеновым и литераторшей Крыжановской-Рочестер.