Зомби - Клайв Баркер

Люсьен Лаваль, богатый вдовец с прелестной дочерью на выданье, решил, что нашел способ спастись.

Где-то каким-то образом, одному Богу известно в каком притоне, берлоге или норе, он свел знакомство с Николо Вареком. Вареком, другом блистательного графа Сен-Жермена. Вареком, поверенным могущественного Калиостро. Вареком — алхимиком, мистиком, искателем философского камня. Вареком, который похвалялся, будто бы обладает силой, превосходящей силу обоих великих шарлатанов, которых он знал и которых сам обучал. Вареком, неулыбчивым, холодным, лишенным возраста. Зато — и в этом состояла главная ценность — Вареком-иностранцем. Вареком, обладателем бесценного сокровища — русской визы, пропуска на свободу для себя и семьи.

На тот момент у Варека семьи не было. Однако Вера Лаваль была юна, она обладала шиком, за ней давали изрядное приданое. Если бы она стала его женой, а Люсьен законным членом семейства Варека, тогда кто помешает их menage[36] выехать из Франции?

Это было в высшей степени разумное предложение, и Люсьен Лаваль неоднократно сообщал о нем Вареку.

Тот пожимал плечами. У него здесь, в Париже, работа, говорил он. Вершатся великие дела. Он никогда не видел мадемуазель Лаваль, и, без сомнения, она обладает всеми достоинствами, о которых говорит любящий отец, однако… Человек, находящийся в положении Варека, стоит выше матримониальных хлопот и требований плоти. Что касается денег (тут Варек снова пожимал плечами), по счастью, он и сам сумел составить состояние, какое желал. Нет, было бы неразумно покидать сейчас страну. На самом деле все указывает на то, что ему нужно остаться.

Люсьен Лаваль был красноречив. Когда красноречие не вызывало отклика, он делался настойчив. Когда настойчивость не помогала, он прибегал к слезам. Он падал на колени. Он рыдал и умолял. И в конце концов Николо Варек согласился познакомиться с дочерью купца и поговорить с ней.

Лавалю этого было довольно. Он вернулся домой, окрыленный, и рассказал обо всем Вере.

— Все зависит теперь от твоего поведения, — сказал он ей. — Будь очаровательной, искрометной, живой. Этот Варек кислый тип. Ему не хватает бодрости. Он нуждается в твоей юности.

Вера Лаваль послушно кивнула. Не было нужды наставлять ее в кокетстве. Они нашли человека, который мог бы спасти их обоих за определенную цену. Что это за цена, не так важно. Ее отец заплатит свою долю, а она с радостью заплатит свою.

Она вымылась, нарядилась, надушилась и накрасила лицо, готовясь к знакомству. Встреча состоялась в гостиной, и, кроме них, там не было никого. Экипаж прикатил в сумерках, и Вера Лаваль встретила Николо Варека при свете свечей.

И получилось так, что Варек — друг аристократов, наставник колдунов, пэр алхимиков, Варек, человек, стоявший выше матримониальных дел и банальных эмоциональных реакций заурядного человека, вдруг влюбился.

Свет свечей и кокетство явно выиграли битву в тот вечер. Рассудительный холодный человек превратился в заикающегося докучливого ухажера. Что же касается вопроса возраста, Варек был особенно настойчив.

— Не думайте, что я стар, дорогая моя, — заверял он ее. — Потому что на самом деле я вне возраста. Я владею некоторыми тайнами — тайнами, какими и вы будете владеть. О, нас ждут великие дела, меня и вас!

Потом он принялся хвастаться, словно обезумевший от любви юнец.

Варек был русским по рождению, но дата его рождения и подробности его воспитания пусть (тут он усмехнулся) ее не волнуют. Довольно сказать, что он происходит из благородного рода. Он получил образование в ведущих университетах Европы, однако самое важное узнал, подолгу проживая в Монголии и Индостане, где изучал оккультные науки и запретные мистерии. По возвращении в Европу он побывал в Италии и поделился кое-какими своими познаниями с Калиостро, познаниями, которыми беспринципный Калиостро вероломно воспользовался, умножая свою славу. Варек, который все еще искал учеников, позже наставлял графа Сен-Жермена, чье мастерство в создании массовых иллюзий и знание принципов левитации помогли ему стяжать славу и состояние.

Однако же он, Варек, не интересуется подобной ерундой. Правда, что, как алхимик, он искал способ обращать обычные металлы в золото. Но скоро понял, что гораздо важнее овладевать иными познаниями. И как только он овладеет ими, слава и власть станут принадлежать ему.

Существует лишь два секрета, к обладанию которыми стоит стремиться. Один из них — это секрет вечной молодости, а второй — секрет вечной жизни.

И овладению этими тайнами Варек посвятил десятки лет.

Знание давалось недешево, это были дорогостоящие исследования. И чтобы раздобыть на них денег, он время от времени прибегал к своим основным знаниям. В качестве алхимика он был связан с той группой, которая объединялась вокруг ла Вуазин, и признавал, что помогал этой печально известной женщине приготовлять яды. Он также был знаком с кликой, которая окружала пользовавшуюся дурной славой госпожу де Монтеспань.

— Но это же было сто лет назад! — воскликнула Вера, услышав его слова. — Даже больше ста лет назад!

Николо Варек, не улыбавшийся никогда, улыбнулся.

— Именно, — подтвердил он. — Теперь вы видите, что я преуспел по меньшей мере в одной из своих задач. Я раскрыл секрет вечной молодости. Раскрыл его и владею им.

— Так вам больше ста лет? — пробормотала Вера.

Варек склонил голову.

— Заверяю вас, время — это относительное понятие. Вы найдете во мне, совершенно вне зависимости от моего возраста, и пылкого любовника, и благородного человека. Как вы понимаете, мы — те, кто занимался исследованиями мистерий, — всегда находились вне общества. Мы таимся в темноте, мы поддерживаем связи с нижним миром, мы якшаемся с шарлатанами, но только потому, что нас никогда не принимали всерьез ученые мужи и исследователи. Они завидуют нашим успехам, эти так называемые люди науки, хотя на самом деле все, что они знают или надеются когда-либо узнать, проистекает из наших трудов.

Да, это мы, алхимики, дали им химию, мы, волшебники, сохранили для них ту малую толику, какую они знают из медицины, физиологии и биологии, мы, мистики, обладаем единственным знанием, которое можно развить в науку разума.

— Я не понимаю, — сказала Вера. — Что вы хотите мне сказать?

— Я хочу сказать, что вам не надо бояться меня, — ответил он. — Говорят, что я лжец, шарлатан, негодяй, колдун и убийца. Что ж, так оно и есть, но все это исключительно ради великой цели. И эта цель — власть, власть большая, чем можно вообразить!

Я сыграл свою роль в тех событиях, какие происходят в последние годы, моя дорогая, и вы видите результат! Я переговорил с мадемуазель Шарлоттой Кордэ, и Марат мертв. Я сказал словечко брату гражданина Робеспьера, и Дантона больше нет. У меня есть способы и средства, чтобы дергать за ниточки, заставляя марионетки танцевать. И в итоге у меня будет власть. Величайшая власть. Когда с Францией будет покончено, настанет очередь других стран, готовых к революции.