Цвет сверхдержавы - красный 4 Восхождение. часть 2 - Симонов Сергей

— Думаю, что это вполне возможно, — согласился Хрущёв. — Я дам указание нашим специалистам проработать техническую сторону вопроса, а дальше — всё в руках дипломатов. Как договорятся — так и начнём.

— Есть ещё один вопрос, по которому переговоры между нашими странами уже ведутся, — напомнил президент. — Конвенция о статусе Антарктиды.

— В этом вопросе наша позиция не изменилась, — ответил Никита Сергеевич. — Мы по-прежнему согласны на признание Антарктиды зоной, свободной от ядерного оружия, добычи полезных ископаемых, и каких-либо территориальных претензий. Мы таких претензий выдвигать не планируем, если их не будут выдвигать Соединённые Штаты, страны НАТО и другие государства.

— То есть, можно рассчитывать на поддержку Советским Союзом Договора об Антарктике? — уточнил Эйзенхауэр.

— Да, безусловно, — ответил Хрущёв. — Полагаю, на ближайшие 100 лет нашим странам хватит тех ресурсов, которые уже есть.

— Да, кстати, о ресурсах... — президент хитро ухмыльнулся. — Возможно, то, что я сейчас скажу, господин Первый секретарь, несколько нарушит ваши геополитические планы... Вы ловко попытались взять весь Западный мир за глотку в Персидском Заливе и наложить красную волосатую лапу на арабскую нефть.

— Разве? — деланно удивился Никита Сергеевич. — И в мыслях не было!

— Ну, конечно! И ваше участие в ОПЕК — просто баловство, — пошутил Айк.

— Но ваши войска тоже высадились в странах Залива, — напомнил Хрущёв.

— А что нам оставалось делать? Вы не оставили нам выбора, — президент якобы сокрушённо развёл руками. — В общем, я хочу сказать, что вам не удалось взять нас за яйца, — Эйзенхауэр улыбался, но его глаза цепко наблюдали за реакцией собеседника. — Недавно мне доложили, что есть доступная технология добычи нефти и газа из сланцевых пластов, которая позволяет вести добычу в таких местах, где добывать их обычным способом совершенно нерентабельно.

— Первые пробные попытки добычи этим способом в 1947 году вела наша компания Haliburton, — продолжал президент. — Сейчас исследования ещё продолжаются, но уже ясно, что скоро Соединённые Штаты не только будут независимы от арабской нефти, но и сами будут экспортировать нефть и газ. (АИ)

— Гидроразрыв пласта? — прямо спросил Никита Сергеевич.

— Откуда вы знаете?

— У нас с этой технологией экспериментировали в 1954-м году в Донбассе. Разрывали водой угольный пласт для добычи метана, — ответил Первый секретарь. — Я сам из Донбасса, поэтому всеми новостями оттуда интересуюсь.

— Вы хотите сказать, что вас это не беспокоит?

— Возможно, нам придётся скорректировать некоторые планы, но не более того, — пожал плечами Хрущёв. — Всё равно мы не сможем повлиять на ваше решение.

— Вы умеете держать удар, — заметил президент. — Я ещё раз убедился, что вы — очень серьёзный противник, господин Первый секретарь.

— Нам с вами надо сейчас думать, как удержать мир на краю ядерной пропасти, а не обмениваться шпильками, — проворчал Никита Сергеевич.

— Согласен, — Эйзенхауэр посерьёзнел. — Я лишь хотел показать вам, что Соединённые Штаты не будут изображать мальчика для битья. На каждый ваш выпад мы будем искать и находить меры противодействия.

— В этом мы и не сомневались, — ответил Хрущёв. — Вы предложили пару интересных направлений для возможного сотрудничества. Я тоже много над этим думал. У нас, господин президент, есть такая поговорка: «Слона надо есть по кусочкам».

Айк понимающе улыбнулся.

— Если мы с вами откусим хотя бы по небольшому кусочку от разделяющего нас «слона холодной войны», — продолжал Никита Сергеевич, — начало будет положено. А дальше предоставим доедать этого слона нашим детям и внукам, тем, кто придёт после нас.

— Допустим, — согласился президент. — У вас есть конкретные предложения?

— Я привёз вам не только фотографии Луны, — сказал Никита Сергеевич, принимая от переводчика и передавая президенту несколько солидных папок. — Это — советские предложения по возможным направлениям сотрудничества между нашими странами. У ваших специалистов будет несколько дней, чтобы составить о них предварительное впечатление.

— И что вы намерены предложить? — заинтересовался Эйзенхауэр.

— Пока имеет смысл ограничиться проектами чисто гуманитарного характера. Наши страны в 1956 году выступили единым фронтом за обеспечение свободы судоходства, — Хрущёв напомнил президенту горячие дебаты в ООН в дни Суэцкого кризиса, и Айк вновь напрягся. — Я уже предлагал вам сотрудничество в области систем навигации во время нашей предыдущей встречи на Санторини. У вас создана сеть радионавигации LORAN для обеспечения безопасной навигации кораблей и самолётов, но она пока не охватывает многие важные районы Мирового океана. Мы сейчас тоже создаём подобную навигационную систему, у нас она называется «Чайка». По устройству она похожа на вашу. Фактически, это одна и та же система, созданная в разных странах и на разной технической базе, но работающая одинаково. Ваши и наши моряки и лётчики уже пользуются услугами обеих систем. Мы хотим предложить объединить эти системы и использовать их на совместной основе. Это позволит расширить охват и сделает работу лётчиков и моряков всего мира более безопасной. (АИ)

Он выложил перед президентом карту охвата системы LORAN. (Современная карта http://www.radioscanner.ru/info/files/article99/picture_picblock_a_1.jpg как видим, охват и сейчас далеко не полный)

— Я помню этот разговор, — ответил президент. — Наши специалисты изучили вопрос. Технических препятствий для такого сотрудничества я не вижу.

— Мы уже сейчас могли бы обеспечить наземной радионавигацией районы побережья Камчатки, Китая, Индии, Индокитая, Индонезии и Карибский регион, — пояснил Хрущёв. — Собственно, в районе Камчатки, на побережье Китая и в Индонезии работы уже ведутся.

Президент внимательно изучал карту. Как профессиональный военный, он сразу оценил преимущества советского предложения. Навигационной системой LORAN пользовались и торговые суда, и пассажирские самолёты.

— Полагаю, мы с вами уже сегодня могли бы дать поручение вашим и нашим специалистам и дипломатам подготовить проект соглашения. Я буду рекомендовать принять ваше предложение, господин Первый секретарь, — ответил Эйзенхауэр.

Он улыбнулся:

— Но что-то подсказывает мне, что у вас заготовлены и другие сюрпризы?

— Есть немного, — так же от души улыбнулся Хрущёв. — Вы знаете, что, несмотря на технический прогресс, корабли всё ещё тонут, самолёты, к сожалению, периодически падают. Наши с вами страны сейчас приступают к активному освоению космического пространства. Почему бы не создать совместную систему поиска и спасения?

— Но ведь у нас уже есть Международная Спасательная Служба? — удивился президент. (АИ, см. гл. 02-38)

— Конечно. Но её можно сделать ещё более эффективной, — пояснил Никита Сергеевич. — Представьте, что на каждом корабле, яхте, лодке, на каждом самолёте и вертолёте, даже в рюкзаке туриста есть небольшой радиомаяк. Попав в беду, человек включает его, или же он включается автоматически, и начинает передавать сигнал бедствия. Высоко на орбите этот сигнал принимают сразу несколько советских и американских спутников, управляющихся с вашего и нашего центров, между которыми налажен обмен информацией и координация действий. С помощью триангуляции спутники определяют местоположение маяка, и на помощь терпящим бедствие отправляется экипаж Международной Спасательной Службы.

То, что предлагал создать Хрущёв, было не что иное, как спутниковая спасательная система КОСПАС-SARSAT. (В реальной истории начала работать с 1982 года)

— Это было бы очень полезно, — согласился Эйзенхауэр. — М-да... Если бы в своё время у Амелии Эрхарт был такой маяк и спутники на орбите... Мы могли бы совместно поставить достижения науки на службу всему человечеству. Это благородная цель, господин Первый секретарь. Я готов поддержать вашу инициативу.

— Я рад, что вы оценили по достоинству наши предложения, — ответил Никита Сергеевич. — Есть ещё одна важная область исследований, где мы могли бы оказать помощь друг другу в аварийных ситуациях.

— Какая?

— Сейчас наши страны начинают освоение космоса, — начал Хрущёв. — Очень скоро и вы и мы перейдём к этапу пилотируемых полётов в околоземном пространстве. Но техника и у вас и у нас пока ещё несовершенна. Она часто ломается. На начальном этапе освоения аварии и катастрофы неизбежны.

— Это так, — подтвердил президент. — Эти чёртовы штуки то и дело взрываются.

— Но с началом пилотируемых полётов ситуация изменится, — продолжал Никита Сергеевич. — Это будет уже не просто потеря железяки в космосе, речь пойдёт о жизни людей. Может случиться так, что корабль с человеком на орбите потерпит аварию и жизнь пилота окажется в опасности. Возможно, его удастся спасти, но для этого необходимо, чтобы ваши и наши корабли могли соединяться друг с другом на орбите. Чтобы ваш корабль имел возможность спасти нашего пилота, а наш корабль — вашего.