Наследие 2 - Сергей Тармашев

— Готово! — возвестил Бармалей после очередного взрыва. — Отогнули почти что на метр! Пролезть можно! С баллонами повнимательнее, не снесите редукторы!

За воротами, в хранилищах материальных ценностей, картина оказалась совершенно иной. С первых же минут осмотра стало ясно, что вакханалия вандализма этих складов не коснулась. Стеллажи стояли нетронутыми, заполненные ящиками и коробами разных размеров с инвентарными номерами на бортах. Один из штурмовиков отыскал распределительный щит освещения и завозился с рубильниками. Что-то глухо щелкнуло, и под потолком вспыхнули осветительные лампы. Часть из них немедленно и с громким треском лопнула, осыпаясь вниз стеклянным крошевом, часть замигала и погасла, но оставшегося освещения вполне хватало для визуального осмотра.

— Здесь всё в сохранности, — заявил Малевич. — Стратегический запас не разграблен. Вон, смотрите, на дверях контейнера пломба хозяйственного отдела нашего Центра! Внутри груз, включенный в программу бартерного обмена между Центрами. Наверное, запас расходников для фильтро-вентиляционных установок или роликовые подшипники для оборудования ГЭС.

— Понятно, — подытожил Ершов, — разбиваемся на пары, прочесываем склады по-быстрому и идем на фермы, пока наверху ещё светло. Не то нам аккумуляторы придется менять раньше, чем баллонные пары. Вперед!

Штурмовики разошлись по хранилищам, и Виолетта побрела по центральному грузовому коридору, разглядывая возвышающиеся со всех сторон стеллажи и контейнеры. В напарники ей достался Малевич как добровольный носильщик её саквояжа, но, вопреки ожиданиям, его болтовня оказалась небесполезной. В недрах стратегических резервов Виолетта никогда не бывала, Малевич же, как выяснилось, прекрасно разбирался в структуре складов и перечнях их содержимого. Слушая его объяснения, она прошла подземный уровень гермокорпуса до последнего тупика и развернулась, собираясь идти обратно, как вдруг её взгляд уперся в пару истлевших человеческих скелетов. От неожиданности она вскрикнула, пытаясь приложить руку к губам прямо сквозь лицевой щиток гермошлема.

— В чем дело, док? — возле неё почти мгновенно появились несколько бойцов во главе с Ершовым.

— Здесь были люди! — Виолетта указала на лежащие рядом друг с другом останки. — На них нет скафандров! Возможно, это те самые, последние выжившие! Где-то должны быть другие…

— Больше никого, док, — покачал головой Ершов. — Только эти. Мы нашли их десять минут назад. Других в хранилище не было. Это они заперли ворота. А скафандры сняли потому, что кислород закончился, мы проверили, снаряжение валяется немного дальше. Судя по нашивкам, это были мужчина и женщина. Он застрелил её, а после покончил с собой. В его пистолете остались патроны. Они знали, что заражены, и хотели умереть вместе, поэтому легли рядом. Они не были последними выжившими, иначе зачем им запираться? Больше похоже на то, что они скрывались здесь от любителей открывать консервы и стальные ворота автоматными стволами. Идем, пора на выход.

— Их останки мы тоже бросим вот так лежать посреди склада? — Виолетта бросила на инвазивного офицера требовательный взгляд.

— Конечно, — Ершов насмешливо фыркнул и направился в сторону выхода. — За четырнадцать лет они стали частью интерьера. Гармонично смотрятся. Взвод! — он повысил голос, — выходим на улицу!

Пока добрались до сектора производства пищевой органики, солнце уже склонилось к закату и под грязными скатами Периметра сгустились вечерние сумерки. Ближайший гермокорпус сектора ничем не отличался от остальных корпусов погибшего Центра: выбитые окна, распахнутые настежь люки, горы покрытого грязью и пылью мусора. На всякий случай штурмовики проверили три этажа, и подозрения полностью подтвердились: внутри было уничтожено всё. Теплицы разрушены, гидропоника разбита вдребезги, лаборатории превратились в россыпи обломков оборудования и электроники. От растений и животных не осталось даже следов, поверхность пола полностью скрывали залежи обломков. Когда данная картина в точности повторилась на четвертом подземном этаже, Ершов махнул рукой и приказал покинуть гермокорпус.

— Только время зря теряем, — поморщился он. — Всё, выдвигаемся к заблокированному противопожарной системой корпусу, смотрим, что там, и возвращаемся на ГЭС. Больше тут делать нечего.

— Мы могли бы отыскать останки последних жителей Центра, — возразила Виолетта. — Герои, до конца сражавшиеся с эпидемией, достойны быть погребенными хотя бы через четырнадцать лет.

— Общая площадь Центра — двадцать пять квадратных километров, — Ершов посмотрел на неё, как на ненормальную. — Мы сможем найти этих ваших героев, только если повезет. Не вижу смысла заниматься этим. Завтра, до прибытия вертолета, нам как раз хватит времени проверить арсенал, ангары с боевой техникой и ремонтные мастерские. Вернемся домой, командование возьмет с нас подробные рапорта и решит, что делать дальше. Если сюда пришлют полноценный рейд, у них будет достаточно возможностей обыскать здесь всё. А у нас кислорода всего на полсуток осталось, да за ним ещё предстоит в укрепрайон топать!

Виолетта не стала спорить. Склады стратегического резерва не были в идеальном состоянии, но для четырнадцати лет без обслуживания сохранились достаточно неплохо. Опять же, если завтра удастся обнаружить исправную или представляющую интерес боевую технику и оружие, то руководство Дивногорского ЦСГР обязательно организует сюда археологическую экспедицию. Ученые наверняка сумеют восстановить картину последних дней жизни этого несчастного Центра, и она узнает всё, что её интересует, из отчета Археологического отдела. Самой Виолетте возвращаться в это жутковатое место совершенно не хотелось.

Заблокированный гермокорпус оказался последним в секторе, и при взгляде на него ей вновь стало не по себе. Улица вокруг него была усеяна разломанным оружием и всевозможными тяжелыми предметами так же, как хранилище пищевого НЗ. Бетонные стены здания, крышки входных люков и стальные гермозаслонки, опущенные на окна, не имели на своей поверхности и ладони небитого места. И без объяснений было понятно, что огромная толпа народу пыталась проникнуть внутрь.

— Да… экспрессивно, не поспоришь! — оценил Ершов. — Даже стены пытались сломать. — Он поддел ногой вросший в землю ржавый автомат с обломанным стволом и изувеченной ствольной коробкой. — Это ж как надо было стараться, чтоб так изуродовать хорошую вещь… Первое отделение — направо, второе — налево! Обойти здание по периметру! — инвазивный лейтенант опустился на колено, с видимым усилием выдрал из земли автоматный магазин и повертел его в руках: — Тоже пусто. Для кого-то понятия «автомат» и «кирка», похоже, слились воедино…