Апокриф - Владимир Гончаров

— А что вообще-то произошло? — спросил Тиоракис, удивив доктора своим спокойным, только немного натянутым тоном. — С чего вдруг?

— А это, голубчик вы мой, — отвечал специалист по неврозам, сам заметно нервничая, — мне вам подробно объяснять некогда, да и я сам до конца не понимаю. Там такая каша! Короче, я вам самую главную информацию дал, а в остальном сами разберетесь. Мне же надо решать, что с настоящими больными делать. Есть неприятные сведения, что «рэволюционэры», — доктор явно намерено исказил слово, вкладывая в такую его интерпретацию все свое отношение к этим людям, — сюда готовятся припереться. Уж какие тайны режима они тут собираются раскрывать, я не знаю, но погром будет обязательно! Так что валите скорее! А мне не до вас сейчас. Да и тому, кто вас сюда поместил, скорее всего, тоже. Да и еще… Не знаю, имеет ли это какое-нибудь значение, но почти всю кровь, которую у вас забирали в первые дни, увезли куда-то… Как сказали, для дополнительного исследования. А то им нашей лаборатории мало! В общем, имейте ввиду. Или вы в курсе?

Пытаться связываться с руководством, теперь уже почти наверняка бывшим, Тиоракису представлялось совершенно бессмысленным и даже опасным. Во всяком случае, пока он, хотя бы в общих чертах, не поймет, каков «расклад».

Собственная квартира при сложившейся ситуации выглядела относительно надежным убежищем. Вряд ли «мстители», как выразился доктор, смогут быстро дойти до таких частностей, как он — Тиоракис. Тем более, что кадровая картотека, судя по всему, сгорела вместе со штаб-квартирой ведомства. Дом, в котором он жил, к счастью, не был каким-то «специальным», а соседям, когда речь заходила о роде его занятий, Тиоракис представлялся юрисконсультом коммерческой фирмы. У него даже были соответствующие документы, которыми, в случае необходимости, он смог бы это подтвердить. ФБГБ добросовестно обеспечивало своих секретных сотрудников такого рода легендами. Так что скорого доноса от доброхота новой власти, если таковая успела сформироваться, можно не опасаться.

Теперь следовало вплотную заняться определением своего положения. Для этого, в первую очередь, нужно было попытаться понять, что же такое произошло, пока он прятался от самого себя на «острове забвения»?

Внимательно осмотрев квартиру и еще раз убедившись, что здесь за время его длительного отсутствия никто не похозяйничал, Тиоракис заварил себе чаю на травах и расположился за кухонным столом, на который вывалил ворох приобретенных по дороге домой газет, среди которых попадались и официозы, вроде «Вестника правительства», или «Народной трибуны», и так называемая свободная пресса, наподобие «Старой Газеты» (ну как же без нее!), и какие-то крикливые листки, появившиеся, видимо, в самые последние дни. Издания были от разных чисел, в том числе недельной давности, так что хронологию событий и сюжет, по которому они развивались, можно было восстановить более или менее точно.

Тиоракис лишний раз порадовался своей предусмотрительности и тому, что не понадеялся на получение необходимых ему сведений через компьютерные сети. Включив домашний коммуникатор, он лишь удостоверился в верности своего предположения: ни одна из поисковых систем не отвечала. Спутниковое телевидение Тиоракис себе установить не удосужился и теперь об этом жалел. Большинство же кабельных каналов просто не работало. На некоторых, в том числе правительственных, — демонстрировали настроечную таблицу или часы, а на других продолжали что-то истерически продавать, обещая горы золотые тем, кто позвонит «прямо сейчас».

Первый же заголовок, который прыгнул в глаза Тиоракису из вороха вываленных на стол газет, поверг его в неприятное изумление: «Обнаружен труп Восты Кирика», — сообщала «Народная Трибуна». «Мой труп?!!» — у Тиоракиса даже перехватило дыхание. Но из-под этого известия, похожего на черный юмор, уже выползали со страниц какой-то другой газеты совсем кошмарные слова: «Никто не верит в смерть Острихса Глэдди от естественных причин».

«Они, что?! С ума посходили?!» — мелькнуло в мозгу.

Тиоракиса обдало жаром, и он некоторое время просидел у стола без движения, бессмысленно глядя перед собою. Потом взяло верх рациональное начало: следовало успокоится и на основе имеющегося в его распоряжении печатного мусора попробовать разобраться, что здесь оголтелое вранье, а что больше похоже на правду, и какие ему из всего этого нужно сделать выводы для себя, для собственных дальнейших действий.

Медленно, как бы оттягивая неприятный момент вкушения горьких плодов знания, Тиоракис разложил всю приобретенную им коллекцию печатной продукции в хронологическом порядке и только после этого, глубоко (как перед нырком в воду) вдохнув, погрузился в чтение.

Все оказалось гораздо хуже, чем он это мог себе представить…

Десять дней назад все правительственные каналы информации, будь то телевидение, радио, печать, или информационные сайты в компьютерной сети, наполнились сенсационной информацией: органами государственной безопасности по подозрению в организации антиправительственного заговора, пособничестве терроризму и даже убийстве человека, задержан Острихс Глэдди, получивший широкую известность как делатель депутатов и даже почитаемый некоторой частью невежественных людей в качестве необыкновенной силы экстрасенса, волшебника и чуть ли не нового воплощения пророка Инсабера.

Приводилось много подробностей и даже раскрывалась часть оперативной разработки, с помощью которой удалось изобличить преступника, а точнее — преступников. На квартире, которая, как оказалось, принадлежала одному из участников баскенского сепаратистского подполья, вместе с Острихсом были захвачены почти всегда сопровождавшие его А. Репт, Б. Нониа, М. Майфет и некоторые другие, всего в числе семи человек. Надо ли говорить, что квартира была буквально нашпигована подрывной литературой, оружием и материалами для изготовления взрывных устройств. Судебное заседание по вопросу об избрании меры пресечения для задержанных проходило в закрытом режиме, поскольку там оглашались секретные оперативные данные, имена информаторов и прочее, что по закону не может быть достоянием широкой публики. Известно, однако, что сам Острихс и иже с ним пытались утверждать, будто они оказались в террористическом логовище только потому, что их заманили туда обманом, а о действительном назначении этого места они ничего не знали. Суду, как сообщалось в прессе, были предъявлены видеоматериалы, фиксировавшие, как минимум, три контакта Острихса с представителями сепаратистов, и в том числе с одним из руководителей боевого крыла организации. Обвиняемый этих фактов даже не посмел отрицать, хотя и утверждал, что встречи носили случайный характер, так как он вообще встречается с большим числом людей, исповедующих самые разные политические и религиозные взгляды, с целью всестороннего, по его собственному выражению, «философского осмысления взаимоотношений индивида и социума».

Между тем, следствие предъявило суду результаты обыска на одной из вилл олигарха С., который, как известно, в значительной степени финансирует избирательную компанию «Радикальных Демократов». Полторы недели назад С. предоставил этот дом Острихсу и его «свите» для временного проживания. Кроме экстремистской литературы и небольшого количества легких наркотиков (так называемого «зелья»), обнаруженных среди личных вещей подследственных, следователи обратили внимание на недостаточно тщательно замытые следы крови в одной из ванных комнат особняка.

Это находка вызвала особое внимание, так за несколько дней до операции по захвату Острихса, перестал выходить на связь работавший под прикрытием и введенный в окружение «делателя депутатов» сотрудник ФБГБ. Именно этот сотрудник, как намекали следственные органы, поставлял основную информацию, позволившую пресечь заговор. Настоящее имя агента в прессе не называлось, но сообщалось, что в окружении Острихса он был известен, как Воста Кирик. Возникла версия, что сотрудник ФБГБ мог быть случайно разоблачен кем-то из баскенских сепаратистов, с которыми последнее время активно контактировал Острихс. При этом компетентные органы частично приоткрывали старые секреты и намекали, что именно пропавший агент более десяти лет назад участвовал в очень рискованной и очень успешной операции против баскенского террористического подполья, а теперь он мог стать объектом мести.

Острих изворачивался и утверждал, будто сам не видел Восту Кирика уже около трех недель и тем самым окончательно изобличил себя во лжи. Изъятые по всем правилам криминалистической науки, со строжайшим соблюдением процессуальных норм, смывы крови были доставлены сразу в три (в том числе, две независимые!) лаборатории для генетического экспресс-анализа, в то время как кадровая служба ФБГБ (в запечатанном конверте!) предоставила суду генетическую формулу своего агента. Это уж у них там такое правило: каждый кадровый сотрудник в интересах возможной посмертной идентификации проходит соответствующее обследование, результаты которого хранятся за семью печатями.