Гроза над Миром - Венедикт Ли

Андрей уменьшил высоту, и шум мотора усилился, отражаясь от волн. Корабли десанта остались позади, армада бомбовозов ушла вперед. Андрей держал курс запад-юго-запад, Этим он в несколько раз увеличивал протяженность полета над морем, но избегал начинающей раскручиваться мясорубки битвы, уходя от Рубикона – наиболее узкой части Пролива, где Ариэль Солтиг наносил удар по Острову.

Хозяйка надавила на селекторе кнопку «Не беспокоить» – пусть Валентин полчаса покрутится один, и медленно потянулась в кресле. Пора настает. Она живо вообразила траурную музыку, медленно текущие толпы народа, урну с прахом и свой портрет на лафете… Запрет на изображения Хозяйки будет тогда окончательно снят. Любуйтесь. Молодая, красивая, другой меня не увидите. Ухихикаться можно. Все мыслимые лимиты времени истекли. Невозможно открыть людям, что ими так долго правил не человек. «Странно… Когда-то я думала, что это они – не вполне люди».

Трудно признать ошибочность пути. Как говорил Кевин? «Лгать можно, даже нужно. Лгать можно всем, за одним исключением». Я тогда спросила: «Нельзя лгать вам, Наставник?» А он ответил: «Нельзя лгать самому себе». Ужасно давно это было. И… словно вчера».

Мысли вернулись к ненавистному ей человеку. Солтиг. Такая помеха. С его воцарением планы по подчинению Эгваль Острову неизменно рушаться… Безродный выкормыш, сирота… Из таких вырастают на редкость закаленные личности. Впервые – достойный противник. Сейчас он поставил на карту все – свое будущее, как политика, может, саму свою жизнь. За неудачу по головке его не погладят. А Эгваль будет разгромлена, в этом сомнения нет.

И… можно уходить. До боли прекрасный финальный аккорд! Дать людям отпраздновать великую победу (какое ликование!). Предстать в сознании народа абсолютным властителем Мира (какая слава на все времена!). И на следующий день умереть.

Она связалась с Валентином и на экране возникла его утомленная физиономия.

– Ломят через Рубикон напропалую! Мы потеряли почти всю ракетную эскадрилью. Но потрепали их здорово; не добравшись до Вагнока, они побросали бомбы на запасные цели, незначимые в военном отношении, лишь бы куда…

– Переживем, – обронила Хозяйка. – А после победы устроим показательную экзекуцию над виновными в этом преступлении.

Валентин наклонил голову в знак согласия. Виновных Хозяйка найдет – будьте спокойны.

– Надеюсь, адмирал Деверо справляется? – Хозяйка от дел воздушных перешла к морским.

– Топим, как котят. Солтиг решился взять напором, массой. Рубикон вскоре можно перейти посуху, по трупам его солдат.

Хозяйка одобрительно кивнула плоской шутке своего заместителя.

– Хорошо, Валентин. Я постоянно на связи.

Верный слуга отключился. Хороший администратор, великолепный. Положенные ему семь лет службы вышли, но нет смысла дальше отказываться от его услуг. Что ж до его прозрения, то проблем с этим, верно, не будет.

Хозяйка прикорнула в кресле поудобней, но не спала. Перед ее внутренним взором разворачивались картины титанической битвы. Кульминация многолетней борьбы. Жирная черта под прожитым и сделанным. Нельзя сказать, что совсем избегла неудач. Но итог – в плюсе. Большом, жирном… Главное – не испортить впечатления, лишние пятна на репутации сейчас не нужны. Правда, последнее пришлось посадить на свою политическую физиономию две недели назад.

Северный ломоть Острова, отделенный от основного его массива Чертовым горлом назывался Грааль. Его жители никогда не восторгались Хозяйкой, потому что в большинстве состояли из потомков ссыльных. После разгрома «Королевства орхи» и казни его главарей, молодая Хозяйка убрала всех мешавших ей с глаз подальше – кого в Тир, кого в Грааль. И жила спокойно, пока недавно горячие головы в Граале не объявили о его независимости от остального Острова. Очень уж их распалили впечатляющие победы Ариэля Солтига.

И что же? Танковый отряд прошел по мосту через Чертово горло и навел в Граале порядок. Произошло кровопролитие с неизбежными невинными жертвами. Хозяйка выразила по этому поводу свое материнское соболезнование и выкинула случившееся из головы…

На связь вышел адмирал Деверо – коренастый, седеющий коротышка.

– Момент настал, ваше высочество!

– А что «Глаз»?

– Запущен из Тира полчаса назад. Они выверят орбиту и передадут управление нам.

– Впрочем, он нам, похоже, оказался не нужен. Разве проследить за Норденком.

Последние дни Ар Солтиг усиливал натиск на Магистрат, ужимая его территорию. Старая и больная Левкиппа – Великий Магистр вынуждена была торговаться по крохам. Хозяйка же ничем не могла сейчас ей помочь и только мысленно возносила хвалу пресвятой деве Марии за то, что та надоумила Солтига распылить силы по двум направлениям. Ничего… «День простоять, да ночь продержаться…»

– Деверо? Задействуйте ваш ключ!

– Есть, ваше высочество! – голос Деверо сорвался от волнения. – Готово!

Хозяйка протянула руку и, помедлив, чтобы взглянуть на свои изящные золотые часики, повернула на пульте ключ, неотличимый по виду от автомобильного ключа зажигания. «Мария-дева! Сделай так, чтоб не подвела проклятая техника. Только она решает мою судьбу».

Набрала код Тира, через минуту на пульте загорелся теплым светом глазок: Хозяин Тира на связи. Против воли, не удержала вздоха.

– Поговори со мной…

Берег вырос впереди неодолимой кручей и Андрей с трудом избавился от искушения взять ручку резко на себя. Добавил оборотов мотору и перешел в осторожный набор высоты. На пустынном склоне не видно укреплений – высаживаться с моря здесь могут только самоубийцы. «Зато никто бы их не ждал…», – подумал Андрей. Но великий вождь Эгваль, склонный к простым решениям, бросился в бой, как кидается на противника рассвирепевший от меткого удара в бровь боксер.

Вспоминая маршрут, Андрей решил, что выходит на Ориент – город на восточном побережье Острова. Что их обстреляют, он не боялся. Краска-хамелеон, которой нарисованы на крыльях самолетика гербы Эгваль, два часа, как окончательно выцвела и стала прозрачной, открыв красные круги с желтыми коловратами в центре.

Аркато, до того все зевающая, деликатно прикрыв рот сухой ладошкой, поперхнулась криком ужаса – Ориент горел. Слишком тесная старинная застройка улиц погубила его. Оранжевые сполохи расползались по городу, еще невредимые дома разом вспыхивали от жара соседних. По всей территории города пламя гигантскими крутящимися столбами рвалось в небо. Пылали здания, асфальт мостовых, даже голая земля. Трупы тех, кто жил на окраинах Ориента и пытался спастись бегством, казались сверху черными соринками, усеивавшими улицы. Люди задохнулись – кислорода в воздухе не осталось, он был без остатка съеден огнем.