Франция. Большой исторический путеводитель - Алексей Дельнов

Церковь вторила роялистам. Священники в проповедях призывали прихожан покаяться во всех своих революционных и имперских грехах, расхитителям церковных имуществ сулили страшное загробное воздаяние. Тайно вернувшиеся во Францию иезуиты старались восстановить свое влияние на школы. В южных департаментах, в Бретани и в Нормандии были случаи убийства протестантов.

Но восстановленная монархия была конституционной, и иной быть уже не могла. Это понимал не только настоявший на конституции Александр I - в этом быстро убедился и Людовик XVIII, которому нельзя было отказать в здравом ироничном видении мира.

Главное, во Франции рухнули сословные рамки. Наполеон дал нации то, что обещал - равенство всех перед законом. Даже бедняки привыкли чувствовать эту свою полноправность. И свою общественную значимость, а значит, и достоинство - хотя бы потому, что миллионы людей сражались и побеждали в революционных и наполеоновских войнах, под командованием маршалов, которые тоже были отнюдь не голубых кровей.

Множество крестьян заимело в собственность землю - на которую теперь, четверть века спустя, претендовали прежние господа. Буржуазия утвердилась в том, что интересы государства и ее интересы, как правило, совпадают. Десятки, если не сотни тысяч мелких и средних буржуа влились в ряды государственных служащих, составили расширившийся и усложнившийся при Наполеоне аппарат управления. Появилась целая армия индустриальных рабочих, занятых на новых заводах и фабриках.

В годы империи не было свободы слова - но это ценность, значимая преимущественно для интеллектуалов, а ими не все рождаются, тем более не все становятся. Да и те - могли согласиться попридержать язык за зубами по требованию Наполеона, но никак не ради посланцев прошлого века. Конечно, в революционную и наполеоновскую эпоху было много крови - но была и слава. В народе стало слагаться предание о «маленьком капрале», о народном императоре.

Поэтому Людовик XVIII и на этот раз сохранил структуру управляющих органов и гарантировал права собственности. Он принял присягу на конституции, которая провозглашала свободу личности, печати, совести.

По конституции становились несменяемыми судьи. Обеспечивалось народное представительство в виде двух палат, голосующих налоги и законы, предлагаемые правительством. Министры становились ответственными перед палатами. Но избирательное право, как и в 1814 г., было резко ограничено высоким цензом- голосовать могли только немногим больше 100 тысяч человек из 28 миллионов. Масса буржуазии, тем более простонародье от активного участия в политической жизни отстранялись.

Для защиты промышленников и землевладельцев были введены ограничительные ввозные пошлины. Но при этом возросли цены на зерно, что было не в интересах ни рабочих, ни работодателей. Для первых дороже становился хлеб, а вторые должны были повышать из-за этого заработную плату.

Ко времени первых выборов были заменены почти все префекты - должностные лица, способные весьма существенно повлиять на итоги голосования. Вкупе с новым избирательным законом это принесло неожиданный для всех результат - в палату прошли сплошь ультрароялисты, «роялисты большие, чем сам король». Таким же стало правительство.

Была существенно ограничена неприкосновенность личности. В результате чистки государственного аппарата было уволено около 50 тысяч чиновников. Король иронизировал, что «дай им волю, они бы и меня вычистили», и называл палату «бесподобной».

Понимая, каких еще дров могут наломать эти избранники народа, Людовик XVIII через год неожиданно распустил палату. Хорошо сказал по этому поводу французский историк Тьебо: «Он (король) твердо решил умереть на престоле, и у него хватило ума и благоразумия, чтобы осуществить свое желание на деле».

Во время новых выборов префекты получили указание постараться оттеснить крайне правых, и Людовик получил возможность опереться в палате на умеренных либералов - как он того и желал, так как и сам стоял примерно на таких же политических позициях.

Делами управления король чрезмерно не утруждался, но министров сумел подобрать толковых (среди них отметим Армана Эммануэля Ришелье, чей памятник красуется в Одессе. Эмигрант, но человек широких взглядов, Эммануил Осипович Ришелье (1766-1822) в 1805-1814 гг. был губернатором Новороссии и много сделал для процветания края. В частности, основал знаменитый Ришельевский лицей для детей дворян).

С этой палатой король и правительство успешно сотрудничали четыре года. Были приняты довольно либеральный закон о печати, закон о парламентском контроле над бюджетом. Была досрочно выплачена контрибуция и страна избавилась от иностранного вооруженного присутствия.

Но в 1820 г. фанатичным республиканцем был убит племянник короля герцог Беррийский (его сын, принц Генрих, родился через несколько дней после гибели отца и претендовал на престол в 1870 г.). Воспользовавшись этим преступлением, крайне правые обвинили правительство в слабости и опять пришли к власти. В результате их деятельности была усилена цензура, издание любой газеты могло быть прекращено из-за ее «направления». Епископам был доверен надзор за школами, передовым профессорам запрещали читать лекции в Сорбонне.

Франция провела первую после Наполеона крупную военную акцию. В апреле 1823 г. по решению конгресса Священного союза ее войска были направлены на подавление революции в Испании, где восставшие либералы во главе с Риего добились восстановления демократической конституции 1812 г. Король Фердинанд (когда-то интернированный Наполеоном), воспользовавшись французской поддержкой, развернул кровавые репрессии (Риего был повешен) и стал проводить крайне реакционную политику.

В ответ на такую деятельность правительства стали возникать заговоры, делались попытки поднять армию на свержение Бурбонов - в ней оставалось еще много офицеров, служивших Наполеону. Ирония судьбы: в вожди прочили генерала Лафайета, которого император в своем завещании объявил изменником. Но немолодой уже генерал действительно был популярен, особенно среди республиканцев. Появлялись тайные общества, организованные по образцу масонских лож.

Идеологи либеральной буржуазной оппозиции высказывали различные взгляды, не сложившиеся пока в сколь-нибудь цельное направление. Историк Огюстен Тьерри говорил о великом прошлом третьего сословия: «Мы люди городов, люди коммун, люди земли, сыны тех крестьян, которых изрубили рыцари в XIV веке, сыны тех буржуа, перед которыми дрожал король, сыны возмутившихся Жаков!» (такие слова были ответом на прославление реакционными публицистами и историками «беспокойного и отчаянного средневекового воинства»). Передовой дух эпохи хорошо чувствуется в полотнах молодого Эжена Делакруа (по всей видимости, - сравните их портреты, - сына Талейрана).

Но многие мыслящие люди не были демократами: по словам известного политического деятеля и поэта Бенжамена Констана, «масса ведь тоже может стать деспотом» - примеров чему на памяти хватало.

В 1824 г. Людовик XVIII скончался после продолжительной тяжелой болезни (его замучила подагра). В целом его правление можно признать успешным: при всех переменах курса, король старался проводить умеренную политику. Какой, очевидно, и требовалось придерживаться в тех сложных условиях. Неплохо развивалась экономика, начинался блистательный расцвет французской культуры.

Его сменил брат - отец убитого принца граф Карл д'Артуа, ставший Карлом X (1757-1836 гг., правил в 1824-1830 гг.). Человек, сильно отличавшийся от своего флегматичного и ироничного предшественника. Энергичный, элегантный красавец, рыцарски благородный, добродушный, даже сердечный по своей сути, - в юности он считался украшением версальского двора. К тому же любил погулять и Карл X повеселиться - только в 1805 г., когда будущему королю было уже 48 его многолетняя возлюбленная графиня де Поластрон, умирая, взяла с него слово, что он избавится от неумеренности и обратится к религии. После этого он сильно изменился.

Несмотря на свой добрый нрав, Карл мыслил узко абсолютистски. С самого начала революции он советовал брату, королю Людовику XVI не идти ни на какие уступки и не стесняться прибегать к силе. После штурма Бастилии он поспешил перебраться за границу.

Карл был активным вождем эмиграции. После реставрации весьма неодобрительно относился к либеральным тенденциям в политике своего брата: будь он сам тогда у власти, то постарался бы вернуть Францию к 1788 г. Став королем в 67 лет, Карл X одним из первых своих законов установил смертную казнь за осквернение святых мощей.

Важной мерой было принятие и проведение в жизнь «закона о миллиарде» - о компенсации ущерба, нанесенного эмигрантам во время революции. Даже Карл X понимал, что о возвращении земель нечего и думать. И тогда был выпущен займ, а сразу после этого снижен процент выплат по государственным ценным бумагам. Полученные от этой сомнительной операции средства - около миллиарда франков и были переданы потерпевшим. Получилось, что давние потери одних подданных были возмещены путем изъятия денег из карманов других - держателей ценных бумаг. Но все же то, что этот болезненный вопрос был наконец закрыт, имело большое положительное значение: права крестьян на владение всей своей землей больше никто под сомнение не ставил.