Международное частное право. Учебник - Ирина Гетьман-Павлова

Сходные положения закреплены в Договоре между Российской Федерацией и Швецией (1995 г.), но инвестору предоставлен только один способ разрешения споров: создание арбитража ad hoc. Эти международные договоры не ставят передачу инвестором спора в арбитраж в зависимость от наличия арбитражного соглашения между сторонами.

Общие основания для признания арбитражного соглашения действительным:

– надлежащая правосубъектность сторон;

– добровольность волеизъявления сторон;

– допустимость спора в качестве предмета арбитражного разбирательства;

– надлежащая форма арбитражного соглашения.

Принципиальная особенность арбитражного соглашения – его юридически автономный, самостоятельный характер по отношению к основному контракту, в связи с которым у сторон возникли разногласия. Арбитражное соглашение обладает правовой самостоятельностью, автономностью, поэтому его судьба и юридическая действительность не зависят от действительности основного контракта. Особое значение это положение имеет, если юрисдикция арбитража оговорена в тексте контракта в виде арбитражной оговорки, т. е. арбитражное соглашение – составная часть договора.

Исходя из общих принципов теории договорных обязательств, признание основного контракта недействительным автоматически может привести к признанию недействительности любой из его частей (в том числе арбитражной оговорки). Стороны лишаются права на независимое арбитражное разбирательство, включая рассмотрение вопроса о действительности контракта и вытекающих из него обязательств. Однако основополагающим принципом МКА выступает юридическая автономность арбитражного соглашения и принципиальная добровольность арбитражного разбирательства.

Признание контракта недействительным не приводит к аннулированию арбитражного соглашения, не лишает арбитров права рассматривать вопросы, связанные с недействительностью контракта. Этот принцип закреплен в большинстве национальных законов, в международных соглашениях, в арбитражной практике: «Действительность арбитражного соглашения не может быть оспорена на том основании, что основной договор недействителен или что арбитражное соглашение касается еще не возникшего спора» (ст. 178.3 Закона о МЧП Швейцарии).

Международный коммерческий арбитражный суд (МКАС) при Торгово-промышленной палате РФ придерживается практики, что действительность арбитражного соглашения не может быть опорочена недействительностью основного контракта. Арбитражное соглашение представляет собой материально-процессуальный договор, не зависимый от основного материально-правового договора. Вопрос о действительности или недействительности материально-правового договора не затрагивает материально-процессуального соглашения, которое юридически действительно само по себе. Арбитражная оговорка, являющаяся частью договора, должна трактоваться как соглашение, не зависимое от других условий договора. Решение третейского суда о ничтожности договора не влечет недействительности арбитражной оговорки.

Признание юридической самостоятельности арбитражного соглашения приводит к формированию коллизионных норм, определяющих, по закону какого государства должны рассматриваться спорные вопросы, связанные с арбитражным соглашением. Генеральная коллизионная привязка – право, избранное сторонами, субсидиарные – закон существа отношения (lex causae), право места проведения арбитража (lex arbitri), закон места жительства суперарбитра, закон государства места вынесения решения (lex loci arbitri): «При отсутствии указания сторон арбитражное соглашение регулируется правом, применимым к основному договору или, если по такому праву арбитражное соглашение является недействительным, правом страны места осуществления арбитражного разбирательства» (ст. 3121 ГК Квебека).

Нью-Йоркская конвенция 1958 г. и Европейская конвенция 1961 г. устанавливают специальные коллизионные правила для определения действительности арбитражного соглашения (автономия воли сторон и право места вынесения арбитражного решения). Те же коллизионные привязки закреплены в Законе РФ о МКА (ст. 36): недействительность арбитражного соглашения может быть признана по закону, которому стороны подчинили это соглашение, а при отсутствии такого указания – по закону государства, где решение было вынесено. Закон о МЧП Швейцарии (ст. 182.2) предусматривает три коллизионные привязки для решения вопроса о действительности арбитражного соглашения – автономию воли, закон существа отношения, право места проведения арбитража (закон суда – швейцарское право): «Арбитражное соглашение действительно по существу, если оно отвечает требованиям права, избранным сторонами, либо права, применимого к спорному правоотношению, в частности – права, применимого к основному договору, либо швейцарского права».

Арбитражное соглашение – это материально-правовой договор с процессуальным содержанием и процессуально-правовыми последствиями. Арбитражное соглашение обязательно для сторон, и они не могут уклониться от передачи спора в арбитраж. Это правило исключает юрисдикцию государственного суда по данному делу, т. е. арбитражное соглашение лишает суд его юрисдикции (ст. 134, 135 ГПК РФ; ст. 148 АПК РФ). Государственный суд не вправе ни отменить, ни пересмотреть арбитражное решение по существу.

Исключение юрисдикции государственного суда – основное процессуально-правовое последствие арбитражного соглашения. Если одна из сторон в нарушение арбитражного соглашения обратилась в государственный суд, он должен либо по собственной инициативе, либо по заявлению ответчика отказать в приеме искового заявления или прекратить начатое производство по делу и направить стороны в арбитраж (ст. 220 ГПК РФ; ст. 150 АПК РФ).

В данном случае используется формула об отводе государственного суда по неподсудности. Виды некомпетентности государственного суда:

– абсолютная некомпетентность – суд по своей инициативе должен признать себя некомпетентным и отказать в возбуждении судопроизводства в случае обращения в суд при наличии действительного арбитражного соглашения (Китай, Венгрия, Чехия);

– относительная некомпетентность – суд признает себя некомпетентным только при заявлении отвода (Великобритания, ФРГ, Россия).

Государственный суд связан соглашением сторон о третейском разбирательстве дела (т. е. соглашением сторон о подсудности) и о возможности рассмотрения дела по существу. Одновременно везде действует принцип эстоппеля – стороны теряют право ссылаться на прежнее соглашение (арбитражное соглашение), если молчаливо соглашаются на изменение подсудности и рассмотрение дела в государственном суде.

Правило об отказе в приеме и рассмотрении искового заявления применяется и в том случае, если стороны арбитражного соглашения обратились с иском в арбитраж, но не в тот, компетенция которого была согласована в контракте. Например, арбитражная оговорка была сделана в пользу МКАС, а истец обратился в Арбитражный суд г. Москвы. В такой ситуации Арбитражный суд г. Москвы должен признать себя некомпетентным и отказать в приеме искового заявления. Однако на практике российские государственные арбитражные суды не всегда принимают во внимание волю сторон, выраженную в арбитражном соглашении, и принимают к рассмотрению дела, которые им неподсудны в соответствии с условиями договора. Между тем ст. 148 АПК РФ прямо устанавливает, что государственный арбитражный суд оставляет иск без рассмотрения, если:

– имеется соглашение участвующих в деле лиц о передаче данного спора в третейский суд, если любая из сторон, возражая против рассмотрения дела в государственном арбитражном суде, не позднее своего первого заявления по существу спора заявит ходатайство о передаче спора на рассмотрение третейского суда;

– стороны заключили соглашение о передаче спора на разрешение третейского суда во время судебного разбирательства до принятия судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дала по существу, и если любая из сторон заявит возражение в отношении рассмотрения дела в арбитражном суде.

Нью-Йоркская конвенция 1958 г. закрепляет принцип, согласно которому суд при наличии арбитражного соглашения должен направить стороны в арбитраж, если:

– иск касается вопросов, по поводу которых стороны заключили арбитражное соглашение;

– любая из сторон ходатайствует об арбитражном рассмотрении спора;

– у суда нет оснований признать арбитражное соглашение недействительным, утратившим силу или неисполнимым.

Европейская конвенция 1961 г. формулирует правило об отводе государственного суда по неподсудности (ст. 6): «Отвод государственного суда по неподсудности, основанный на наличии арбитражного соглашения и заявленный в государственном суде одной из сторон арбитражного соглашения, должен быть заявлен под угрозой утраты права на отвод за пропуском срока до или в момент представления первого возражения по существу иска, в зависимости от того, рассматривает ли закон страны суда такой отвод как вопрос материального или процессуального права».