Ложная тревога - Вернор Виндж

«Эксперименты» больше не повторялись, но Рэй постепенно осознавал, что яма сама по себе была гиблым местом. Вода скапливалась в мелком пруду на дне ямы, но постепенно она становилась все более грязной. Пищей служило лишь то, что жители бросали в яму – куски скотского сыра и шарики, которые, как выяснилось, скатывали из личинок термитов. За годы плавания на Тарулле Рэю доводилось отведать самой экзотической пищи, но личинки наполовину протухли. Пленники изголодались, но лишь немногие смогли заставить себя запихать это в рот. Трое из пленников с Таруллы были мертвы: их буквально изорвало взрывом. Двое выживших получили многочисленные переломы; их стоны с каждым часом становились все реже.

Но в яме находились не только пленники. Те, кто построил эту деревню – ее настоящие создатели – тоже находились рядом. Когда молчание, которое тянулось между разговорами, не нарушалось случайными вскриками, Рэй слышал пощелкивание, которое доносилось со всех сторон. Несколько раз краем глаза он замечал, как скатывалась галька и что-то перебегало из одного отверстия в другое. Термиты были размером с большой палец взрослого мужчины, не крупнее, но на склонах ямы обитали миллионы этих тварей. Они избегали людей, но трудились и трудились непрестанно. Это была не просто земляная яма. Все ее склоны – от лужи на дне до верхнего края – состояли из того же материала, что и башни-термитники. Должно быть, в какой-то глубокой древности, тысячи лет назад, здесь стояла «башня», которая потом рухнула, но крошечные создания еще пользовались ею. Камни, которые попадались в этой «земле», без сомнения, были вымыты дождями с холмов, окружающих город с севера. Появление человека в истории термитника было относительно недавним событием.

«Башни» обступили яму с трех сторон, но за обрушившимся южным краем был виден порт. Баржа Тарулла стояла меньше чем в четверти мили от берега. Палуба громоздилась на палубу, во все стороны торчали грузовые краны, мачты, ощетинившиеся на фоне красновато-голубого неба… Никогда Баржа не казалась Рэю такой красивой, как сейчас. Спасение было на расстоянии каких-то двенадцати сотен футов; с таким же успехом Баржа могла находиться на другой стороне Серафа. Час назад одна из лодок на подводных крыльях пришла со стороны океана и встала в док, в правый стапель. Никаких признаков деятельности на борту не было, хотя Рэю показалось, что он видит какое-то движение на мостике. Новый «дипломатический визит»? Или на этот раз они окончательно решили уйти?

Большинство пленников сбились на северном склоне ямы; трупы сносили на другой склон. Это были умные и изобретательные люди. У них была масса времени, чтобы хотя бы попытаться придумать способ спастись, но, видимо, ни один из этих путей не сулил успеха. С появлением Рэя и его сотрудников надежда вновь ожила, несмотря на то, что их миссия окончилась провалом. В течение часа или двух пленники пересматривали планы. Когда стало ясно, что на самом деле ничего изменить не удастся, разговоры постепенно смолкли. Большинство пленников вновь ушли в себя.

Были исключения. За что Рэй всегда любил ученых – так это за их любовь к построению мысленных схем. Взять Треди Бекьера – того самого коротышку, который час за часом выкашливал свои легкие. Парень явно не мог похвастаться крепким здоровьем, так что в экспедиции, да еще на борту корабля, ему вообще было нечего делать. Но Треди был антропологом и единственным из пленников, кто бегло говорил на хурдик. Не исключено, что он умирал; однако между приступами кашля он спорил о причинах сложившейся ситуации и перспективах ее развития. Каково бы ни было будущее пленников, предсказывал он, это коварное нападение решило судьбу Народа Термитников. Теперь чужаки знают, что буквально у них под боком есть нефть. Как только эта новость достигнет архипелагов, у Народа Термитников не будет отбоя от гостей. И даже если туземцы не покинут свои земли, им придется измениться, и измениться очень сильно. Через тридцать лет здесь будет настоящий город.

И Треди был не единственным. Их было немного – людей, которые не прекратят спорить об истине, даже проходя под своды врат смерти. Когда с составлением планов было покончено, у этих людей по-прежнему оставалось о чем поговорить. Рэя тоже втянули в беседу.

Самой занятной была Жанна Кэтс. До того, как стать специалистом по Серафу, она успела приобрести огромный опыт в других областях астрономии. Университет в Бергентоне выпускал лучших астрономов в мире – если не считать фанатиков Ду'д'эн, живущих в противоположном полушарии. Кэтс была именно тем человеком, с которым Рэй хотел поговорить – еще в то время, когда даже не предполагал, что с «Наукой» что-то случилось. Временами Рэй забывал, где он находится и какая судьба его ждет. У Кэтс были огромные планы, связанные с наблюдением Серафа. Горы, что расположены позади порта, дают хороший обзор. С двадцатидюймовым зеркальным телескопом можно получить разрешение в сто ярдов на поверхности почвы. И наконец-то ответить на вопрос: есть ли разумная жизнь на Серафе. И из-за этого проекта они оказались в этой яме.

– Астрономия изучает много разных вещей, – проворчал Рэй. – И не таких опасных. У Крирсарка было несколько фантастических открытий…

Он пересказал ей содержание «Гордости железа» – рассказа, основанного на результате спектроскопических наблюдений.

– Вы только представьте! С помощью спектроскопии мы можем узнать, что может находиться на планетах, расположенных в системах других звезд, – он откинулся на спину, ожидая, что Жанна отреагирует на эту новость. Это было одно из удовольствий, которое приносила его работа: первым во всем архипелаге сообщить миру об открытии.

Жанна улыбнулась в ответ, однако на ее лице не было и тени удивления.

– Ха… Мы как раз везем на запад результаты исследований из Тсанатского Университета. За последний год они получили очень четкие спектры двадцати звезд класса нашего солнца. И на каждом очень четкие линии металлов – будто гвоздем процарапано! У нас тоже есть довольно любопытные результаты. С помощью спектроскопии мы можем измерять радиальные перемещения… – она увидела выражение его лица и засмеялась. – Вы так высокопарно повествуете в своих редакторских статьях о спектроскопии… «Спектроскопия проливает свет на загадки Вселенной». Наверно, именно так вы поняли суть дела. На самом деле, надо комбинировать данные спектрального смещения с обычными исследованиями движения. Тогда станет очевидно, что наша планетная система – странник, она движется поперек местного звездного потока.

Звезда-Изгнанник… Это название мелькнуло в голове Рэя. Он знает писателей, которых может увлечь эта идея… и, несомненно, увлечет, если он выберется отсюда живым.