Ложная тревога - Вернор Виндж

– А еще мы знаем, что должны поступить по-своему – верно?

Рэй огляделся и с тяжелым вздохом принял справедливость этого суждения. Издательская компания Тарулла существовала семьсот лет. Лишь несколько островных компаний могли похвастаться таким солидным возрастом – и лишь Тарулла все это время бороздила просторы океана Ту, борясь с бурями, пиратами, религиозными фанатиками и правительствами. Случалось всякое: например, триста лет назад старая Баржа сгорела до ватерлинии. Однако Компания выжила и по-прежнему процветала. Но еще ни разу за семьсот лет ей не доводилось поднимать оружие, чтобы на кого-то напасть. И Баржа, и ее лодки на подводных крыльях были хорошо вооружены, но предпочитали не ввязываться в драку, если могли ее избежать. Если какой-нибудь город – или даже целый архипелаг – становился жертвой религиозной истерии, Тарулла просто разрывала с ним отношения. Шли годы, и новому режиму приходил конец – либо же его правители приходили к выводу, что взаимовыгодная торговля важнее, чем стойкость убеждений.

Кедерити Маккиозо превзошел себя, но сейчас все его хитрости были бесполезны: речь уже шла о том, чтобы сделать несколько угрожающих заявлений, а если людям с «Науки» это не поможет – поднимать якорь и уходить.

Должен же быть хоть какой-то способ это прекратить! Теперь он знал, как это сделать.

Брэйли пообещал передать Народу Термитников, что намерен вести дела как обычно. И тут, второй раз за пятнадцать минут, Рэй позволил себе вмешаться:

– Мы не можем просто так сойти на берег. У нас есть журналы, и нам нужны люди, которые захотят их купить. Это заявление было встречено тем же молчанием, что и предыдущее. Только на этот раз ответил не Кед Маккиозо. Откуда-то из толпы родственников Таруллы раздался звук, похожий на карканье. Собственники нервно переглянулись, затем расступились. Из затененного угла выкатилось кресло на колесиках, в котором сидел очень старый человек. Это был сам Джеспен Тарулла. Ему пришлось выехать гораздо ближе, чем стояли его родственники, чтобы разглядеть лицо Гуилла. Рэй видел этого человека в третий раз в жизни. Старик Тарулла был укутан в одеяла, руки судорожно стиснуты, колени мелко тряслись. Лишь один глаз следил за происходящим в комнате, и тот был изуродован катарактой. Голос у него дрожал, и слова с трудом можно было разобрать:

– Верно. Эти люди не причинили нам вреда, и наше дело – делать бизнес, – подслеповатый глаз стрельнул в сторону Рэя. – Я рад, что хоть кто-то еще это понимает.

В голосе Маккиозо особого восторга не было:

– Это риск, сэр. Это не просто высадка с целью обеспечить средний объем продаж… но если нам удастся найти добровольцев, я готов их сопровождать.

Добровольцев, которые смогут хитростью добиться освобождения пленников или, по крайней мере, точно выяснить их положение. Рэй представил, как в голове капитана Баржи вертятся шестеренки.

– Господа… Я готов отправиться на берег.

Это был Брэйли Тунс. Он едва сдерживал улыбку.

– Я т-т-тоже, – эти слова сами вылетели изо рта у Рэя. Остальное он пробормотал, словно объясняя самому себе: – Я уже высаживался здесь и кое-что продал.

Старик Тарулла медленно кивнул остальным:

– Мы согласны?

Нельзя сказать, что это был риторический вопрос; рекомендация Джеспена Таруллы стоила многого, но он не был держателем контрольного пакета акций. Спустя минуту родственники дружно забормотали, выражая согласие. Тарулла окинул взглядом палубу:

– Господа управляющие, возражений нет?

– У меня вопрос, – это был Свектр Рэмси. Он в упор смотрел на Гуилла. – Вы закончили работу над первым выпуском «Фантазии» для Остерлеев?

– То, что осталось, сможет доделать моя помощница, господин Рэмси; я только что закончил переписку «Гордости железа».

– А… – на мрачном лице главного редактора появилась улыбка – В таком случае у меня нет возражений.

Если бы работа не была закончена, ему не пришлось бы тратить время на то, чтобы украсить редакционную полосу статьей в траурной рамке.

На берег они сошли спустя десять часов, в ночной период бодрствования. В это время работа обычно в разгаре. Высадка должна была проходить как обычно. Одна лодка, не более двенадцати человек на борту. За исключением Рэя – которого, как предполагалось, местные жители должны были хорошо помнить – эти двенадцать были не из тех, кто сходит на берег для того, чтобы заключать торговые сделки. Маккиозо отобрал людей, которые успели послужить в армии или на военном флоте. Капитан Баржи предпочитал рассчитывать на множество непредвиденных обстоятельств. Одним предписывалось просто собирать информацию и по возможности предпринимать попытки уладить дело мирным путем; других взяли с собой на тот случай, если придется действовать быстро, решительно и жестко – например, с боем прорываться к морю вопреки желанию Народа Термитников. С самого начала было единогласно решено не брать с собой ничего, что может быть принято за оружие. Брэйли Тунс сделал «взрыв-пудру», которую можно было пронести в куртках; какой бы досмотр ни учинили «термиты», они ничего не обнаружат.

Возможно, этого не стоило делать, но Рэй Гуилл взял с собой свой телескоп. На Татю Гримм прибор произвел неизгладимое впечатление; не исключено, что у туземцев его вид вызовет такую же реакцию. С другой стороны… причиной неприятностей «Науки» могли стать какие-нибудь технические новинки. Рэй разобрал прибор и спрятал детали в разных углах шлюпки.

Коронадас Аскасенья была в бешенстве. Она хотела показать на берегу свое представление «Принцесса варваров» и уверяла всех, что Татя Гримм – настоящая Храла. Маккиозо отверг эту затею, и Рэй полностью его поддержал. Аскасенья твердила, что за последние два дня девушка совершенно вжилась в роль и что более убедительной Хралы еще не рождалось на свете. На самом деле, это не имело значения. Рэй сомневался, что местные вожди вообще сочтут историю Хралы убедительной. Как бы то ни было, использовать театральное представление в качестве меры устрашения не стоит: это может привести к прямо противоположному результату.

Итак, Кор со своими заявлениями осталась позади, и Гуилл обнаружил себя в шлюпке, в окружении весьма закаленных бойцов. Единственное знакомое лицо принадлежало Брэйли.

До берега оставалось всего сто ярдов. Четвертушка Серафа висела в небе, заливая весь мир голубым сиянием. Самыми громкими звуками был плеск весел, погружающихся в воду, и хриплые выдохи гребцов. Летучие мыши, обитающие по берегам, и летающие рыбы слетались к светильнику. Остросоленый запах морской воды заглушался вонью гари и нефти. Шлюпка проплыла мимо оплавленных глыб, похожих на черное стекло – это было все, что осталось от «Науки». Над плавающими и толкающимися обломками тучами вились мыши: катастрофа, которая лишает дома одно создание, дарует дом другим.