Сборник материалов Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников - Алексей Борисов

Защитник Буланова адвокат т. Н.П. Белов, признавая гнусность преступлений, которые совершил изменник Родины Буланов, просит суд учесть его молодость и его раскаяние.

* * *

После прений сторон председательствующий предоставляет последнее слово подсудимому Лангхельд.

Лангхельд. — Высокий суд, я ничего не имею добавить к своим показаниям. Я избивал русских военнопленных. По моим указаниям они расстреливались. По моим указаниям арестовывалось гражданское население, которое впоследствии расстреливалось. Я прошу принять во внимание, что не один я таков. Такова вся германская армия. Не один я творил зверства. Я не хочу как-либо преуменьшить свою вину. Хочу лишь указать, что глубокие причины всех зверств и преступлений немцев в России нужно искать в германском правительстве. Гитлеровский режим сумел подавить благородные чувства германского народа и воспитать у него низменные инстинкты. Это производилось как путем пропаганды, так и актами массового террора.

Особенно это нашло свое развитие в германской армии во время войны. Можно вспомнить слова германского поэта: «Это проклятие зла, которое в свою очередь порождает зло». Это зло, повторяю, показало себя особенно в настоящую воину. Это зло дало себя знать в приказах в указаниях высших германских военных инстанции. Противоречить этим указаниям или их не выполнять, это означало приговорить себя самого к смерти. Я также был жертвой этих приказов и указаний.

Прошу принять это во внимание. Прошу также принять во внимание мой преклонный возраст, а также то, что я как на предварительном следствии, так и на суде рассказал всю правду.

Председатель. — Садитесь, подсудимый Лангхельд. Подсудимый Риц, вам предоставляется последнее слово.

Риц. — Господа судьи, судебное следствие приходит к концу, и вы предоставили мне возможность сказать свое последнее слово. Я хочу, однако, со всей ясностью открыто заявить о моем отношении ко всему происходившему здесь. Я хочу, чтобы вы вынесли впечатление от моих показаний, данных как на предварительном следствии, так и на суде, и убедились, что я всегда открыто говорил обо всем, желая полностью, раскрыть картину совершенных преступлений. Как раньше, так и в настоящий момент, я не намерен преуменьшать степень своего соучастия в преступлениях. Зверство остается зверством. Я повторяю, что не хочу ни в какой мере преуменьшать свое участие в этом. Я хочу, однако, чтобы вы не вынесли такого впечатления, что я совершал убийства и зверства потому, что я получал от этого какое-то удовольствие или имел какое-то удовлетворение. Дело не в этом. Дело в том, что я действовал по приказу. Дело во всей приказной системе германской армии, заставившей меня выполнять те или иные действия. Выслушав речь господина прокурора, я хочу просить суд, чтобы он принял во внимание старый принцип римского права — преступления под принуждением. Поверьте мне, что если бы я не выполнял приказ, то меня бы судил германский военный суд и приговорил к смерти, ибо совершенно ясно, что гитлеровская система направлена не только против чужих народов, но и против своего народа, если среди него найдутся такие лица, которые сопротивляются выполнению приказов.

Прошу, господа судьи, принять также во внимание мои жизненный путь. Когда гитлеровская система пришла к власти, я был еще ребенком, мне было всего тринадцать лет. С этого времени я подвергался систематическому и планомерному влиянию гитлеровской системы, воспитанию в духе мифа о господстве германской расы, воспитанию, которое говорило, что лишь германский парод призван первенствовать, воспитанию. утверждавшему, что другие народы и расы являются низшими и подлежащими уничтожению. Я подвергался систематической обработке со стороны таких учителей, как Гитлер, Розенберг, Гиммлер, которые в таком духе воспитывали весь германский народ. Из этих же источников к началу войны прибавились новые пропагандистские тезисы, которые, впрочем, можно было встретить и до войны. Я имею в виду тезисы о некультурности и малоценности русского народа. Так они учили нас. Затем, при тотальной мобилизации я попал на фронт. Когда я прибыл на Восточный фронт, я убедился, что во всех этих фразах Гитлера, Розенберга и других нет ни слова правды, я убедился, что на Восточном фронте в германской армии не существует ни малейших понятий о каких-либо международных правовых нормах, что здесь нет правды во всем том, что творят германские власти, но мне ничего уже не оставалось, как идти дальше по этому пути.

На Восточном фронте я убедился и в другом, что система, на знамени которой написано: «Убийство и зверство», эта система не может быть правильной. Я понял, что уничтожение такой системы было бы справедливым актом. Я молод, жизнь еще только развертывается передо мной. Я обращаюсь к вам с просьбой сохранить мне жизнь для того, чтобы, я мог посвятить себя борьбе против этой системы. Я могу доказать, что я способен вести борьбу против нее. Сегодня, господа судьи, я нахожусь здесь перед вами в качестве обвиняемого. Однако я уверен, что придет день, когда на скамью подсудимых сядут главные виновники и вдохновители преступлений, которые, как доказал и этот процесс, являются организаторами кровавых преступлений. Я хочу обвинять эту систему, которая отравила наше сознание, молодых офицеров и солдат Германии. Я хочу выступить также и от имени германского народа, чье имя запятнали они, не только на десятилетия, а может быть, и на столетия.

Я — солдат и нахожусь перед судом солдат. Я прошу учесть всё то, что я здесь говорил прямо и открыто. Я знаю, что предстоит вынесение приговора, приговора справедливого, в котором, я надеюсь, будет учтено всё то, о чем я сейчас говорил. Я кончил.

Председатель. — Садитесь, подсудимый Риц. Подсудимый Рецлав, вам предоставляется последнее слово.

Рецлав. — Господа судьи, господин прокурор. Я признаю себя виновным в совершенных мною преступлениях.

Я хочу подчеркнуть, что в каждом отдельном случае я действовал по приказанию моих непосредственных начальников. В том случае, если бы я эти приказания не выполнял, то мне пришлась бы занять место моих жертв. Все мои преступные деяния являются следствием преступной пропаганды гитлеровских властителей. Нам вдалбливали в головы, что германский народ является высшей расой, а другие народы низшей. Нам говорили, что при установлении нового порядка в Европе германский народ должен был играть роль господина, а остальные народы должны быть его рабами.

За время моего нахождения на Восточном фронте, а также и в плену у русских я имел возможность убедиться в обратном. Я имел возможность убедиться в том, что гитлеровская пропаганда насквозь лжива. Я хочу открыть глаза германскому народу на лживость гитлеровской пропаганды.

Подытоживая всё вышесказанное, я прошу помиловать меня и дать возможность но возвращении в Германию обратить свое желание в действие. На этом я кончаю.

Председатель. — Подсудимый Рецлав, садитесь. Подсудимый Буланов, вам предоставляется последнее слово.

Буланов. — Я не хочу оправдываться перед вами, потому что я признаю себя виновным во всех совершенных мною преступлениях, которые я творил под угрозой немецкого оружия. Я признаю себя виновным в том, что был пособником немцев, которые творили кровавые злодеяния над советским народом. Я не могу выразить все, что я пережил. Но я хочу, чтобы вы почувствовали это. Работая у немцев, я насмотрелся на жуткие дела, которые они творили над советскими гражданами.

Я прошу вас, граждане судьи, об одном, чтобы вы при вынесении приговора сохранили мне жизнь, дабы в дальнейшем я мог бы искупить свою вину перед Родиной. На этом я заканчиваю.

Председатель. — Подсудимый Буланов, садитесь.

Суд удаляется на совещание.

Приговор именем Союза Советских Социалистических Республик

15—18 декабря 1943 года, Военный Трибунал 4-го Украинского фронта в составе: председательствующего — Председателя Военного Трибунала фронта генерал-майора юстиции Мясникова А.Н., членов: полковника юстиции Харчева М.А. и майора юстиции Запольского С.С, при секретаре, — капитане юстиции Кандыбине Н.М. с участием государственного обвинителя военного прокурора — полковника юстиции Дунаева Н.Н. и защиты по назначению суда адвокатов Коммодова Н.В., Казначвева С.К. и Белова Н.П. в открытом судебном заседании в гор. Харькове рассмотрел дело о зверствах немецко-фашистских захватчиков в гор. Харькове и Харьковской области, по которому обвиняются:

1. Лангхельд Вильгельм, 1891 года рождения, уроженец гор. Франкфурт на Майне (Германия), немец,, член национал-социалистской партии с 1933 года, офицер военной контрразведки германской армии, капитан;

2. Риц Ганс, 1919 года рождения, уроженец города Марненверден (Германия), немец, с высшим юридическим образованием, член национал-социалистской партии с 1937 года, заместитель командира роты СС, унтерштурмфюрер СС;