Государство и революции - Валерий Шамбаров

И можно заметить, что методы гитлеровской администрации на Востоке зачастую просто копировали большевистские. Так, для крестьян, первым делом "самораспустивших" ненавистные колхозы, громом среди ясного неба стало распоряжение оккупационных властей о сохранении и восстановлении колхозов, а хозяевам под угрозой смерти приказывалось вернуть разобранное по дворам имущество. Зондеркоманды и эйнзатцгруппы, создававшиеся для наведения нацистского "порядка" в тылу, стали четким аналогом карательных отрядов времен гражданской войны и коллективизации. А отделения гестапо во многом выступали повторением чрезвычаек. То, что эффективно подействовало раньше, должно было сработать и теперь. Хотя тут, конечно, фюрер не учел ряд важных особенностей. Во-первых, что все большевистские насилия обильно сопровождались пропагандистскими сказками о грядущем земном рае - каковых немецкая пропаганда предложить "унтерменшам" не могла. А во-вторых, что стихийное народное сопротивление все же возникало и довольно мощное, а подавлялось оно относительно легко лишь по причине своей разобщенности и неорганизованности - в данном же случае имелась мощная "руководящая и направляющая" сила, готовая сыграть на недовольстве и взять его под свой организующий контроль.

Большая разница заключалась и в том, что коммунистам все же требовалась государственная целостность и сила России и ее народа, Ленину и Троцкому - в качестве плацдарма "мировой революции", Сталину - в качестве его державы. Ну а Гитлеру-то этого не требовалось, ему нужно было только российское пространство и рабы. Так что по сути, он и в данном вопросе поступил так же, как с большевистским учением - довел его до "абсолюта", отбросив идеологические условности и взяв на вооружение лишь методы подавления народа. Поэтому в нацистском применении эти методы оказались возведены во вторую степень.

В директиве Кейтеля от 13. 5. 41 г. указывалось, что расправы над непокорными и в России должны осуществляться даже без военно-полевых судов, по приказу любого офицера, и военнослужащих за совершенные бесчинства запрещалось привлекать к ответственности. 16. 7. 41 на совещании с Герингом, Кейтелем, Борманом, Розенбергом, Ламмерсом Гитлер указывал, что для подчинения русских надо "применять все необходимые меры: расстрел, перемещение лиц и т. п..." "Мы стоим сейчас перед необходимостью разрезать пирог в соответствии с нашими потребностями, чтобы иметь возможность во-первых, доминировать на этом жизненном пространстве, во-вторых, управлять им, а в-третьих, эксплуатировать его". И директива фюрера от 22. 7. 41 г. подтверждала это, предписывая "распространение оккупационными войсками такого террора, какой потребуется для искоренения любых попыток сопротивления среди гражданского населения". На Геринга возлагалась "эксплуатация страны и использование ее экономических возможностей".

Правда, данная директива предполагала, что "Россия будет расчленена на отдельные государства со своими правительствами", но вскоре Гитлер отказался и от такого "суверенитета". В 1942 г. он говорил: "Что касается смехотворной сотни миллионов славян, мы превратим большинство из них в таких, какие нужны нам, а остальных изолируем в их собственных свинарниках, и всякого, кто говорит о снисхождении к местным жителям и их приобщении к цивилизации, следует направлять прямо в концлагерь". Ему вторил и Борман, писавший в полемике с Розенбергом, что славяне призваны работать на немцев, а если они не нужны, то могут умирать. Размножение он признавал нежелательным, а образование опасным - для русских, мол, достаточно считать до 100, а "каждый образованный человек - это будущий враг".

Ну а пищи им надо выделять лишь столько, "сколько необходимо для поддержания жизни". Геринг в конце 41-го в беседе с итальянским министром иностранных дел Чиано хладнокровно прикидывал: "В этом году в России умрет от голода 20-30 миллионов человек".

А что касается своего назначения ответственным за экономическую эксплуатацию страны, то 6. 8. 40 г. в речи перед нацистскими комиссарами оккупированных территорий он заявлял: "Я намерен грабить и грабить эффективно".

Хорошо известна и сентябрьская директива Гитлера, приказывающая стереть с лица земли Санкт-Петербург. Его капитуляции, которая вот-вот ожидалась немцами, предписывалось не принимать, поскольку "мы не заинтересованы в сохранении даже части населения этого большого города".

Массовые сдачи в плен, характерные для лета 41-го и грозившие полным крахом коммунистическому режиму, были восприняты нацистским руководством лишь в качестве серьезной проблемы с транспортировкой и размещением таких огромных контингентов. И приказ ОКБ за подписью Кейтеля от 8. 9. 41 г. разрешил "как правило" применение оружия против пленных. Ну а тем, кого довели до лагерей, чаще всего представляющих собой просто огороженный участок поля, предоставляли там замерзать или умирать от голода. В результате, из 3,9 млн. пленных к февралю 1942 г. выжило только 1,1 млн., остальные сгинули. 28. 2. 42 г. Розенберг писал Кейтелю: "Судьба русских военнопленных в Германии - есть трагедия величайшего масштаба. Из 3 млн. 600 тыс. пленных лишь несколько сот тысяч еще работоспособны. Большинство из них истощены до предела или погибли..."

Впрочем; главная причина беспокойства заключалась не в каком-то неуместном гуманизме или сострадании к русским, а в чисто практических соображениях - стало ясно, что блицкрига не получилось, и война затягивается, германская промышленность и сельское хозяйство испытывали острый дефицит рабочих рук, а тут вдруг миллионы здоровых молодых мужчин погубили впустую. В 1943 г. на совещании с чинами СС в Познани Гиммлер говорил: "В то время мы не ценили многочисленные людские ресурсы, как ценим их сегодня в качестве сырья, в качестве рабочей силы. То, о чем не следует сожалеть, мысля категориями поколений, но что нынче представляется неразумным в смысле потери рабочей силы, то есть гибели пленных десятками и сотнями тысяч от истощения и голода".

Поэтому отношение немного смягчилось. Приказ Кейтеля, разрешающий уничтожение на месте, был отменен в марте 42-го - дескать, "слишком много самовольных расстрелов". Да только и это смягчение было весьма относительным. 20. 6. 42 г. тот же Кейтель отдал приказ клеймить пленных клеймо в виде острого угла около сантиметра длиной должно было наноситься на левую ягодицу. А вместо смерти от... пули или голода многих теперь ждала смерть от непосильного труда на голодном пайке, и из всех 5,2-5,7 миллионов, взятых в плен за время войны, до победы в лагерях дожило лишь 930 тыс.

Кстати, версия о том, будто Советский Союз совсем отрекся от своих пленных и не предпринимал никаких акций в их отношении, не совсем точна. Ее распространяла нацистская пропаганда, а в годы холодной войны подхватила и западная. На самом же деле в ноябре 41-го Молотов заявил официальный дипломатический протест против истребления русских пленных, а в апреле 42-го - протест против использования Германией подневольного труда на военных предприятиях. Хотя нельзя не согласиться, что по-видимому, данные шаги носили больше декларативный характер и были рассчитаны на мировую общественность.