Магам можно все (сборник) - Марина Дяченко

Подставка приоткрыл глаза. Глянул на Варана с интересом:

— Память у тебя хорошая. Есть у тебя некоторые достоинства, землемер, определенно есть… Ну скажи ты мне: откуда там взяться разломам, если прежде их не было? А? Гордина-то, беднягу, допросили, и он ни капельки не врет. Ты представляешь, какой должна быть щель, чтобы вместить сотню лучников? Что-то не слышно, чтобы в Залесье в последние годы случались землетрясения или другие какие-то бедствия. Тихо-мирно, море у берегов как зеркальце… Может, ты не разглядел разломов, а? Гордин ведь — тоже не разглядел… Травкой поросло, кустиками, ты и не заметил?

— Среди бунтарского сброда, конечно же, нет магов? — тихо спросил Варан.

Глаза Подставки широко раскрылись — и впервые за все время разговора сделались ярче ноздрей.

— А вот этого ты мне не говори, — попросил он тихо и внятно. — Это дело не твоего ума, землемер. Для мира и спокойствия нам легче объявить пособником тебя, чем доложить Императору и сановникам, что на стороне бунтовщиков у нас — неизвестный доселе маг… Потому что продажный чиновник — это нормально. А неизвестный маг, способный ломать землю, как хлебушек, — это плохо, очень плохо. Вот так.

Варан откинулся на спинку кресла. Подставка, Императорский Столп, умел быть убедительным. Наверное, он и Гордину Золотые Крылья, командиру крылатой стражи, вот так же доходчиво излагал свои соображения… совсем недавно. Вечером.

— Если, — медленно начал Варан, — я говорю «если»… потому что это всего лишь предположение, правда? Но если среди бунтовщиков в самом деле имеется маг… Империи было бы предпочтительнее его выявить.

— Ты что, дурак, Вараша? Империя в моем лице только этим и занимается!

Варан быстро перевел взгляд с глаз Подставки на его ноздри и обратно.

— Слухи о некоем маге, который помогает бунтовщикам, стары как мир! Это легендарный образ, такой же, как подземная старуха, поедающая непослушных детей, или воздушный корабль, который возит верных жен на праздник к королеве цветов, а под неверными женами его палуба проламывается… Это старая сказка. Все бунтовщики всегда твердят, что у них есть свой маг. Все они в это верят… Бунтовщикам хочется магов, магам хочется бунтовать. Именно поэтому Император держит всех колдунов на виду. Провинции и городишки, островки, где негде поставить левую ногу, — везде возводят роскошные башни или роют роскошные норы и с превеликой помпой вселяют туда императорского мага… Какого, прости меня, Шуу? Да, все они представляют империю, все они грозны, таинственны и внушают трепет… А еще — их видно, Варан. Они далеко — и в то же время как на ладони. Маг следит за местным царьком, царек следит за магом. Очень удобно. Понимаешь?

— Да, — сказал Варан.

Подставка наклонил голову к плечу:

— И в самом деле… понимаешь больше, чем хочешь показать. К чему я это все рассказываю, Варан? Сейчас мне нужно время. Нужно оправдать неудачу в Залесье и задушить очередные слухи о мятежном маге. Ты согласен принести себя в жертву Империи и признаться в подлоге?

Воздух в комнате задрожал. Белые и синие огоньки тихо заговорили друг с другом — Варан слышал их голоса, но не мог разобрать слов. Сердце его, печень и потроха сделались легкими, как во время падения со скалы, — прежде чем винт развернет свои лопасти, будет долгое-долгое падение…

— Нет, — сказал Варан удивленно. — С чего бы это?

Подставка смотрел на него с непонятным выражением.

Огоньки замолчали, и воздух больше не дрожал. Варан тряхнул головой; ощущение было такое, будто накануне он здорово напился.

— Ну ладно, — сказал Подставка мягко. — Не хочешь — ну так не надо… Иди.

Варан не двигался с места.

— Иди-иди, — Подставка раздраженно махнул рукой. — Убирайся к своей красавице, передай ей привет от меня… Завтра чтобы к девяти был в канцелярии. Выметайся, мне еще работать…

Варан поднялся. Руки-ноги онемели и слушались с трудом. Чешуя донного дракона звякнула, как сквозь вату.

— Спокойной ночи, Ваша Незыблемость.

— Иди, ради Императора, видеть тебя не могу…

Варан повернулся и направился к тому месту, где в стене должна была быть дверь. Обычно она сама раскрывалась при его приближении, вот и сейчас створки разъехались…

Один шаг. И все. Свежий воздух, Лика… О, как он любит жизнь! Как он ценит каждую минуту! Каждую краску неба, каждый шарик воздуха, поднимающийся со дна к поверхности…

— Лереаларуун, — тихо сказал за его спиной Подставка. Сказал, будто самому себе.

Створки дверей, разъехавшиеся было перед Вараном, вдруг дернулись и захлопнулись опять. Он оказался стоящим перед глухой стеной.

— Лереаларуун? — повторил Подставка, будто сам себе не веря. — Ты, землемер, знаешь это имя?!

Варан медленно обернулся. Его Незыблемость резко, с какой-то даже поспешностью поднялся с кресла, пересек комнату, остановился в полушаге от Варана и жадно потянул носом воздух:

— Ой… ой-ой-ой. А ну-ка сядь, землемер.

Варан повиновался. Подставка остался стоять; бледная рука его с длинными змеистыми пальцами легла Варану на плечо:

— Говори.

— Я вырос на Круглом Клыке, — сказал Варан. — Господин, которого вы назвали, был там Императорским магом.

— Маленький поддонок знал, как зовут обитателя башни?

— Я встретил его, когда он прибыл на остров. Он прибыл на почтовой лодке… Потом мы виделись еще раз. Меня обвинили в… словом, мне «посчастливилось» найти тайник с фальшивыми деньгами, и я по глупости стал их тратить. Господин, которого вы назвали, оправдал меня перед князем, справедливо заметив, что пятнадцатилетний поддонок не в состоянии печатать императорские «сотки». Это все.

— Что ты несешь? — Подставка убрал руку с Баранова плеча и брезгливо уставился на свою ладонь. — Какие деньги… какие… Круглый Клык?!

— Господин, которого вы назвали…

— Называй его по имени!

— Мне всегда трудно было его выговорить, — помолчав, признался Варан.

Подставка сопел. Бродил по кабинету, вороша бумаги носком комнатной туфли. Поглядывал на Варан свирепо, почти с ненавистью. Двумя руками чесал щеки, отчего на бледной коже проступали красные полосы.

— Круглый Клык… Там был тайник с императорскими деньгами?

— Вы ведь знаете это, Ваша Незыблемость. Знали и раньше.

— Не бывает таких совпадений, — мрачно сказал Подставка.

— Каких?

Подставка снова засопел. Поддал носком туфли особенно упрямый свиток, отчего тот взлетел чуть не под потолок.

— Ты недоговариваешь. Что еще ты знаешь об этом Лереаларууне?