Алексиада - Анна Комнина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
5. Мелик-Шах отправляет против Абуль-Касима Бузана. Гибель Абуль-Касима. Султан через Бузана предлагает Алексею выдать замуж дочь императора за своего старшего сына. Алексей направляет ответное письмо с Куртикием, который не застает Мелик-Шаха в живых (VI, 12, стр. 196—198).
Таким образом, все перечисленные события происходили между июлем 1086 г. (гибель Сулеймана) и ноябрем 1092 г. (убийство Мелик-Шаха). Попробуем более точно распределить их во времени.
Мелик-Шах отправляет Чауша в Константинополь, как только узнал о гибели Сулеймана, т. е. сразу после июля 1086 г. Борьба Абуль-Касима с Византией должна была происходить примерно в то же время, ибо, по словам писательницы (VI, 10, стр. 191), турецкие сатрапы (в их числе и Абуль-Касим) захватили охраняемые ими города, «когда весть о самоубийстве распространилась по всей Азии». Но такой датировке препятствует одна деталь в рассказе писательницы: во время осады Никеи Татикий получает сведения о приближении турецкого войска Борсука, которого послал новый султан Бэрк-Ярук (τοΰ νεωστὶ γεγονότος σουλτὰν τοΰ Παργιαρούχ — VI, 10, стр. 192). Сын Мелик-Шаха, Бэрк-Ярук стал султаном лишь в 1092 г., после смерти отца (см. прим. 686). Это первое хронологическое противоречие в анализируемом отрывке «Алексиады». Обращая внимание на различные взаимоисключающие свидетельства писательницы, Ф. Шаландон (Chalandon, Essai..., р. 110) датирует эти события 1086 г., а Ф. Дэльгер (Dölger, Regesten..., 1163) и Μ. Каэн (Cahen, La première pénétration..., p. 50) — 1092 г. Поход Бузана и обмен письмами между Алексеем и Мелик-Шахом в представлении Анны происходили непосредственно после 1086 г., ибо Мелик-Шах отправил в поход Бузана, узнав об измене Чауша (VI, 12, стр. 196), которого он в свою очередь послал в Константинополь, как только ему стало известно о гибели Сулеймана в июле 1086 г. Однако та же Анна сообщает, что ответное посольство Алексея к Мелик-Шаху уже не застает султана в живых (Мелик-Шах был убит в ноябре 1092 г.!). Это — второе противоречие у писательницы. Большинство исследователей {526} относят поход Бузана и обмен письмами к 1092 г. Лишь П. Готье датирует эти события 1087 г. (Gautier, Le discours..., р. 101). Вот аргументы исследователя.
1. Доводы, которые приводит Мелик-Шах, стремясь склонить к союзу Алексея, соответствуют ситуации 1087 г. В письме, переданном с Бузаном, Мелик-Шах напоминает императору о его борьбе с «латинянами» (т. е. о кампании против Роберта Гвискара, закончившейся в 1085 г.) и об угрозе со стороны «скифов» (т. е. печенегов, наступление которых на Византию началось в 1086 г.).
2. Мелик-Шах предлагает Алексею выдать дочь императора замуж за своего старшего сына Ахмета, а Ахмет умер в 1088 г.
Аргументы П. Готье не кажутся нам достаточно убедительными. Во-первых, Мелик-Шах вспоминает вообще о врагах, с которыми встретился Алексей, с того момента как взял власть в свои руки, и, следовательно, доводы Мелик-Шаха не обязательно связывать с ситуацией 1087 г. Во-вторых, под старшим сыном Мелик-Шаха может подразумеваться и Бэрк-Ярук, ведь называет Анна по ошибке первенца Роберта Боэмунда младшим сыном норманнского герцога (см. Ал., I, 14, стр. 85). Таким образом, писательница рассказывает как о непосредственно следующих друг за другом событиях, которые, согласно ее же собственным данным, разделяет промежуток в пять лет. Анна, видимо, плохо представляет себе хронологию, и у нас нет вполне объективных критериев для установления точных дат.
709
Бузан был убит Тутушем в 1094 г., после битвы последнего с объединенными силами трех турецких эмиров под Тель ас-Султаном (к северу от Алеппо). См. «Encyclopédie de L’Islam», IV, pp. 1034—1035, s. v. Tutush.
Представления Анны о событиях этого времени на Востоке весьма туманны.
710
Тапар (Ταπάρης) — так Анна называет Мелик-Шаха (Moravcsik, Byzantinoturcica, II, S. 298).
711
Ил., III, 23.
712
ο τὰ Ναυάτου φυσων — фразеологическое сочетание со значением «кичливый» (ср. Ал., X, 7, стр. 279). Новат — карфагенянин, ересиарх III в.
713
Килич-Арслан I — сельджукский султан (1092—1107гг.) В период описываемых событий Килич-Арслан был еще очень юным (Moravcsik, Byzantinoturcica, II, S. 161; «Encyclopédie de L’Islam», II, р. 1065).
714
См. Moravcsik, Byzantinoturcica, II, S. 200. {527}
715
Илхан (’Ελχάνης). Как и во многих других случаях, Анна принимает за собственное имя название титула (Moravcsik, Byzantinoturcica, II, S. 124).
716
По-видимому, это то же лицо, что и упомянутый Зонарой Форвин Катакалон, отец Никифора, будущего супруга Марии, дочери Алексея (Zon., XVIII, 22).
717
Имеется в виду оз. Артиния, из которого вытекает р. Риндак. О мосте, игравшем большую стратегическую роль в середине века, см. Ramsay, The historical geography..., р. 160.
718
ὰγράρια — небольшие парусные суда (см. Leib, Alexiade, II, р. 80).
719
См. прим. 944.
720
Пышный титул иперперилампра («наисветлейший») давался провинциальной знати и второстепенным чиновникам (см. Leib, Alexiade, I, р. CVII). На месте имени в тексте лакуна.
721
В «Алексиаде» нет никаких указаний о времени выступления Илхана и борьбы с ним Алексея. По мнению П. Готье (Gautier, Le discours..., рр. 103—104), эти события относятся к концу 1086—началу 1087 г., периоду, когда, по словам Анны (VI, 10, стр. 191), после смерти Сулеймана все сатрапы захватили города, которые охраняли.
722
Анна возвращает свой рассказ на 6 лет назад, к 1086 г., к событиям начала печенежской войны. «Алексиада» — практически единственный источник наших сведений об этом периоде.
723
Одно из скифских племен (γένος τι Σκυθικόν). Вопрос о том, какой именно народ имеет в виду Анна, вызвал в научной литературе целую дискуссию, основывающуюся, по нашему мнению, на недоразумении. В. Васильевский в статье «Византия и печенеги» (стр. 46 и сл.) говорит о том, что «манихей» Травл заключил союз с печенегами и сосватал себе дочь одного из знатных «скифов». Ученый исходит только из текста «Алексиады» (см. ниже) и, следовательно, под «скифами», упоминаемыми Анной, имеет в виду печенегов (и это совершенно правильно, ибо писательница в дальнейшем именует их πατζινάκοι). Однако в приложении к той же статье (стр. 131 и сл.) Васильевский старается доказать, что γένος τι Σκυθικόν никак не может быть печенежским племенем, потому-де Анна не могла так непосредственно говорить о печенегах, «слишком хорошо известных из ее истории». Исследователь приводит малоубедительную параллель с текстом Зонары и произвольно предполагает, что узы (у Анны «савроматы» — см. ниже; Васильевский, кстати, это племя отождествляет с куманами — полов-{528}цами) могли в то время теснить только русских, и на этом основании считает, что «одно из скифских племен» — русские.
П. Голубовский, следуя В. Васильевскому, пытается даже определить, каких именно русских подразумевает Анна (Голубовский, Печенеги, торки..., стр. 206—208).
Выдвигались и другие точки зрения. Так, у Н. Йорги (Jorga, La première cristalisation..., рр. 33—46) эти скифы— румыны. Специальную работу этому вопросу посвятил В. Златарский («Какъвъ народь...», стр. 71 и сл.), который справедливо подвергал сомнению аргументы своих предшественников, но сам достаточно произвольно считал это «одно из скифских племен» узами (торками). На наш взгляд, участники затянувшейся дискуссии не учитывают одного — текста «Алексиады», единственного источника по данному вопросу. Ведь не может быть никакого сомнения, что «одно из скифских племен» и те скифы, с которыми заключил союз Травл, — один и тот же народ, т. е. печенеги. Зачем же иначе стала бы Анна сообщать о скифах, поселившихся в Паристрии, если не для того, чтобы объяснить, с кем заключил союз Травл, герой ее рассказа. Возражая В. Васильевскому, следует отметить, что в выражении γένος τι Σκυθικόν нет никакой неопределенности: Анна имеет в виду не всех печенегов (в тексте не εθνος, а γένος), а одно из печенежских племен.
Единственным противопоказанием для отождествления одного из скифских племен с печенегами является сообщение самой Анны (см. ниже) о том, что скифы, «утихомирившись (εκεχειρίαν τινὰ σχόντες «пользуясь временем перемирия»), стали возделывать землю, сеять просо и пшеницу». Как известно, печенеги были кочевниками, и у нас нет других свидетельств, что они занимались земледелием. Г. Литаврин относит это замечание Анны не к скифскому племени, а вообще к «народам, жившим по Дунаю» (Литаврин, Болгария и Византия, стр. 420). Возможно, что это так, но надо помнить, что сама Анна говорит именно о печенегах, и, как бы ни относиться к достоверности слов писательницы, перед нами интересное (и еще не оцененное исследователями) свидетельство о переходе печенегов к оседлому или полуоседлому образу жизни.