Подающая надежды (СИ) - Кира Фомина

прохожим, сын Советчика положил на асфальт свою кофту, дабы на неё могла сесть Ника, а сам уселся прямиком на землю. Прислонившись спиной к стене какого-то кирпичного здания, девушка горестно вздохнула:

— Опять с одеждой прогадала! Никогда больше юбки да платья у вас не надену, как бы сильно ни хотелось. Даже в выходные, — нахмурилась она, но тут же радостно воскликнула: — Слава Тёмному принцу я шорты под низ натянула, так бы ещё труднее пришлось! И как удачно ты с собой кофту всегда берёшь, Сет, я тебе поражаюсь!

— А что удивительного? — Пожал тот плечами, удобнее размещая на земле пластиковые коробки с едой. — Просто я за время знакомства с тобой запомнил, что ты маленькая забывашка, которая никогда не берёт в прогулку то, что можно на себя накинуть, если в помещении будет холодно и чем прикрыться в подобном случае, вот и ношу вместо тебя.

— За забывашку можно и ответить. За маленькую тем более, — Дома стрельнула в наглеца колким взглядом. — У тебя железа в организме хватает или добавить?

— Не надо, спасибо, всего в достатке, — отмахнулся темник, сделав вид, что не испугался. — Но ты правда никак не запомнишь, что здесь в помещениях крайне низкая температура, отчего появляется дополнительная необходимость одевать на себя две кофты: толстовку и водолазку, чтобы тебя было во что одеть! Так что можешь носить любую одежду, для тебя у меня что-нибудь да найдётся.

— И тебе не жарко?

— Я говорил раньше, что научен терморегуляции, — прожёвывая салат, едва понятно пробурчал парень и в наслаждении прикрыл глаза.

— Забыла. А вот умение не ощущать на себе ужасы высокой и низкой температур — это просто чудо из чудес. Научишь потом? Пожалуйста! — Россиянка жалостливо округлила глаза на друга, посмотрев на него исподлобья.

— Научу, научу, — Прасет тепло потрепал магичку по голове и та довольно прищурилась, растягивая губы в наслаждённой улыбке и вспоминая, как совсем недавно он наотрез отказывался показывать то, чего сама она не умеет. — Куда ж я денусь от тебя, сау ба?

Весело хихикнув, темничка принялась за свою лапшу, какую осмелилась есть одноразовыми палочками, которыми раньше только роллы из упаковки хватала, да и те не всегда удачно. Прирождённый же «палкодержатель» — как изволила выразиться петербурженка — в это время вполне успешно поедал своими липкий рис в устричном соусе и часто смеялся над подругой.

***

До банка пара добралась в хорошем расположении духа, сменяя один увлекательный разговор другим.

Они проходились по одной из множества живописных улиц со знакомыми уже плотными рядами деревьев и малым за счёт времени суток и дня недели количеством людей, когда тема их обсуждения дошла до того, кто, по их мнению, являлся самым прекрасным тайским актёром. И даже подойдя к нужному зданию, маги ещё долго не заходили внутрь из-за непрекращающегося диалога о вокальных данных обсуждаемых артистов.

Разобравшись со всеми накопившимися за неделю делами, ребята завернули влево и прогулочным шагом направились в котокафе, продолжив несколько агрессивные рассуждения лучшими актрисами Таиланда.

— Нет, ну то, что Пи’Фёст с Пи’Джа самая милая и артистичная актёрская пара, мы уже решили, — раздражённо вздохнула Ника, сжав челюсти. Выглядела она в тот момент, точно разъярённый бык. — И что лучший актёр Пи’Брайт — тоже. Но из девочек самые-самые Пи’Лав с Пи’Милк! И это не обсуждается, Сет.

— А вот я думаю, «the best of the best» — это Пи’Майлд, но давай не будем по такому тупому поводу ссориться и придём к компромиссу?

— А если я не согласна прекращать спор? — Настояла на своём девушка, хотя делала это в шутку, что было видно по светящемуся детским озорством лицу. — Вот как ты поступишь в такой ситуации?

Ей слишком нравилось выводить друга из себя, смотреть, как глаза его закатываются, а губы становятся единой линией от таких до одури дурных, сказанных с явной целью разозлить речей, чтобы вот так сразу сдаться. Она уже переживала подобное раньше и могла с точностью назвать объяснение собственному поведению, это труда не составляло. Проблема была в том, что делать этого Дома не хотела.

Она не обманывала себя, но такая истина казалась неправильной, лишней из-за ярой уверенности в неотвратимости своего возвращения домой после обозначенных лет мучений в чужой стране. Не хотелось привязываться, не хотелось видеться в школе, если что-то и сложится, но в итоге не выдержит проверки временем, не выльется в чересчур приторно-слащавое «долго и счастливо», а развалится на мелкие кусочки.

Хотелось просто пережить эти годы и улететь к себе на родину.

— Тогда я просто скажу, что среди всех них самая-самая — ты, сау ба. И буду прав, — на выдохе заключил Пхантхэ, заведя глаза за верхние веки, словно вся эта тема ему была не интересна, а правильный ответ он держал в голове уже давно.

Магичка задержала на парне весёлый лисий взгляд, мысленно задохнувшись от его слов. Ответ раздался не сразу, но от этого не лишился желаемой саркастичности, пусть сердце и сжалось от гадких эмоций, настигнувших в совершенно неподходящий для этого миг:

— Ои-и, как банально, Маиботхад! Можешь ты уже придумать свежие и хоть немного интригующие способы подката своей напыщенной наглой персоны ко мне: такой неприступной и таинственной?

— Но до сих пор ты была всем довольна, раз я всё ещё жив, верно? — Усмехнулся темник, чувствуя сладкий вкус выигрыша в этой увлекающей битве колкостями и коснулся взглядом злобно причмокнувшую губами подругу. — Да и если на то пошло — при виде тебя, о, прелестная дева, мои мысли убегают от меня так далеко, что угнаться за ними и придумать или вспомнить что-то более стоящее твоего внимания мне просто не удаётся! Вот и вся правда, — и, как точку поставив, он цокнул языком, подмигнув собеседнице.

«Вот же индюшара», — прорычала про себя иностранка, прожигая в тайце дыру пылающим негодованием взором.

Вслух же она лишь увеселёно хмыкнула, поднимая на собеседника прожигающий внутренности взгляд:

— Мы пришли, Сет.

Галицкая самостоятельно открыла дверь и вошла в помещение, где сразу же ощутила морозящее покалывание на никак не привыкающей к резкой смене температуры коже, заменившей зимний тайский зной. Она поёжилась и попыталась согреть покрывшиеся мурашками руки резкими потираниями ладоней от запястий до плеч, но Тхэ, идущий следом, предусмотрительно накинул ей на плечи верхнюю толстовку на молнии, подтвердив собственное утверждение о двойной одежде — под тёплой чёрной тканью на нём оказалась водолазка, что вычурно, слишком показушно облегала симпатичное подкаченное тело, предоставляя миру возможность дорисовать примерную картину того, как оно выглядело без такой, казалось