Собор без крестов - Владимир Шитов

поехал домой.

Дома, где в это время гостила его мать, Константин, ничего не скрывая, подробно рассказал Альбине, какое у

него сегодня было приключение, не упустив поведать ей, что Регита ему нравится, и если родители не будут

возражать против его выбора, то он готов на ней жениться.

Ничего так не взволновало Альбину, как известие, что сын хочет жениться на какой-то секретарше, пускай и

красивой, но нищей бесприданнице, которая, безусловно, не могла быть парой ее сыну. Сидя в ночной рубашке в

спальне сына, Альбина поучала его:

— Костик, сынок, какой ты еще бестолковый! Переспал со смазливой девкой, и она затмила тебе собой весь

белый свет. Зачем нам бесприданница? Ты посмотри на себя в зеркало. За тебя выйти замуж примет за честь

любая королева, а ты, как слепой котенок, не хочешь смотреть дальше своего носа. Разве у миллионеров нет

красивых, смазливых дочек?

— Ты не права, мама, мне уже скоро стукнет двадцать пять лет, я — не котенок, который ничего не видит

кругом. Я просто бросился в омут чар Региты, я к ней присматривался все то время, сколько я ее знаю. Она

именно та девушка, которую я хочу взять себе в жены.

— Не забивай дурным голову и выбрось ее из головы и сердца. Мы тебя направили сюда на практику, а не

для того, чтобы ты вешался на первую попавшуюся нищую девку.

— Не такая уж она нищая, — сердито возразил ей Константин.

— Пускай у нее будет приданое в несколько сот долларов. Для меня это все равно, что ничего.

— Мама, неужели ты не можешь понять, что, кроме денег, есть еще любовь?

— Есть любовь, сынок, но только при одном условии: чем больше у тебя будет денег, тем большее

количество девушек будут тебя любить.

— Когда ты выходила замуж за отца, то так не рассуждала, — исчерпав все свои доводы, напомнил он ей.

Подойдя к Константину, уже лежащему в постели, Альбина, погладив его по голове, пояснила:

— Дурачок, нашел кого равнять с кем. Он был не только красивым и сильным, но уже тогда своими руками

делал деньги, как никто другой.

— Так, выходит, если бы он не умел делать деньги, то ты за него не вышла бы замуж? — задал он коварный

вопрос.

— Мы с ним прожили жизнь и теперь гадать на кофейной гуще о совершившемся уже бесполезно, —

уклончиво ответила она на вопрос сына.

— Мама, я не намерен порывать своих отношений с Регитой. Мы будем дружить с ней, а потом поженимся.

— Дружи хоть с сотней подобных девушек, но я против твоей женитьбы на ней.

Покинув спальню сына, Альбина в задумчивости пошла на кухню, где, достав из холодильника

прохладительный напиток, плеснула себе в стакан. Маленькими глотками выпив его, поставив стакан на стол, она

задумалась: «Дети становятся взрослыми, рвутся к самостоятельности, но сами ничего не знают о жизни. Вон

Константин до чего дошел, встал в позу, спорит с матерью, а ведь совершенно не прав и, главное, не слушается

меня. Виктор как знал, что меня здесь ждет такая дикая новость, уговорив прилететь сюда проведать

Константина. Теперь я одна плохая перед сынком, а Виктор хороший и, как всегда, в стороне. Я еще не совсем

дурочка, чтобы оставить его вне игры, позвоню сейчас домой, пускай сам приезжает сюда и разбирается со

своим любимчиком, посмотрит на своего хваленого сыночка и убедится, насколько он оказался бестолковым

оболтусом».

Альбина не сомневалась в единстве своего мнения с мнением мужа по данному щекотливому вопросу, надеясь вдвоем с ним повлиять на решение сына.

Глава 7

Ночной разговор по телефону с Альбиной обеспокоил Лесника прежде всего нависшей опасностью

повторного нападения на Константина, но уже не одного хулигана, а нанятой толстосумами организованной

преступной группы. Над вторым беспокоящим жену вопросом он сильно не задумывался, так как он был

неактуальным и решение его можно было отложить на потом.

После коротких сборов он немедленно вылетел в США. В Нью-Йорке он сразу же связался с Клодом

Уильямсом, договорился с ним о встрече, а встретившись с ним, поведал ему свою озабоченность. Уильямс

согласился с ним, что проблема действительно существует, но одновременно заверил Лесника, что конфликт его

сына с сынками миллионеров он уладит с ущемлением принципов и самолюбия последних, чтобы по-пустому не

бузили, а если виноваты, то не мутили воду.

Расставшись с Лесником, Клод Уильямс, давая ему свою визитку, сказал:

— Я бы хотел лично познакомиться с твоим сыном...

На вопросительный взгляд Лесника он, успокаивая его, пояснил:

— ...Хочу посмотреть на него, поговорить, достойную ли ты смену готовишь на свое место.

— Учти, в ваших играх он играть не будет, — строго предупредил его Лесник.

— Не беспокойся, папаша, у меня на твоего сына никаких планов нет.

— Ну если так, то я не против. Когда мне его подослать к тебе?

— Завтра так часикам к пятнадцати, — посмотрев на календарь с записями, предложил Уильямс.

На другой день Константин, возвратившись домой со встречи с Клодом Уильямсом, сообщил обеспокоенному

отцу, что Клод — толковый старик, очень хорошо встретил его, интересовался его автобиографией.

— И все? — с сомнением спросил Лесник.

— Критиковал меня, что я по такому простому вопросу побеспокоил тебя, ты вынужден был для его решения

лететь сюда.

— А ты ему что сказал?

— Я ему сказал, что у меня никаких проблем не было, что ты приехал по просьбе мамы. Тогда он мне стал

выговаривать, что я не прав и надо быть таким дальновидным, как мой отец.

— Ну это, конечно, он правильно сказал, — довольный состоявшейся беседой, улыбнувшись, подтвердил

Лесник слова своего друга. — Ты его, сынок, по пустякам не беспокой. Он птица очень высокого полета, но

помни, что если для тебя возникнет очень опасный шухер, то тебе есть где укрыться, хотя вряд ли тебе придется

когда-либо пользоваться его покровительством.

По просьбе родителей Константин провел один вечер отдыха с Регитой в ресторане «Ночная фиалка», что

для его невесты не было неожиданностью, так как она уже знала о привычке своего жениха. Отдыхая в

ресторане, Лесник с Альбиной негласно смогли хорошо рассмотреть объект влечения своего сына.

Убедившись, что муж достаточно нагляделся на Региту, Альбина строго спросила его:

— Ну, что о ней скажешь?

— Красивая бестия, — восхищенно поведал он ей.

— Да, но только за пазухой у нее ничего нет, — напомнила она ему сердито, недовольная, что муж близорук

и не разделяет ее опасения.

— Если у нее в голове не мякина, а цепкий ум, то это уже будет неплохим приданым.

— Размечтался! — небрежно бросила она. — При ее красоте, если бы был еще в голове ум, то она давно бы

уже выскочила замуж и не вешалась бы на нашего вахлака.

— Ты, мать, на нее сильно-то не пыли, вдруг она станет твоей невесткой, а ты все эти стрелы уже выпустишь

в нее, хреновые тогда между вами сложатся отношения, — предостерег он ее.

— Так ты против его выбора не возражаешь? — насторожилась она.

— Я своего решения еще не говорил в отношении ее. Мне хочется с ней поговорить и сделать вывод о

соответствии ее внешнего вида умственным способностям.

— Что толку от твоей проверки, если позволяешь сыну встречаться с ней, давая возможность красотке

обрабатывать его в свою пользу? — капризно пробурчала Альбина своему мужу.

Они посидели некоторое время за столом молча. Посмотрев на Альбину, вид которой был сердитый, как у

клушки, Лесник улыбнулся.

— Чего смеешься? — удивленно спросила она.

— Я вдруг подумал: уж не ревнуешь ли ты своего сына к этой девушке?

— А почему бы и нет? Я его вынянчила, вырастила, а тут пришла какая-то, да еще с голой з... и собирается

увести его от нас, — призналась она.

— Теперь мне понятно, откуда у тебя появилось предубеждение к Регите. Между прочим, под нее

подкладывал клинья сын миллионера с целью жениться на ней, а она дала ему отворот поворот, предпочла ему

нашего сына...

— Что же здесь непонятного, если наш сын красивее всех, — впервые улыбнувшись, пояснила она ему.

— Здесь с тобой я уж спорить не буду, — тоже улыбаясь, согласился с ней Лесник.

Для каждого родителя его ребенок самый лучший и красивый, а поэтому и в данном случае такое мнение в

отношении их сына было не исключением.

— Чего ты не возникала и не ревновала Антона к Наташе, когда он женился на ней?

— Кумовья — люди нашего круга, против их дочки, которую я знаю с пеленок, у меня никаких претензий не

могло быть.

— И ты ее даже не ревнуешь к Антону? — хитро улыбнувшись, спросил он ее.

— Честно сказать, тоже ревную, но не так, как эту прилипчивую американку к нашему Костику. — Помолчав, она неожиданно спросила: — Ты мне зубы не заговаривай, а лучше скажи: где и как ты намерен поговорить с