Венец на двоих (СИ) - Лариса Куролесова

— Как прикажете, ваше величество, — у чародея явно гора с плеч свалилась — он, кажется, и не надеялся уцелеть после сегодняшнего доклада. — Прошу вашего позволения удалиться.

Дверь за Маралином закрылась с несколько неподобающей поспешностью: он, похоже, еще не до конца поверил, что избежал королевского гнева. Но Ильтера это едва заметила. Уставившись в полированную столешницу перед собой, она старалась унять непрошеную дрожь в руках.

В тот последний раз, когда они виделись, Тайрис как раз вскользь коснулся темы предателей. Разумеется, он не стал посвящать ее в тонкости наказания шпионов (он даже о них не упомянул), однако сам предмет разговора был странным. У нее сложилось впечатление, что он говорил скорее о тех двоих магах, которых они с Ильтерой выслеживали, прежде чем едва не попали в ловушку. По мнению Тайриса, эта парочка все еще находилась где‑то в столице, хотя лично она в этом сомневалась. Из Эрнодара уже сбежали все, кто хоть в малейшей мере опасался за свою шкуру и не был готов драться, а тех чародеев она склонна была относить как раз к такой категории, тем более что одним из них уже занимался на свой лад Джесала Бларер.

Помнится, она в категоричной форме запретила Эчиелле даже думать о том, чтобы возобновить свои поиски или слежку. У нее было столько неотложных дел, что она как‑то полагала, что и Тайрису есть чем заняться. Он был, разумеется, недоволен (как и всегда, когда полагал, что им пытаются командовать), но Ильтере казалось, что в конце концов он с ней согласился.

Теперь, правда, она уже не была так в этом уверена. Если Эчиелле послушался и не стал выслеживать предателей, то куда он пропал? Маралин мог сколько угодно подозревать коллегу в любых гадостях, но она была совершенно уверена: Тайрис не предал и не сбежал. Чувство чести у него оказалось таким же острым, как и у нее самой. Она всегда полагала, что обязана им Майриту ан’Койру, но в последнее время стала склоняться к тому, что отчасти это было свойственно и ее семье, которой она привыкла стыдиться. Тайрис несколько раз обмолвился и о старшем брате — ее отце, и она не услышала в его голосе осуждения по отношению к Орвину, лишь горечь, как будто с ним поступили несправедливо. Она надеялась, что когда‑нибудь, если им суждено пережить эту осаду, Эчиелле расскажет ей что‑нибудь об отце. Раньше ей не хотелось даже говорить о нем, но по мере общения с Тайрисом рождалось желание узнать семью ближе. Он упоминал о своем младшем брате Асторе и матери — леди Морн, которая приходится ей родной бабушкой. Насколько Тера поняла, они все еще живы.

Но раз Тайрис не предал и не сбежал из столицы, спасаясь, значит, с ним что‑то случилось. Ильтера зябко поежилась, хотя в кабинете было тепло благодаря натопленному камину. Мало ей беспокойства за мужа и столицу, теперь еще и Эчиелле пропал! И главное — она никого не может попросить найти его! Истан не пришел бы к ней, если бы розыски с помощью чар дали хоть какой‑то результат. Что же до гвардейцев, то их работа и вовсе будет бесполезна: Тайрис может замаскироваться так, что они, пройдя в двух шагах от него, даже не подумают, что он рядом. У него нет поводов прятаться, но никто не предугадает мыслей Эчиелле. Кажется, несмотря на военное время, у него остались секреты и от Теры.

Несколько раз глубоко вздохнув, королева снова решительно придвинула к себе бумаги. Она ничего не могла сделать — только сидеть и волноваться. Значит, нужно занять себя тем, что пока ей по — настоящему подвластно. Например, продовольственными складами и сточными каналами. Перекладывая листы с докладами, она, по крайней мере, могла отвлечься от мрачных мыслей.

Два обрывка бумаги, исписанные неровным почерком человека, явно не привыкшего держать в руках письменный прибор, поведали Ильтере о том, что ополчение получает плату вовремя и нижайше просит прощения за излишнюю кровожадность. Она почти улыбнулась, представив, как Бейран Уорен сосредоточенно выводит эти строчки, пытаясь попутно решить, правильно ли пишет доклад. Ополчение оказалось удивительно полезным и преданным лично ее величеству. Она часто встречала на улице этих людей с суровыми лицами. Ополченцы, казалось, смущались, когда ее величество обращалась к ним лично, а она старательно запоминала их имена. Бойцы сражаются лучше, если знают, что правители заботятся о каждом из них.

Забавно и странно было видеть вчерашних забияк и бандитов патрулирующими улицы, но они держали город в кулаке гораздо крепче, чем это получилось бы у гвардии, несмотря на всю суровость капитана Дигса. Солдаты педантично соблюдали законы Эрнодара, а ополченцы оказались скоры на расправу и мало задумывались о последствиях, поэтому любители наживы быстро уяснили, что, попытавшись мародерствовать, они могут с легкостью лишиться не только свободы, но и головы. На два — три случая «превышения полномочий» патрулями Бейрана Уорена Ильтера благоразумно закрыла глаза. Потом, когда осаду снимут, их нужно будет привести к присяге и растолковать границы полномочий, но пока королева вполне радовалась тому, что мародеры и грабители не лютовали на улицах столицы.

Людей, кстати, осталось на удивление много. Несмотря на то, что Канар Стелл сдержал слово, и все желающие вышли из столицы через северные ворота, большинство жителей решили задержаться. Они продолжали вести привычный образ жизни, как будто до сих пор не могли поверить в то, что город осажден. Ильтера надеялась, что ей удастся не допустить голода, но она не рассчитывала кормить столь большое количество людей. Ополченцы Бейрана Уорена совершенно правы: тех, кто покушается на продуктовые склады, лучше убивать на месте, чтобы остальные злоумышленники трижды задумались, стоит ли рисковать ради туманной перспективы получения каких‑то благ от Домов Стелл и Игрен, если в опасной близости по улицам ходят десятки добровольцев, не отягощенных излишней совестливостью, с тяжелыми дубинками, острыми клинками и крайне скверными характерами.

Отложив отчет мастера Уорена, Ильтера на мгновение задумалась. А что, если поручить ему и его людям поиски Эчиелле? В конце концов, Тайрис и Бейран — друзья, хотя трудно представить себе других настолько непохожих персонажей. А гордящийся своей новой королевской службой Уорен, несомненно, сделает все возможное для того, чтобы не только угодить ее величеству, но и помочь приятелю. Кроме того, он каким‑то образом узнавал Эчиелле даже под маской и — что гораздо более ценно — точно знал его в лицо. Несколько раз во время официальных аудиенций Ильтера ловила на себе задумчивый взгляд бывшего головореза: он как будто всякий раз сильно удивлялся поразительному сходству королевы и чародея. Скорее всего, он подозревал некую родственную связь, но Тера полагала, что о своих умозаключениях Бейран никому не расскажет.