Скандинавский детектив - Стиг Трентер

В аэропорту тем временем начальник полиции проводил пресс-конференцию.

— Есть шансы, что похищенные будут теперь освобождены? — спросил репортер телевидения, вечно казавшийся запыхавшимся.

— Полагаю, теперь на это есть надежда и дело близится к счастливой развязке, — заверил начальник полиции, стараясь обаятельно улыбаться.

— Ходят слухи, что похитителям тоже позволят выехать из страны, — снова атаковал телерепортер.

— Этого я сказать не могу.

— Значит ли это, что переговоры ведутся?

— Никаких комментариев.

И в самом деле, власти уже установили контакты с подходящими странами. Среди них были Куба, Алжир и та же Албания. Хотя похитители с подобными требованиями вовсе не выступали, власти подготовились к любым сюрпризам.

Боссе мог гордиться своим планом, но даже он не учел всех случайностей.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ НА ОБХОДЕ

— Анни! — позвала Кристина.

— Чего тебе еще? У меня уже сил нет болтать с тобой.

Кристина смотрела в окно. Анни лежала на постели, у нее болела голова, она была измучена и подавлена.

— Анни! — повторила Кристина.

— Ну что тебе? — взорвалась Анни.

— Во дворе стоит полицейский.

Анни тут же вскочила. И, правда, там стоял полицейский в черных брюках и серой рубашке, а рядом с ним — лохматая овчарка.

Анни принялась отчаянно размахивать руками, но он совсем не замечал ее. Она осторожно постучала в стекло — он не услышал. Постучала сильнее — тоже безрезультатно. Тогда она решилась: либо пан, либо пропал. Стащила с кровати одеяло, обернула им руку и выбила стекло, так что осколки полетели вниз. Пес залаял, шерсть встала дыбом. Полицейский медленно поднял голову, прошелся взглядом по фасаду дома. И тут он увидел девушку с ребенком. Потом взглянул еще раз. Нет, он не ошибался: там, наверху, стояли две похищенные, розыском которых уже несколько дней занималась вся страна.

— Вперед, Бет! — крикнул он псу и выбежал на улицу.

Анни повернулась к Кристине.

— Милая, — шепнула она, — только веди себя хорошо. Теперь ты обязательно должна меня слушаться.

— Зачем ты это сделала? — театрально громким шепотом спросила Кристина.

— Хочу, чтобы этот полицейский забрал тебя домой, к папе.

Анни не решалась даже взглянуть на двери. Боссе показался в них полчаса назад.

— Дело стронулось с места, — сказал он. — Сейчас я поеду, кое-что устрою, потом коллега вами займется.

— Вы нас отпустите? — испуганно спросила Анни.

— Посмотрим, — буркнул тот, чьего имени она так и не узнала.

— Я больше этого не выдержу. И Кристина тоже.

— Придется, — ответил тот странно мягким тоном. — Если все пройдет нормально, сегодня вечером вы будете дома.

— В самом деле?

— Конечно. Зачем нам вас задерживать, если получим все, что нужно?

— А что вам нужно? Освободить Енса Форса?

— Ну не настолько же ты глупа…

— А не могли бы вы отпустить хотя бы девочку? На ней все это может отразиться очень тяжело.

— Не думаю, — спокойно возразил он. — С ней все в порядке.

— Откуда вы можете знать, что происходит с такой малышкой?

— Ну, скажем так, я знаю.

— У вас есть семья?

— Теперь уже нет.

Кьель Карлсон был полицейским старательным и сообразительным. Он быстро сориентировался, где может быть та самая квартира, и через полминуты уже стоял у двери.

Он запыхался, пес тоже тяжело дышал. Полицейский вытащил пистолет из кобуры, спустил пса с поводка.

Дверь оказалась не слишком прочной. Он отошел, насколько мог, и врезался в нее плечом. Дверь подалась, и Карлсон пушечным ядром влетел в квартиру, пес — следом. Карлсон бросился на пол, готовый открыть огонь. Но в квартире стояла мертвая тишина. «Неужели я вломился не туда?» — в ужасе подумал он. Нет, туда — из глубины квартиры долетел детский голосок:

— Что это, Анни?

Карлсон посмотрел в ту сторону, повернул ключ и оказался в комнате похищенных. Анни он показался посланцем небес.

— Осторожно, — шепнула она, — один их них где-то здесь.

— А почему он держит эту железяку? — спросила Кристина.

— Тут нет ни души, — заверил Карлсон. — Пойдемте.

— Не спрашивай, Кристина. Я точно знаю, что тут кто-то есть.

— Потом проверим. Сейчас главное, чтобы вы обе оказались в безопасности. Поторопитесь.

Анни взяла Кристину на руки. Пес шел впереди, Карлсон замыкал шествие.

Анни огляделась. Полицейский был прав: ни души. В кухне пусто. Открытые двери в комнату с двумя незаселенными кроватями — там тоже пусто.

Они сбежали по лестнице, Карлсон все еще держал пистолет.

Анни почувствовала полное облегчение.

— Как вы сюда попали? — спросила она.

— Я на обходе всегда заглядываю в пустые дома, ожидающие сноса, чтобы разогнать бродяг. То, что зашел именно в этот двор, — чистая случайность.

Они оказались на улице. Шофер патрульной машины тут же понял, кто с его коллегой, и схватился за микрофон.

— Нет, Свен, подожди, — остановил его Карлсон, — слишком много людей слушает радио. Дай мне.

Включив микрофон, он доложил, что через пару минут будет в отделе с двумя задержанными, и сделал вид, что не слышит гневного требования дежурного сообщить подробности.

Через несколько минут Карлсон с коллегой победно вошли в отдел. Анни чувствовала, как странно сжимается ее грудь. Она стояла, окруженная полицейскими, которые молча ее разглядывали.

— Могу я позвонить? — спросила она.

— Конечно, фрекен Богрен. — Один из окружавших показал на аппарат. — Наберите ноль, и вас соединят.

Анни позвонила домой, премьер сам снял трубку.

— Это Анни. Мы с Кристиной в полиции.

— Господи, это правда? — прошептал премьер.

— Правда.

— Попроси, чтобы вас привезли сюда. Кристина там?

— Да. Иди сюда, Кристина. Это папа.

— Это ты, моя маленькая?

Кристина затихла, слушая голос отца. Потом отозвалась:

— А я видела лошадей.

— Что ты говоришь?

Анни взяла трубку.

— Мы сейчас приедем.

В отделе царил полный кавардак. Новость распространилась с молниеносной быстротой, и все большая толпа полицейских окружала спасенных. Все возбужденно тараторили одновременно.

— А он себе преспокойно их привел. — Кто-то показывал на Карлсона, который оказался в центре всеобщего внимания.

Какой-то мужчина, видимо, высокого ранга пробивал себе дорогу сквозь толпу, которая тотчас начала рассеиваться.

— Комиссар Бенгтсон, — представился он. — Вы, очевидно, ужасно устали. Я прослежу, чтобы вас отвезли.

Он отдал несколько приказов, и вскоре Анни с Кристиной ехали в Стуреби. Сопровождал их сам комиссар Бенгтсон.

— Первоклассно организовано, — заметил он сидящему на переднем сиденье коллеге в штатском. — Форс только что покинул Арланду. — Потом повернулся к Анни. — Вы понимаете, нам с вами придется многое обсудить. Но самое главное, что вы уже в безопасности. Допрос можно отложить до утра.

— Я буду очень благодарна, — вздохнула Анни. — Я, в самом деле, совершенно обессилела.

Кристина в отличие от Анни была оживлена и шустра, как рыбка. Все время болтая, она выглядывала в окно и сообщала, что там видит.

— А где наш милый Поросенок? — спросила она вдруг.

— Не знаю, — рассеянно отмахнулась Анни. — Наверное, пошла погулять.

— Дети — просто чудо, — заметил Бенгтсон. — Столько пережила, а говорит только про игрушки.

Они приехали. Сундлин ждал возле дома. Подхватив Кристину, он долго прижимал ее к груди, и в глазах его стояли слезы. Анни внимательно к нему приглядывалась, ведь она хорошо его знала.

«Да, тяжело ему досталось, — думала она. — Конечно, он радуется, но все еще не успокоился. И неудивительно».

НАЧАЛО КОНЦА

Боссе с Арне сидели в кухне. Потолки в квартире были высокими, под ними кружило несколько мух, пока одна не попала в паутину. Паук тут же выполз из укрытия и прикончил свою жертву.

На столе стояли остатки пищи. Оба ели картошку с тушенкой из банок. Арне закурил. Усталость стальным обручем сжимала виски. Все время возвращалась та же мысль, стуча в мозгу: скоро все это кончится, скоро все это кончится.

Боссе то с отсутствующим видом ковырял в зубах, то вновь сжимал и разжимал крепкие кулаки. Через несколько часов деньги будут его. А потом? Никаких проблем. Если есть деньги, все можно устроить. За деньги все можно купить даже свободу. Но многое еще предстояло сделать. Боссе на миг закрыл глаза, а когда открыл, в них блеснула сталь.

— Ты меня удивляешь, Арне, — сказал он.

Тот медленно повернул голову, словно потратил на это движение последнюю силу.

— Не понимаю, о чем ты.

— Прекрасно знаешь.