Берсеркер - Фред Саберхаген

Тупелов знает свое дело, в этом ему не откажешь. Он даже захватил с собой мать этого малыша на тот случай, если нам удастся получить его обратно живым. Признаюсь, я не верил, что существует хоть малейшая вероятность этого.

— Фрэнк, это я его мать.

Последовало непродолжительное молчание. Затем:

— Эл, у тебя начинается бред. Эти твари что-то с тобой сделали.

— Нет. Как ты полагаешь, почему меня похитили? Майкл... появился в результате моей искусственно завершенной беременности — это произошло тринадцать лет назад или около того. Подумать только, так давно...

— В результате искусственно завершенной беременности... Не знал, что ты была беременна. По-моему, зложити все же по-орудовали с твоим мозгом.

Элли покачала головой, совершенно ясной.

— Разумеется, где-то у Майкла должна быть приемная мать. Возможно, эта женщина находится вместе с эскадрой. Но я не знаю, как ее зовут.

— Ее зовут Кармен Джейлинкс. Однако я ничего не слышал о том, что она приемная мать. Разумеется, это ничего не доказывает. — Голос Фрэнка замедлился, стал задумчивым. — Но,..

— Она родом с Альпина, ведь так?

Прошло несколько секунд, на протяжении которых ящики Фрэнка казались безжизненными механизмами. Наконец его громкоговорители снова ожили.

— Наверное, на борту корабля у вас было время поговорить.

— Предостаточно. Но только потому, что я его родная мать. Берсеркерам это было известно. Тупелов тоже все знает.

— Что ж, когда я возвращусь на «Большой К», вы с ним сможете все подробно обсудить... Подожди-ка. Ааьпин, около тринадцати лет назад, так? Мы же с тобой как раз тогда были там. Это случилось вскоре после того...

Ящики снова застыли без движения, на этот раз настолько внезапно, что, казалось, кто-то щелкнул невидимым рубильником, разом отключив все питание. Элли молча ждала.

— Беременность была в самой начальной стадии? — наконец спросил Фрэнк.

— В самой начальной. Ты прав, Фрэнк. Майкл твой сын.

— Ты был готов убить его. Ты отдал приказ убить его. Разве не так?

Голос Кармен дрожал, готовый вот-вот сорваться. Ее лицо превратилось в маску, олицетворяющую гнев и ненависть.

Тупелов озабоченно следил за ней, устроившись в противоположном углу просторной каюты на борту «Иоганна Карлсена», которая могла бы с успехом служить роскошным залом заседаний. Он пришел к выводу, что Кармен после всего пережитого необходимо выплеснуть на кого-нибудь свой гнев, и все же счел своим долгом поправить преувеличение.

— Не совсем так, Кармен. Ты несправедлива. Я просто отдал приказ уничтожить корабль и сопровождение любой ценой.

— «Не совсем так», — слабо вскрикнула Кармен надтреснутым голосом.

Вдруг она начала судорожно оглядываться вокруг, точно ища, чем бы в него запустить. Естественно, ничего стоящего под рукой не нашлось, так как на борту боевого корабля обстановка и вообще все предметы были надежно закреплены на случай экстренного изменения гравитации или перегрузок.

Кармен отвернулась от него, и Тупелову пришлось напрячь слух, чтобы разобрать окончание ее фразы.

— Вот уже целый год ты пытаешься убить моего сына, ты гоняешься за ним, чтобы его убить — с тех самых пор, как его захватили в плен. И даже сейчас, после того, как та женщина сообщила, что он жив, ты отдаешь приказ гоняться за ним по всей галактике и при необходимости стрелять...

Она залилась слезами.

— Я сказал: «Стрелять при необходимости». Если не будет другого способа не дать берсеркерам захватить его. Кармен, Майкл ведь уже провел с ними целый год. Откуда ты можешь знать, не будет ли лучше, если его убьют?

Взяв себя в руки, Кармен выпрямилась.

— Скажи это его отцу. Скажи это полковнику Маркусу. После года, проведенного в космосе вместе с полковником, я его немного узнала. Это он убьет тебя, если ты отдашь ему такой приказ.

— Ему наплевать на детей, в том числе и его собственных.

— Ты так думаешь? Похоже, вы с ним ни разу об этом не говорили.

— Ладно. Так или иначе, пусть он вырвет Майкла из рук берсеркеров — как угодно, все равно как. И «Ланселот» тоже. А потом, если захочет, — пусть убивает меня.

Однако, произнося эти слова, Тупелов думал, что подобное очень маловероятно.

По крайней мере, Кармен снова слушала его, и он добавил с железобетонной выдержкой:

— Я действительно очень хочу, чтобы Майкл вернулся к нам живой и невредимый. Честное слово. Черт побери, как ты думаешь, зачем я взял тебя с собой — чтобы согревать мне постель?

Нет. Возможно, ты будешь полезной ему и нам, поможешь ему прийти в себя — если только он снова окажется у нас. А теперь, похоже, у нас появился шанс. Как ты думаешь, почему я разбил эскадру на поисковые отряды? Ты права, если нам не будет сопутствовать успех здесь, мы продолжим поиски и, если потребуется, перевернем вверх дном всю эту чертову галактику! Мы будем искать Майкла до тех пор, пока не найдем, или не умрем от старости, или пока берсеркеры не научатся использовать его и тогда победят в этой войне.

— Почему ты отдаешь этому все силы? Почему?.. Потому, что хочешь вернуть свое супероружие?

— Мы на войне.

И тотчас же Тупелов подумал, что мог бы сказать что-нибудь получше. 

 Глава 13

«Я лечу еще быстрее, чем прежде».

Это была его первая отчетливая мысль, появившаяся сразу же, как только он снова начал воспринимать себя и окружающую действительность, и в течение довольно продолжительного времени это была его единственная мысль. Через неопределенно долгий промежуток времени возник вопрос: «Не открыть ли глаза, или лучше воздержаться от этого?»

Майкл почему-то опасался того, что может увидеть, если все-таки откроет глаза. Однако возник определенный физический дискомфорт, с которым «Ланселот» почему-то не мог успешно справляться. Руки и ноги Майкла затекли, шея и торс ныли. Что, впрочем, ничуть не мешало свободе движений. Не открывая глаз, мальчик недовольно поморщился и потянулся — так, словно он лежал в уютной кровати с резными спинками под теплым стеганым одеялом. И все же он понимал, что по-прежнему находится в открытом космосе, и не торопился открывать глаза, чтобы подтвердить кое-какие неприятные ощущения, связанные со скоростью.

И это ощущение было внутренним. Впрочем, другое внутреннее чувство заверило Майкла, что его полет проходит по прямой — в том смысле, что по самой экономичной траектории — к цели, которую смог рассчитать «Ланселот». Другое дело, как выглядит маршрут в терминах объективных пространственных линий, проведенных в космосе.

Необходимо как можно скорее открыть глаза, но Майкл боялся сделать это. Еще крепче зажмурившись, он сначала отдал мысленную команду сбавить скорость и сразу же — как если бы он находился на борту космического корабля — ощутил мягкий толчок, свидетельствующий об окончании тахионного скачка.

Лишь после этого, открыв глаза, Майкл, моргая, огляделся вокруг, изучая галактический пейзаж. Взгляд его, которому не мешала атмосфера, выделил приблизительно полмиллиона ярких сфокусированных точек — звезд; лишь горсть из них лежала за пределами галактики, остальные же небесные светила, как всегда, были скрыты туманностями, темными и светлыми. И сразу же Майкл понял, что ближе всего к нему находятся теперь не те звезды, что были рядом, когда он последний раз отчетливо видел неискаженное пространство, перед тем как нарастающая скорость размыла очертания Вселенной.

Темная туманность, которую он видел тогда так же отчетливо, как Черную Шерсть, и к которой так отчаянно стремился, теперь исчезла, растаяв безвозвратно, словно провожавшее заход солнца облачко в предрассветный час.

Неприятные ощущения не проходили. Решив выяснить, в чем дело, он с удивлением обнаружил, что вместо своего тела видит лишь нечеткий контур. «Ланселот» очень сильно изменился, а может быть, все дело было в том, что полет проходил в гиперпространстве. Прозрачные разреженные силовые поля преобразились в матовую, прочную на вид материю. В целом «Ланселот» превратился из тончайших вуалей во что-то, внешне напоминающее тускло светящийся кожаный чехол, хотя позади Майкла по-прежнему развевался длинный хвост вроде кометы. Плотная ткань туго обтягивала его голову и плечи. Руки, торс и ноги скрылись под матовым покрывалом. А ощущение неудобства происходило из тех мест, где «Ланселот» был пристегнут к его телу.

Майкл видел сквозь «Ланселот» глазами «Ланселота» — ничуть не хуже, а может быть, даже лучше, чем если бы на нем просто ничего не было надето. Но под новым слоем защитных полей застежек не было видно. Протянув руку, чтобы нащупать их, Майкл сделал новое открытие: одежда ему жмет, больше того, она стала ему просто невыносимо мала. Невидимые рукава едва доходили до локтей, пояс давил, и штаны пришлось расстегнуть.