Блог «Серп и молот» 2023 - Петр Григорьевич Балаев

как рассказывала нам учительница про Володю Ульянова, помогать отстающим товарищам в учебе. Я был в звене со своим другом Сашкой Оберемко, мы были отличниками, с нами еще был Валерка Трепехталов, двоечник уже в первом классе. После уроков мы закрывались с Валеркой в пустом классе, учились еще во вторую смену, школа уже пустой была, и заставляли его делать уроки. Валерка обзывал нас учительскими любимчиками, мы его за это лупили. Один на один, конечно. Один раз Сашка лупил, второй раз я, по очереди. Валерка не исправлялся, учиться не хотел и нам это стало надоедать. Да еще он жаловался своим друзьям-хулиганам из второго класса, тоже двоечникам, и мы уже отстаивали свое право подтягивать в учебе Валерку в групповых схватках. А Сашка еще же был и звеньевым, нам надо было, чтобы флажок передового звена стоял у нас на партах. А он стоял у самого лучшего по учебе звена. Какое-то время с помощью лупцовки и прочего насилия над личностью мы Валерку даже на четверки вытягивали, и флажок был наш, но наши силы в борьбе за его успеваемость иссякли со временем. Надоело. И флажок нам надоел. Тем более, что самим после уроков хотелось побыстрее домой, быстрей сделать уроки и бежать на улицу.

Во втором классе мы уже хотели поскорее стать пионерами. Потому что у пионеров были галстуки. А у нас, как у каких-то маленьких — значки. А мы были не маленькими, мы уже могли и в партизанском отряде с фашистами воевать. Тем более, что летом уже научились виртуозно выражаться на матерном языке. Как взрослые.

И еще пионеры над нами шефствовали. После уроков приходили шефы, закрывали нас в классе, проверяли дневники и двоечникам раздавали щелбаны. Потому что с шефов за успеваемость подшефных училки спрашивали. Ну, как спрашивали?! Так, понарошку. Но зато был повод для щелбанов. Вообще, пионерам полагалось следить за тем, чтобы октябрята вели себя хорошо, хорошо учились и не позорили звание октябренка. Мы тоже хотели стать пионерами и следить за тем, чтобы октябрята вели себя хорошо, а кто не будет вести себя хорошо, тем — щелбаны и «шпалы». Щелбан — это когда указательный палец соскакивает в лоб с большого, а «шпала» — ладонь кладется на лоб, оттягивается средний палец и — бац!

Наконец, в третьем классе, 22 апреля, нас всех приняли в пионеры. Всех. И двоечников-хулиганов тоже. Комсомольцы, 8-классники, повязали нам галстуки. Берегитесь октябрята! В тот же день мы на уроке в окно с Сашкой Оберемко увидели, что октябрята, у них занятия заканчивались раньше на урок, лазят в школьном дворе по деревьям. А деревья — наша природа, а пионер обязан природу защищать. От октябрят. Поэтому, как только закончился урок, мы побежали защищать природу. Октябрята наполучали от нас щелбанов и «шпал».

Совсем скоро нам надоело защищать природу от октябрят, потому что лазать по деревьям хоть и не положено пионеру, но зато залезть выше всех на дерево — очень интересно. А кто не может по деревьям лазать, тот не пацан.

А еще, конечно, мы стали шефами над октябрятами. Но тоже скоро и это надоело. Сколько «шпал» ни раздавай, всё равно подшефные двоечники учиться не хотели.

Зато теперь мы собирали макулатуру и металлом. Первый сбор — воодушевление и порыв. Тем более, что классу-победителю, собравшему больше всех ржавых кастрюль и желтых газет, полагалась премиальная поездка в краевой центр, в город Владивосток. К 6-му классу, костяк нашей классной пионерской организации, мы с Сашкой Оберемко, девчонки Ирка Волошина, Олька Свистунова и Любка Алексеева, поняли, что бегать наперегонки с другими классами по дворам с тачками и выпрашивать железо и бумагу — занятие малоперспективное в плане всех превзойти. А во Владивосток съездить хотелось. Поэтому мы придумали и реализовали победный план.

За мехдвором нашего совхозного отделения была большая свалка списанной техники, и целые трактора, комбайны, сеялки стояли, и их части отдельные валялись. Мы скинулись своими накопленными карманными деньгами, попросили знакомого парня купить две бутылки водки. Одну поставили автокрановщику, вторую трактористу. Нам с этой свалки ночью загрузили на самосвальную тракторную телегу тракторных двигателей и прочего тяжелого металла, привезли на школьный двор и вывалили на место, обозначенное для металлолома нашего класса. Первое место и поездка во Владивосток.

Также мы собрали больше всех макулатуры. В совхозный свинарник время от времени привозили на корм свиньям замороженную в брикетах рыбу, брикеты были в картонной упаковке. Эта упаковка лежала во дворе свинарника большой кучей, время от времени ее сжигали. Мы за бутылку водки переместили эту кучу к школе и снова заняли первое место. И за макулатуру поехали во Владивосток еще раз.

Надо отметить, что металлолом со школьного двора увозили во «Вторчермет», хоть месяца через два-три после сбора, но увозили. А куча нашего класса стояла года два. Школьники же загрузить ее сами не могли, тракторный двигатель вручную пацаны на самосвал не забросят, это не ржавый тазик. Но профанация пионерского мероприятия — налицо. За мехдвором десятки лет ржавеют сотни тонн отличного металла, а пионеры по дворам кастрюли собирают. А с макулатурой совсем некрасивая ситуация была. Ее вывезли со школьного сарая в поле и сожгли.

И больше мы первых мест не занимали, когда выяснилось, что для нашего металлолома еще и автокран нужен, нас директриса школы очень сильно отругала и запретила подобное впредь. Поэтому мы на следующий год, когда снова это мероприятие проходило, совершили демарш в знак протеста против профанации. На том месте, где должна была быть куча металлолома нашего класса, мы вбили кол и на него надели кастрюлю. Это был весь наш металл. Этот протест я придумал, меня сдали училкам, те нажаловались на родительском собрании бате и я отхватил дома хороших люлей.

В наказание за такое в школе меня по предложению завуча, исполнявшей обязанности пионервожатой, выбрали председателем Совета Дружины. Чтобы реабилитировал себя на этом высоком посту и потому, что я был единственным в школе круглым отличником. Секретарем я себе назначил Сашку Оберемка, который к тому времени из отличника-первоклассника скатился в троечники, и даже почти по всем предметам тройки у него были за уши натянуты, Сашка уже увлекся мопедами и кражей лошадей из совхозных конюшен соседних сел. Лошадей он, конечно, не продавал, просто на них скакал по полям.

Первое время мы с Сашкой проводили собрания совета дружины. После уроков запирались с корешами в классе, там дудели в горн, барабанили в барабан и производили прочий громкий