Тени забытых земель - Людмила Корнилова

— Хвала Светлому Единому, племянничек, ты в себя пришел… — дядюшка, придерживая висящую на перевязи сломанную руку, осторожно присел на лавку, вытянув вперед больную ногу. — А то я уж не знал, как твоей матери в глаза смотреть. Выглядишь, конечно, не очень, но по сравнению с тем, что было совсем недавно — это небо и земля. Брат Фабиус рассказал нам о том, что ты пошел на поправку. Если откровенно, то мне твою спину даже сейчас лицезреть жутковато.

— А Абигейл…

— Ну, насчет твоей невесты отец Маркус строго-настрого распорядился: пустить ее к тебе лишь тогда, когда ты придешь в себя, а до того бедняжке велено сидеть под замком, и носа наружу не высовывать. Строг отец-настоятель. Вообще-то, насколько мне известно, отец Маркус уже несколько раз беседовал с принцессой Абигейл, и, кажется, принцесса его обаяла. Только вот она все время к тебе, обормоту, рвется. Как только узнает, что ты в себя пришел, враз прибежит, вряд ли ее хоть кто-то остановит. Так что в самое ближайшее время увидитесь.

— А что происходило в монастыре, пока мы были в Запретных землях?

— Ну, благостной тишины тут точно не было…

Оказывается, после того, как воздушный шар улетел с монастырского двора, разгневанный отец Маркус без долгих разговоров отправил брата Винчеуса, едва стоящего на ногах, в монастырский карцер. Братья-кармианцы и профессор Турьен до наступления темноты ждали, когда же воздушный шар вернется назад, но, увы… С того самого времени отец Маркус увеличил количество дежурных, и от всех требовал лишь одно: не спускать глаз как с неба, так и с самих Запретных земель, чтоб не пропустить возможного возвращения пропавших воздухоплавателей. Каждый день братья в монастыре молились о благополучном возвращении пропавших братьев.

И вот три дня назад один из дежурных подал сигнал — к монастырю идут люди. Вернее сказать, пятеро людей выскочили из зарослей кустарника, и сейчас бегут по направлению к обители, точнее, убегают от кого-то. Двое, закинув себе на плечи руки почти безвольно висящего человека, едва ли не тащили его на себе, а еще двое вооруженных людей отгоняли от них добрый десяток сатиров, которые орали так, что их вопли были слышны даже за стенами монастыря. Козлоногие отступать не желали, и даже более того: вооружившись камнями и дубинами (а у половины из них в руках сверкало даже оружие), сатиры вовсю пытались остановить людей…

— Здорово вам тогда досталось? — Андреас с сочувствием смотрел на товарищей.

— Да, чего уж там скрывать, потрепали нас эти уроды… — вздохнул брат Белтус. — К сожалению, некоторые из них умеют не только ножиком тыкать, но где-то научились и мечом махать. Техники ударов у них, правда, никакой нет — да и откуда ей взяться?! но зато силы немеряно. Одно заменяют другим… Все бы ничего, козлоногих мы сдерживали, сколько могли, но у них хватило ума нас в кольцо взять. Вот и пришлось его сиятельству (или как там положено обращаться к уважаемому графу) бросать тебя на плечи принцессы, и тоже хвататься за оружие. Втроем мы еле отбились от этой шоблы, прости меня Светлый единый за такие слова! и только так добрались до монастыря…

— Стоп, я что-то не понял! — перебил Андреас. — Уж не хотите ли вы сказать…

— Хотим… — кивнул головой дядюшка. — Бедная девушка буквально тащила тебя на себе изо всех сил до самых ворот монастыря, и вряд ли кто сумел бы выдрать твое бренное тело из ее рук.

— Должен кое-что сказать тебе, брат Андреас… — ухмыльнулся брат Белтус. — Запомни: от такой женщины пытаться уйти бесполезно. Поверь опытному человеку, который за свою долгую жизнь успел насмотреться на многое.

— Но Абигейл… Вы сказали, что с ней все в порядке?

— В целом да… — кивнул дядюшка. — Только бедная девушка ногу подвернула, пока тебя на себе волокла, а еще и руку здорово растянула — пальцы совсем не сгибаются. Правда, это обнаружилось уже в монастыре, а до того принцесса даже боли не чувствовала — не до того было.

— Святые Небеса… — только и мог произнести Андреас.

— Тут я с тобой не спорю… — дядюшка постарался устроиться удобней на жесткой скамье. — Ох, как нога болит!

— Дядя Эдвард, что-то я не вижу в ваших руках той тросточки, которую изготовил вам брат Титус… — Андреас не удержался, чтоб немного не поддеть дядюшку. — Такая изящная трость была, и всего в какой-то пудик весом!

— К сожалению, пришлось обломать ее о наглые рожи сатиров… — вздохнул дядюшка. — Исхвостал трость буквально в щепки. Но стоит мне вспомнить, как я припечатывал этой дубиной козлоногих, и как они при этом разлетались по сторонам — так по сей миг душа радуется! Удивительно, но сатиры преследовали нас почти до монастырских стен, хотя, как мне сказали, обычно они к ним стараются и близко не подходить. Знаешь, когда за нами опустилась решетка ворот, то от нее до толпы сатиров было всего пара шагов. Дорогой племянник, если бы ты только мог слышать, какими дурными голосами взвыли козлоногие, когда поняли, что мы от них ушли! Не знаю, как другим, а для моего слуха в тот прекрасный момент это многоголосье звучало куда приятней, чем голос лучшего придворного певца, исполняющего любимую серенаду!

— А что потом?

— Потом все пошло по обычному порядку… — подал голос брат Титус. — Брат Ипатус проверил нас с помощью своих камней, после чего всю нашу изрядно побитую компанию потащили сюда, в лазарет. Ох, чего мы только не наслушались о себе от брата Фабиуса, но лечит он, надо признать, просто волшебно!

— Отец Маркус…

— Сам пришел сюда, долго разговаривал с нами. Новость о нагах его, кажется, удивила, хотя куда меньше, чем это можно было ожидать: как мы поняли, брат Якуб заранее высказал ему свои предположения о том, что в Запретных землях имеются наги, и что именно они виновны во многом из того, что сейчас творится в мире людей.

— Кстати, с того момента, как мы покинули монастырь и до сегодняшнего момента, ни один из старателей так и не вышел из Запретных земель… — махнул рукой брат Белтус. — Судя по всему, вокруг монастыря полно сатиров, а может, и еще кое-кого из прислужников нагов. Можно сказать, все обложено, не пропускают никого. Нам повезло, что мы шли путем, который указал нам Крайан — там редко кто ходит. Похоже, что наги и не подумали прекращать заниматься отловом и поимкой людей. Возможно, они все же рассчитывали перехватить нас, может, им позарез нужны новые работники, а заодно и рабы для возможных жертвоприношений. Конечно, брат Якуб обрушил портал, но наги наверняка будут его восстанавливать, а для этого, боюсь, им снова потребуются люди, причем в немалом количестве.

— Тогда это наглость несусветная… — возмутился Андреас. — Хвостатые разве не понимают, что мы уже рассказали о них, а заодно и о том, куда пропало столько старателей в Запретных землях? На что наги, интересно, надеются?

— Ну, тут есть много разных вариантов… — вздохнул дядюшка. — И, прежде всего, не надо скидывать со счетов презрение нагов к людям, а также то, что они всерьез рассчитывают на войну между странами, тем более что для этого уже сделано немало. Вон, Бенлиор едва ли не рассыпается на отдельные куски, а оттуда беспорядки вот-вот перрейдут и в нашу страну, тем более что в приграничных областях уже отмечаются волнения. Не сомневаюсь, что первоначально именно на это наги и рассчитывали, и одна из их главных задач, которую ставили для себя хвостатые — до основания снести этот монастырь, и открыть нагам дорогу в мир. Ну, а то, что вместе с ними в мир людей хлынут и местные чудища — это нагов беспокоит меньше всего. Хотя вполне может быть и такое, что в планы хвостатых входит и это…

— Есть какие новости из столицы?

— Никаких… — подосадовал дядюшка. — К несчастью, свитт очень долго бегал под стенами монастыря, пугал всех и каждого, так что покинуть обитель не было никакой возможности. Отец Маркус очень хотел сообщить в столицу о нашем исчезновении, но, увы… Когда же свитт, наконец, утихомирился — тогда же и мы вернулись из Запретных земель. Естественно, отец-настоятель сразу же написал большое письмо в столицу, и в том послании сообщил обо всем, что с нами произошло. Я, кстати, к той эпистоле свою записочку приложил… Сейчас это письмо отправлено под надежной охраной в Лаеж. Так что теперь ждем ответа, а там уж будем решать, что делать дальше.

— Да, кстати… — добавил брат Титус. — Вместе с той охраной отсюда отбыл и профессор Турьен. Он все это время в монастыре находился, надеялся на возвращение брата Якуба: очень хотел с ним побеседовать относительно его наблюдений, а также выводов незаконченного им трактата. Когда профессор узнал о том, что произошло, то был очень удручен известием о смерти брата Якуба — все же, несмотря на немалые разногласия, существующие между ними, профессор считал погибшего очень талантливым ученым и знающим человеком. Правда, брат Винчеус, даже находясь у карцере, не раз доводил почтенного профессора до белого каления.