Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП) - Диана Гэблдон

Он что-то проворчал на это, проглотил тост и выпрямился.

— Зачем ты тогда смотришь?

— Из любопытства, — я указала на коллекцию бутылок и мензурок на стойке. — Я хотела посмотреть, каково разрешение микроскопа, какие микроорганизмы я смогу в него увидеть.

— О, да? И что тогда? Какова цель всего этого?

— Ну, это поможет мне ставить диагноз. Если я смогу увидеть в образце стула паразитов, то смогу назначить лучшее лечение.

Джейми выглядел так, словно предпочел бы не слышать такие вещи сразу после завтрака, но кивнул головой.

— Да, это разумно. Тогда я оставляю тебя продолжать.

Он нагнулся и коротко поцеловал меня, потом направился к двери. Однако, не дойдя до нее, он обернулся.

— Гм, насчет этих живчиков в сперме… — сказал он неловко.

— Да?

— Ты можешь не выбрасывать их, а сделать приличные похороны или что-то в этом роде?

Я скрыла улыбку за чайной чашкой.

— Я хорошо позабочусь о них, — пообещала я. — Я всегда о них забочусь, не так ли?

Они были здесь, темные стебли с утолщением спор на вершине, плотные заросли в светлом пятне поля зрения микроскопа. Подтверждение.

— Получила.

Я распрямилась, медленно потирая поясницу и рассматривая мои препараты.

Серия стеклянных пластинок аккуратным веером лежала возле микроскопа, каждая с темным пятном посредине с оцифровкой по краю, сделанной свечным воском. Образцы плесени, выращенной на размоченном хлебе, на испорченной булочке и на корочке от новогоднего пирога с олениной. На корочке была самая лучшая культура, без сомнения, из-за гусиного жира.

Из различных субстратов, которые я использовала в эксперименте, только эти три основания дали плесень со значительным содержанием пеницилла — или того, что, как я верила, было пенициллом. На влажном хлебе растет ужасающее разнообразие плесневых грибков в дополнение к группе из дюжины пенициллов, но образцы, которые я выбрала, наилучшим образом подходили к виду Penicillium sporophytes, как я запомнила их по картинкам из учебника в моей другой жизни.

Я могла только надеяться, что память не подвела меня, и что штаммы плесени были именно той разновидности, которая производит пенициллин, и что я не внесла никаких смертельных бактерий в мясной бульон, и что… в общем, я могла надеяться на многие вещи, но иногда наступает такой момент, когда остается лишь уповать на милосердие судьбы.

Линия заполненных бульоном чашек выстроилась на столешнице, каждая покрытая кусочком марли, чтобы в нее не попали насекомые, пылинки, мышиные катышки, не говоря уже о самих мышах. Я процедила бульон, вскипятила его, ополоснула каждую чашку кипятком, и потом заполнила их коричневой жидкостью. Это были все доступные мне меры стерильной медицины.

Я кончиком ножа соскоблила плесень от каждого из моих лучших образцов плесени и аккуратно рассеяла голубые кусочки на охлажденный бульон, потом закрыла чашки кусочками марли и оставила на несколько дней.

Некоторые из культур погибли, некоторые дали прекрасные результаты. В нескольких чашках были темно-зеленые волосатые комки, которые плавали под поверхностью, как зловещие морские животные. Какая-нибудь посторонняя плесень, бактерии, или зеленые водоросли, но не драгоценные пенициллы.

Неизвестный ребенок пролил одну чашку, Адсо, раздраженный ароматом бульона, уронил на пол вторую и с видимым удовольствием слизал все, включая плесень. Очевидно, в ней не было ничего ядовитого, так как котенок благополучно задремал, свернувшись в круге солнечного света на полу.

В трех оставшихся чашках, однако, поверхность была покрыта бархатным одеялом голубого цвета, и, взяв образцы для проверки, я пришла к выводу, что это как раз то, что я искала.

Я сообщила об этом Джейми, который сидел на табурете, наблюдая, как я выливаю бульон с живой культурой на марлю, чтобы процедить его.

— Значит, то, что получилось у тебя — это бульон, в которую написала плесень, правильно?

— Ну, если ты настаиваешь на этом выражении, то да, — я кинула на него строгий взгляд, потом стала разливать процеженную жидкость по нескольким керамическим бутылочкам.

Он кивнул, радуясь, что правильно понял.

— И эта моча плесени лечит болезни, да? Что ж, это разумно.

— Да?

— Ну, ты ведь используешь разные виды мочи для лечения, почему не эту?

Он поднял большой черный журнал. Я оставила его открытым на столешнице после регистрации последней партии экспериментов, и он забавлялся, читая некоторые записи, оставленные предыдущем владельцем журнала доктором Даниэлем Роулингом.

— Возможно, Даниэль Роулинг использовал мочу, но я нет, — с занятыми руками я указала подбородком на открытую страницу. — Для чего он ее использовал?

— Средство от цинги, — прочитал он, следя пальцем за ровными линиями записей Роулинга. — Две головки чеснока растолочь с шестью редьками, добавить перуанский бальзам и десять капель мирра, смешать полученную смесь с мочой мальчика и пить.

— Боже, звучит как довольно экзотическая приправа, — сказала я, забавляясь. — К чему она лучше всего подойдет? Тушеный заяц? Рагу из телятины?

— Нет, телятина не подходит для редьки, слишком пресная. Рагу из баранины, может быть, — ответил он. — Баранина выдержит все.

Он трогал языком верхнюю губу, раздумывая.

— Почему моча мальчика, как ты думаешь, сассенах? Я встречал упоминание о ней и в других рецептах, например, у Аристотеля и у некоторых других древних философов.

Я взглянула на него, оторвавшись от пластинок, которые я убирала.

— Ну, во-первых, взять мочу у мальчика легче, чем у девочки. И довольно странно, но моча мальчиков очень чистая, почти стерильная. Вероятно, древние философы заметили, что используя ее в своих рецептах, они получают лучшие результаты, чем с обычной питьевой водой, если учесть, что они брали ее из общественных акведуков и колодцев.

— Стерильная означает, что в ней нет микробов, да? Это не имеет никакого отношения к размножению?

Он кинул на микроскоп довольно осторожный взгляд.

— Да. Или точнее, в ней не размножаются микробы, потому что их там нет.

Убрав все со столешницы, кроме микроскопа и бутылочек, содержащих, как я надеялась пенициллин, я стала готовиться к операции, вытащив маленький ящичек с хирургическими инструментами и принеся большую бутыль зернового спирта из буфета.

Я вручила ее Джейми вместе с маленькой спиртовой горелкой, которую сконструировала сама из пузырька из-под чернил, вставив вощенный льняной фитиль в горлышко.

— Наполни его, хорошо? Где мальчики?