Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова) - Джоан Роулинг

— Гарри, смотри, что делается… Нет… Нет… Не надо… Нет, хватит… Хватит…

Но тонкие ленточки уже оплели Рону грудь. Он дергал, рвал их, а мозг, как осьминог, прижимался к нему все плотнее и плотнее.

— Diffindo! — завопил Гарри, пытаясь оторвать щупальца, которые прямо на глазах плотно спеленывали Рона, но те не поддавались.

Рон, продолжая рваться из пут, упал.

— Гарри, они же его задушат! — закричала Джинни, которой не позволяла двинуться сломанная лодыжка.

В ответ из палочки одного из Искушённых Смертью вылетел красный луч и ударил ее прямо в лицо. Джинни повалилась набок и оцепенела.

— STUBEFY! — Невилл закрутился волчком и палочкой Гермионы принялся тыкать в подступавших Искушённых Смертью с криками: STUBEFY! STUBEFY!

Но безрезультатно.

Кто-то из Искушённых Смертью бросил на Невилла Поражающее заклинание, но промазал на пару дюймов. Гарри и Невилл остались вдвоем против пятерых врагов. Двое Искушённых Смертью метнули струи серебристого огня в форме стрел, промахнулись, но стрелы оставили выбоины в стене за спинами у ребят. Гарри бросился бежать, Беллатрикс Лестранж — за ним. Подняв над головой пророчество, Гарри мчался по комнате прочь с единственной мыслью: отвлечь Искушённых Смертью от своих друзей.

Кажется, отвлекающий маневр сработал: все ринулись за ним, натыкаясь и перескакивая через столы и стулья, но, чтобы не повредить пророчество, насылать на него заклинания они не осмеливались, и Гарри, уповая только на то, что Невилл останется с Роном и найдет какой-нибудь способ высвободить его, вылетел через единственную оставшуюся незапертой дверь, ту самую, через которую и попали в комнату Искушённые Смертью. Через пару шагов в новой комнате он почувствовал, что пол уходит из-под ног…

Гарри пересчитал своим телом все до единой крутые каменные ступени, на каждой его подбрасывало, а последний удар едва не вышиб из него дух — он плашмя грохнулся спиной о дно каменной ямы, где на постаменте стояла арка. Хохот Искушённых Смертью разнесся по всему залу, Гарри глянул вверх и увидел, что все пятеро, кто был в Зале Мозга, спускаются к нему, а в других дверях появляются новые Искушённые Смертью, и тоже начинают спрыгивать вниз с уступа на уступ. Гарри поднялся, хотя ноги дрожали так, что он едва мог стоять, в левой руке чудом осталось целым пророчество, а правая стискивала волшебную палочку. Он попятился, озираясь по сторонам и стараясь не выпускать из виду ни одного из врагов, и наткнулся ногами на что-то твердое: позади оказался постамент арки. Гарри, не поворачиваясь, взобрался на него.

Искушённые Смертью, не сводя с него глаз, замерли. Некоторые запыхались не меньше Гарри. Один обливался кровью. Долохов, с которого сняли Твердотелое проклятие,[278] алчно пожирал Гарри глазами и целился палочкой прямо ему в лицо.

— Все, Поттер, допрыгался, — стащив маску, неторопливо процедил Люциус Малфой. — А теперь будь хорошим мальчиком и отдай мне пророчество.

— От… отпустите остальных, тогда отдам! — в отчаянии выпалил Гарри.

Среди Искушённых Смертью прокатились редкие смешки.

— Поттер, в твоем положении не пристало торговаться, — бледное лицо Люциуса Малфоя вспыхнуло удовлетворением. — Видишь ли, нас — десять, а ты — один… Или Дамблдор даже считать тебя не научил?

— Од де одид! — раздался сверху голос. — С диб еще я!

У Гарри упало сердце: по каменным скамьям сползал вниз Невилл, крепко сжимая дрожащей рукой палочку Гермионы.

— Невилл… нет… вернись к Рону…

— STUBEFY! — опять заорал Невилл, тыча палочкой во всех Искушённых Смертью подряд: — STUBEFY! STUBE…

Один здоровяк в капюшоне схватил Невилла сзади в охапку, прижав ему руки к бокам. Невилл начал отбиваться и брыкаться, среди Искушённых Смертью поднялся хохот.

— Уж не Лонгботтом ли это? — издевательски усмехнулся Люциус Малфой. — Ну, твоей бабке не привыкать к потерям членов семьи во благо нашего дела… Твоя смерть особенного впечатления не произведет.

— Лонгботтом? — повторила Беллатрикс, и ее костлявое лицо озарила поистине дьявольская усмешка. — Да ведь я имела удовольствие общаться с твоими родителями, мальчик…

— А Я С ВАБИ ЕЩЕ ДЕТ! — взревел Невилл и так яростно забился в сжимавших его тисках, что Искушённый Смертью завопил: «Вжарьте ему Поражателем, кто-нибудь!».

— Нет-нет-нет… — Беллатрикс оживилась, вне себя от возбуждения взглянула на Гарри, потом опять на Невилла. — Нет, давайте посмотрим, как долго продержится Лонгботтом, пока не свихнется, как его родители… если только Поттер не захочет отдать нам пророчество, — и, уже поднимая палочку, направилась к Невиллу и его захватчику.

— ДЕ ОДДАВАЙ ИБ! — проревел Невилл. Его будто подменили — так он бешено извивался и пинался. — ГАРРИ, ДЕ ОДДАВАЙ ИБ!

Беллатрикс взметнула палочку:

— Crucio!

Невилл взвыл, рывком подтянул ноги к груди и повис на руках Искушённого Смертью. Тот бросил его, Невилл, воя от боли, забился в конвульсиях на полу.

— Это только цветочки! — бросила Беллатрикс и отвела палочку, крики Невилла стихли, теперь он, всхлипывая, распростерся у ее ног. Она повернулась и в упор посмотрела на Гарри: — Ну вот, Поттер, или отдаешь нам пророчество, или придется смотреть, как твой дружок умирает мучительной смертью!

Думать нечего — выбора нет. Пророчество, крепко зажатое в кулаке, сильно нагрелось. Гарри протянул руку с шаром. Малфой выскочил вперед забрать его.

В этот момент наверху распахнулись еще две двери и в зал ворвались пятеро: Сириус, Люпин, Моуди, Тонкс и Кингсли.

Малфой обернулся и вскинул палочку, но Тонкс, целясь в него, уже послала Поражающее заклинание. Не дожидаясь, попадет ли оно в цель, Гарри на всякий случай спрыгнул с постамента подальше. Появление членов Ордена совершенно сбило с толку Искушённых Смертью, на них обрушился град заклинаний, члены Ордена ступень за ступенью перескакивали все ниже, в каменную яму. Среди заметавшихся людей и ярких вспышек Гарри разглядел Невилла — тот еле-еле отползал в сторону. Увернувшись от красного луча, Гарри бросился ползком за Невиллом.

— Как ты? — крикнул он.

В дюйме над их головами пронеслось еще одно заклинание.

— Нормально, — пытаясь собраться с силами, кивнул Невилл.

— А Рон?

— Вдоде тоже… когда я уходид, он еще драдся с бозгоб…

Заклинание взорвало каменный пол между ними, и на том месте, где секундой назад была рука Невилла, от удара образовалась воронка. Мальчики быстро поползли прочь, и вдруг, как гром среди ясного неба, чья-то здоровенная ручища схватила Гарри за шею и вздернула в воздух так высоко, что носками ботинок он едва доставал до пола.

— Давай! — зарычал ему кто-то прямо в ухо. — Давай мне пророчество…

Мужчина так крепко сжал ему горло, что Гарри стал задыхаться. Сквозь брызнувшие слезы он видел, как всего в десяти шагах Сириус сражается с Искушённым Смертью; Кингсли противостоит сразу двоим; Тонкс еще не спустилась вниз и со среднего яруса бросает заклинания в Беллатрикс… Неужели никто не замечает, что Гарри сейчас умрет… Он направил палочку назад, на мужчину, но произнести заклинание не хватало воздуха, а мужчина свободной рукой уже подбирается к кулаку Гарри, в котором зажато пророчество…

— А-А-А!

Внезапно откуда-то вынырнул Невилл; проговорить заклинание четко он не мог и палочкой Гермионы изо всех сил ткнул в прорезь для глаз маски Искушённого Смертью. Мужчина завыл от боли и тут же выпустил Гарри. Гарри мгновенно развернулся к нему лицом к лицу и, задыхаясь, выпалил:

— STUPEFY!

Искушённый Смертью рухнул на спину, маска сползла: перед ними, с заплывшим и налитым кровью глазом, лежал Макнейр, некогда едва не ставший палачом Брыклюва.

— Спасибо! — Гарри на ходу поблагодарил Невилла, оттаскивая подальше от Сириуса и его противника, делавших выпад за выпадом.

У них велась такая ожесточенная дуэль, что палочек было не разглядеть. Неожиданно под ноги Гарри попалось что-то круглое и твердое, он даже поскользнулся. Первым делом решил, что обронил пророчество, но выяснилось, что по полу катится магический глаз Моуди.

Владелец глаза лежал на боку с залитой кровью головой, а к Гарри и Невиллу уже устремился его победитель: Долохов, со злорадным ликованием на бледном, вытянутом лице.

— Tarantallegra! — воскликнул он, указывая палочкой на Невилла, и тут же ноги Невилла пустились отбивать неистовую чечетку. Потеряв равновесие, он вновь оказался на полу, а Долохов повернулся к Гарри: — Ну вот, Поттер…

Он сделал тот же хлесткий взмах палочкой, которым уложил Гермиону, Гарри успел выкрикнуть:

— Protego!

По лицу будто полоснули тупым ножом, удар был такой силы, что Гарри повалился набок, прямо на судорожно бьющиеся ноги Невилла, но Щитные чары ослабили заклинание.