Виват император! Армагеддон - Роман Злотников

— Этот хоть был посимпатичней?

— Брайан Клант.

Казаков сморщился:

— Тоже туда-сюда, но ладно хоть звезда.

— А зачем вам это? — с недоумением спросил Умащенко.

Император усмехнулся:

— Ну что может быть лучшим способом «очистить» мозги, чем кассовый американский боевичок? А если серьезно, то я стараюсь по мере сил отслеживать аудиовизуальную информацию, обрушивающуюся на бедного американского обывателя. Поскольку именно от его реакции во многом зависит, как будут развиваться события. — Ярославичев поморщился. — К сожалению, сегодня миром правит даже не американский Президент, а просто малограмотный фермер из Айовы или не более него развитой испаноязычный потомок мексиканских эмигрантов из Сан-Диего. Если он считает, что «этим придуркам пора как следует надрать задницу», значит, так тому и быть. И никакой президент не может себе позволить поступить иначе. Так что американские президенты часто сами попадают в свою собственную ловушку, сначала долгое время промывая мозги, пугая и подстрекая, а затем, когда вдруг серьезно меняются обстоятельства, уже не имея возможности что-то изменить. Чистая демократия очень неплоха в качестве системы организации внутренней жизни какого-то сообщества — от небольшой деревни до достаточно крупного государства, но, когда возникает необходимость серьезно влиять на такие сложные системы, как сообщества государств, результаты чаще всего бывают плачевными. Причем не в последнюю очередь для тех, кто пытается править миром так же, как маленькой деревенькой, особенно если в первую очередь он вынужден потакать едва ли одной двадцатой части его населения. В этом преимущество монархии — у руля власти стоит человек, которому нет нужды ни потакать, ни умасливать. Однако это должен быть такой человек, который способен принимать решения, в противном случае это не лучший путь.

Гости согласно кивнули, хотя у обоих, похоже, мелькнула мысль, а какой же путь был бы лучшим, если бы не было ТАКОГО человека. Но этот вопрос в данный момент относился к разряду гипотетических, поскольку такой человек был.

— Ну ладно, какие проблемы?

Умащенко усмехнулся:

— Как обычно. Деньги.

Его Величество покачал головой:

— Ну ты и транжира…

— Дела, знаете ли, запросы — с невозмутимым видом сказал Виктор — Организм молодой, растущий. Ну как тут удержаться?

Все трое рассмеялись. Затем Император посерьезнел, и смех как по команде утих.

— Итак, что мы имеем на сегодняшний день?

Умащенко быстро и сноровисто раскрыл ноутбук и, спросив взглядом разрешения, воткнул штекер в «гостевой» разъем на панели экрана.

— Средние цифры по этому году — восемьдесят три процента от планируемого. Конкретно:

по говядине — девяносто семь процентов,

по свинине — девяносто,

по птице — девяносто пять,

по пшенице — восемьдесят восемь,

по сое — шестьдесят три,

по кукурузе — семьдесят,

по бобовым — шестьдесят восемь,

по овощным культурам — чуть больше пятидесяти.

Но основная переработка еще впереди. По остальному — вот диаграммы. Если брать общие контрольные цифры, то мы пока отстаем, но ненамного, процентов на пять-шесть. — Умащенко развел руками. — Прошлый год сильно подкосил — в Европе ливни, в США и Канаде засуха. И так цены на сельхозпродукцию были высокие, да еще и драчка за них была дай бог. За весь сезон с трудом добрали до восьмидесяти процентов. Правда, за зиму почти догнали, но пришлось брать продуктами глубокой переработки. Так что, — он хмыкнул, — на наш вкус может быть маловато соли и специй.

Император иронически улыбнулся в ответ.

— Ничего, как-нибудь переживем. К тому же не исключено, что все это совершенно не понадобится. Это тот запас, который, как говорится, карман не тянет.

Умащенко молча покачал головой. Уж больно дорогой запас получался. На проект «Выживание» только за последние годы было ассигновано более сорока миллиардов полновесных имперских рублей, давно уже ставших самой привлекательной резервной валютой мира. По осторожным оценкам Евробанка, более сорока семи процентов мировых валютных резервов хранилось именно в имперских рублях, хотя их доля в мировых расчетах была существенно ниже — по оценкам того же Евробанка, всего тринадцать процентов мировых расчетов велось в имперских рублях. Впрочем, во многом это было связано с тем, что свои огромные долги Империя по-прежнему упорно отказывалась переводить в рубли, предпочитая считать их в заметно дешевеющем долларе.

Император несколькими движениями клавиш перекачал информацию из ноутбука Умащенко в свой терминал и склонился над клавиатурой.

— Ну ладно, давайте посмотрим, что у нас там по будущему году…

Никто из них даже не предполагал, что то, чем они сейчас занимаются, окажется самым сильным оружием в борьбе за объединение планеты, сильнее, чем все пушки, танки, самолеты и ракеты, вместе взятые. Впрочем, что касается одного из троих, наверное, это утверждение было не совсем правильным. Ведь зачем-то он инициировал эту программу?

Когда они закончили, Ярославичев попросил Казакова задержаться. И, дождавшись, когда за Умащенко закрылась дверь, спросил:

— У тебя есть новые данные из МИДа по иммиграции?

Казаков кивнул:

— Вам они нужны немедленно?

Император покачал головой:

— Нет, потом перешлешь, а сейчас только контрольные цифры.

Казаков кивнул:

— По-прежнему рост. Если считать только разрешения на постоянное пребывание сроком действия не менее года и вновь принятое подданство, то за первые восемь месяцев этого года к нам приехало уже триста сорок шесть тысяч. Из них в качестве причины пересечения границы около двухсот двадцати тысяч указали «на постоянное место проживания», остальные, как правило, — «работу по контракту». Но, как показывают исследования, среди тех, кто приезжает поработать, около сорока процентов через некоторое время перебираются окончательно. Самый существенный рост за последний месяц по Болгарии и Финляндии, но в абсолютных цифрах доля Финляндии пока еще не слишком велика.

Император кивнул. Мишка покачал головой:

— Вот интересно, уже скоро два года, как нами пугают весь мир, а поток только растет. Почему бы это?

Его Величество усмехнулся.

— Все очень просто. У нас намного комфортней жить. Так что люди из-за границ Коронного союза едут сюда за счастливой жизнью. А что касается Запада, то, как ты знаешь, основную часть переселенцев дают Германия и Израиль. Это — потомки бывших советских граждан, родители которых уже однажды пересекли эту границу в другую сторону. Причем в то время многим говорили, что там, куда они едут, все плохо и страшно, не пробиться, максимум, на что они могут рассчитывать, — это работа посудомойки или мусорщика. Так что они действуют так же, как и их родители. Сначала ознакомительная поездка, затем уезжает кто-то из членов семьи, обустраивается, и только потом уже едут все остальные. К тому же ты заметил интересную особенность, которая так четко выявилась в том исследовании, которое мы заказали Гэллапу?