Избранное (СИ) - Измайлова Кира Алиевна

— Ничего страшного. Вернемся к пророчеству, — продолжила Ингибьёрг как ни в чем не бывало. — Как вы помните, в нем есть примечательная фраза: «один из них должен погибнуть от руки другого». Но означает ли это, что непременно кто-то из двоих обязан убить второго?

Марина Николаевна переглянулась со Снейпом.

— Пророчества, — сказала Ингибьёрг, — могут исполняться крайне замысловатым образом, как мы уже убедились. Равно как и в том, что в определенный момент можно и направить события в нужное русло…

— Что вы имеете в виду? — нахмурился он.

— Скажите, Северус, вас ведь можно назвать правой рукой Волдеморта? Или хотя бы левой?

— Теоретически можно, — пробормотал Снейп, — от меня толку было всяко больше, чем от азкабанских сидельцев… Стоп! К чему вы клоните?

Ингибьёрг выразительно промолчала.

— А, хотите истолковать пророчество не буквально, а фигурально? Прекрасно! — он сощурился. — Значит, убить Дамблдора, как он того желал, мне не суждено, однако, согласно вашему… хм… дамскому замыслу, мне всё равно предстоит стать убийцей?

— Северус, вы сперва план выслушайте до конца… — попыталась урезонить его Марина Николаевна, но тщетно.

— Нет, благодарю покорно, — негромко выговорил Снейп. — А впрочем… если не соглашусь я, у вас в шаговой доступности есть еще одна «рука», не так ли? Драко Малфой! Пусть он всего лишь жалкое подобие левой руки, но сгодится, наверно, на то, чтобы прикончить Поттера? Это ведь не Дамблдор, всё намного проще!

«Ну что ты с ним будешь делать?» — читалось во взгляде Ингибьёрг.

— Вы бы еще Петтигрю вспомнили, — мрачно сказала Марина Николаевна, — который у вас где-то спрятан. И у которого, на минуточку, тоже имеется рука Волдеморта!

— Чёрт… — произнес Снейп после долгой паузы. — А о нем-то я и позабыл!

— Он у вас там не сдох еще, в клетке-то? — заботливо спросила она.

— Нет, я имею в виду, про руку я забыл…

— Ну вот, теперь вы сами видите, насколько широко можно толковать всего-то несколько слов, — улыбнулась Ингибьёрг. — И не нужно думать о нас с Долорес хуже, чем мы того заслуживаем, Северус. Поверьте, нам не более вашего хочется убивать мальчика, своими ли руками или чужими. К сожалению, всё складывается так, что этого не избежать. И лучше будет, если это сделаете вы, а не насмерть перепуганный Драко Малфой и уж тем более не этот… крысюк.

— Мало было одного Дамблдора по мою душу…

— Да поймите вы, кретин, мы спасти Поттера пытаемся, а вы никак не можете до конца дослушать! — вспылила Марина Николаевна. — Может, вас заклинанием заткнуть, раз вы не можете пять минут язык за зубами удержать?!

— Успокоились? — после короткой паузы уточнила Ингибьёрг. — Хорошо, тогда продолжим. Как мы помним, Гарри Поттер должен умереть не просто потому, что так хочется Волдеморту, а потому, что этот придурочный недоволшебник мало того, что ухитрился оставить крестраж в ребенке, так еще и взял его кровь при возрождении! И если прежде можно было вывернуться более простым способом, то теперь…

— В конце останется только один, — мрачно проговорила Марина Николаевна.

— Именно. А крестраж в живом носителе можно уничтожить, увы, только убив этого носителя, причем не просто так.

— Ингибьёрг, я давно хочу спросить: ведь Поттера уже кусал василиск, — вспомила она, — так почему же крестраж…

— Но мальчик ведь не умер, — серьезно ответила прорицательнца. — Феникс, как я поняла из ваших рассказов, нейтрализовал яд и залечил рану прежде, чем Гарри Поттер скончался.

— Жаль. Стольких проблем можно было бы избежать, — буркнул Снейп, по-прежнему снедаемый духом противоречия.

— И мы возвращаемся к нашему безумному, но все-таки осуществимому плану, — невозмутимо продолжала Ингибьёрг. — Вам придется убить Гарри Поттера, Северус. Но не до смерти.

— Гм… и как вы это себе представляете? — нахмурился он. — Если вы подумали о «глотке живой смерти», то сразу вам скажу — это не то. Правильно приготовленный, к настоящей гибели он не приведет, а неправильно… Проще сразу яду дать.

— Ингибьёрг хочет сказать, что мы не должны допустить биологической смерти, — пояснила Марина Николаевна. — Есть шанс, что во время смерти клинической крестраж погибнет, а самого Поттера удастся вернуть к жизни.

— Шансов, я так понимаю, один на миллион? — помолчав, произнес Снейп.

— Побольше, думаю, — вздохнула прорицательница. — А вы можете предложить другой выход?

— Нет. А у вас есть хоть одна идея, как понять — погиб крестраж или все-таки нет?

— Если в то время, пока Поттер будет находиться в состоянии клинической смерти, убить змею Волдеморта и его самого, то, думаю, все станет ясно, как день.

— Вы издеваетесь, что ли? — спросил он. — Если я ничего не путаю, клиническая смерть — это две-три, максимум пять минут, потом начнутся необратимые изменения в мозгу, и даже если тело мы откачаем, Поттер вполне может остаться идиотом! И не надо напоминать, что он и без того идиот! Не овощ же…

— Гипотермия должна помочь, Северус, — сказала Марина Николаевна, кивнув на Ингибьёрг, — и еще кое-какие мероприятия. Его можно будет продержать в таком состоянии… некоторое время. Но для того, чтобы срежиссировать это, нам потребуется как минимум выманить Волдеморта из его укрытия!

— Сам придет, — хмыкнула Ингибьёрг. — К этому моменту все должно быть готово.

— А чем вы намерены нейтрализовать яд василиска? — поинтересовался Снейп. — Я что-то сомневаюсь, будто Фоукса можно взять и выжать над несчастным ребенком… Я не знаю, когда феникс плачет: по собственной воле или по приказу Дамблдора! И запаса его слез у меня нет, слишком уж редкая субстанция, — мрачно добавил он, — баснословных денег стоит. У меня таких нет. Впрочем, даже проверенный поставщик будет искать их очень долго, и не факт, что не обманет.

— Слезы феникса действуют избирательно? — спросила Марина Николаевна.

— Есть такая теория. Если применять их не к тому, над кем он возрыдал, проку не будет. Ну а проверить это невозможно, как вы понимаете.

— Именно поэтому придется ограничиться традиционным способом. Я полагаю, для крестража нет разницы, каким именно образом умрет физический носитель, — сказала Ингибьёрг. — Северус? Вы сможете это сделать? Или нам в самом деле пригласить Драко Малфоя?

— Его-то хоть не трогайте, — тихо ответил Снейп. — Я сам. Так хоть какая-то тень надежды остаётся, пусть и призрачная… Но как вы намерены уговорить Поттера?

— Я полагаю, следует показать ему ваши воспоминания, — сказала Марина Николаевна, поймала возмущенный взгляд и добавила: — А иного выхода нет, Северус. Просто так, на слово, он нам не поверит. Ни мне, ни тем более вам, а директор сейчас… гм… не в лучшей форме. И все равно он ничего не скажет прямо, вам ли не знать!

— Да какая уже разница… — после долгой паузы произнес он. — Берите воспоминания, всё берите… Я никогда себе не принадлежал, и…

— И не начинайте жалеть себя в прямом эфире! — резко оборвала она. — Хуже ребенка, честное слово, Поттер хоть помалкивает!

— Поттер помалкивает?! Вы б слышали, что мне Блэк пересказывал! Помалкивает он, как же, у него, как у его папаши, язык без костей!

— Долорес, давайте, вы поругаетесь наедине, — напомнила о своем присутствии Ингибьёрг, явно сдерживая смех. — Ну и воспоминания… Северус?

— Кружка подойдет? — мрачно спросил Снейп, вынув палочку. — Сейчас…

Серебристых нитей было много, очень много, они все тянулись и тянулись, и можно было представить, каково это — вытягивать собственную память, наматывать ее на палочку, как пряжу на веретено, а потом… Потом — дать кому-то рассмотреть со стороны всю твою не такую уж долгую жизнь, твои ошибки и промахи. Да не просто увидеть, а почувствовать!

— Я думаю, этого достаточно, — сказал он, протянув полную кружку Ингибьёрг. — Надеюсь, никто посторонний этого не увидит.

— Вы могли бы и не предупреждать, Северус, — серьезно ответила она. — То, что предназначено для мальчика, увидит только он один. И я искренне надеюсь на то, что ваш накопленный за все эти годы яд не отравит его хуже, чем укус василиска.