Памятное. Новые горизонты. Книга 1 - Андрей Громыко

Не один раз я становился свидетелем того, как в неофициальной беседе маршал Соколовский делился своими воспоминаниями о минувшей войне, в частности о том, какое впечатление у него сложилось о немецком солдате. Ссылаясь на некоторые факты, относящиеся к допросам германских военнопленных, он рисовал образ людей, которых гитлеровская камарилья разучила думать.

– Пленные часто повторяли, – говорил он, – заученные, даже вызубренные наизусть слова и фразы. В лексиконе военнослужащих вермахта фигурировали выражения их непосредственных начальников – вышестоящих офицеров, главаря нацистской пропаганды Геббельса и самого фюрера. Пленные твердили одно и то же. А по сути их мысли состояли из чисто расистских выражений Гитлера, из ссылок на потребность немецкой нации в землях, которые Германии не принадлежат и являются для нее чужими. Иногда создавалось впечатление, что перед нами люди, совершенно отученные мыслить по-человечески.

В течение многих лет маршал Соколовский был главнокомандующим Группой советских войск в Германии. Он умело и с достоинством по согласованию с руководством Германской Демократической Республики находил решение соответствующих вопросов. Друзья в ГДР высоко ценили уровень ведения дел и такт этого военного деятеля, который проявлялся им в ходе выполнения своих высоких обязанностей.

Адмирал флота

Не могу не высказать свое мнение о выдающемся военном деятеле, главнокомандующем советскими военно-морскими силами в годы Великой Отечественной войны, Герое Советского Союза Николае Герасимовиче Кузнецове. Этот человек прошел путь от рядового матроса Северо-Двинской военной флотилии до Адмирала Флота Советского Союза. Основательно познакомился я с ним в Ялте во время конференции руководителей трех союзных держав в феврале 1945 года.

Заслуги адмирала Кузнецова перед родиной велики, и одна из основных состоит в том, что он перед началом Великой Отечественной войны сумел привести все флоты в боевую готовность и не допустил, чтобы гитлеровцы осуществили внезапное нападение на советские военно-морские базы. Наш флот в основном был сохранен и в течение всех четырех лет войны, помимо того что воевал на море, еще и активно помогал армии на суше и в воздухе.

В последние годы о Кузнецове появилось немало публикаций. Они касаются разных этапов его многогранной работы. С моей точки зрения, оценка ей дается разумная. Во всяком случае то, что он рассказывал мне в Крыму, а затем и после Ялтинской конференции, не противоречит тому, о чем сообщается в печати авторами, которые близко знали наркома Военно-морского флота СССР. Именно в этом качестве он принимал участие и в конференции.

Прежде всего хочу выделить его высокую компетентность в делах. Он глубоко разбирался в проблемах как советского флота, так и военно-морских сил других стран, свободно оперировал необходимыми цифрами, умело пользовался фактами.

В дни конференции я спросил его:

– В каком состоянии находится сейчас флот гитлеровской Германии?

Ответ Николая Герасимовича был таким:

– Совершенно определенно могу сказать, что флот агрессора находится в состоянии издыхания. Несмотря на отчаянные попытки гитлеровского командования парализовать действия кораблей союзников в океанах и морях, у него ничего не получилось. И дело не столько в качественном преимуществе военно-морских сил союзных держав, сколько в их огромном количественном перевесе. Советский Союз может гордиться тем, что, несмотря на потери, наш флот, можно сказать, выжил. Он достойно выполнял и продолжает выполнять свое предназначение. Сталин в целом был доволен состоянием дел в наших военно-морских силах.

Потом Николай Герасимович добавил:

– Хотя и не часто, но Сталин мне лично заявлял, что советские военно-морские силы в целом справляются со своими задачами. Правда, не раз он делал и критические замечания. Мне доставалось кое за что…

При этом он сделал многозначительный жест, но не стал уточнять, за что конкретно ему «доставалось».

Обратил я внимание тогда на то, что нарком Военно-морского флота не проронил ни слова, когда Сталин и другие советские участники конференции заслушивали сообщение начальника Генерального штаба армии А.И. Антонова о положении на советско-германском фронте. Никто не задавал вопросов, касающихся действий советских военно-морских сил. Считалось, что они ведут эти действия в основном на суше. Что ж, это была правда. Но ведь и военно-морские силы тоже мужественно выполняли свою роль и активно помогали нашей армии на всех этапах войны. Но об этом не говорилось.

В то время адмирал Кузнецов постоянно присутствовал в зале во время заседаний глав делегаций. Каких-либо признаков недовольства со стороны Сталина наркомом Военно-морского флота никто, в том числе и я, не замечал.

Не слышал я, чтобы Николай Герасимович как-либо критически высказывался в адрес тех или иных лиц командного состава советского военно-морского флота. Напротив, о некоторых он говорил в высшей степени положительно. Например, адмиралу флота Ивану Степановичу Исакову дал емкую и лестную характеристику:

– Считаю его крупным военным теоретиком.

Затем мы с адмиралом Кузнецовым встретились на Потсдамской конференции.

Была в годы войны такая форма снабжения нашей страны материалами и товарами по ленд-лизу из США, как конвой. Адмирал отвечал за благополучный подход конвоев к нашим портам и их разгрузку. Мне представлялось это особенно важным в беседе с ним, поскольку за организацию их и направление из США в СССР я, как посол, в какой-то степени тоже отвечал. Рассматривалось три варианта конвоев: через Тихий океан, через Иран и через Атлантику.

Фактически действовали два из них. Через Тихий океан, в основном с западного побережья во Владивосток. Там шли советские транспорты под нашим флагом. Японцы потопили некоторые из них. Другой путь лежал Атлантикой с остановкой в Исландии, а затем в Архангельск и Мурманск. На этом пути разворачивались жестокие сражения, погибало много людей и грузов. Кузнецов говорил:

– Самым напряженным периодом мы считали сорок первый и сорок второй год. К концу сорок третьего усилия противника стали ослабевать.

В целом, конечно, помощь союзников играла свою роль, но она не могла оказать решающее воздействие на весь ход войны, которую вели наша армия и народ. Известно, что только четыре процента приходится на те грузы, которые Советский Союз получал по ленд-лизу, из общего объема военных материалов, в которых нуждался фронт. Остальные девяносто шесть процентов советский народ сам изготовил и поставил сражавшимся воинам.