Фантастические тетради - Ирина Ванка

В намеченный срок корабль выстрелило в астарианскую зону на край ареала. В такую кромешную глухомань, до которой не дотягивалась общая навигационная сетка. Прямо по курсу уже проступала черная пропасть мертвого космоса, сквозь которую не намечалось ни малейшего просвета, даже при колоссальных увеличениях, которые психически нормальные навигаторы никогда не используют. В минуты полного жизненного отчаяния Голли не раз представлял себе похожую картину и думал, что когда-нибудь, когда ему всерьез надоест привычное бытие, он непременно вырвется туда и будет гнать корабль, ни о чем не думая и ни на что не надеясь, пока старость не уложит его спать на панели пилотской палубы. И все эти двести, а может быть, триста лет вокруг него не будет ничего, кроме сплошной пустоты небытия. В такие минуты он скорее бы покончил с собой, чем отказался от веры в эту беззвездную пропасть, будто материализовавшуюся из древних акрусианских легенд про первых навигаторов, которые ушли в пустоту и исчезли, оставив в недоумении своих современников и потомков. Сколько красивых легенд было придумано и рассказано, пока эта всепожирающая бесконечность не обрела свой магический смысл в представлении поздних цивилизаций Акруса... Она была все и ничто. Она являла собой единственный путь к свободе от трагической предопределенности всего, что способно придавить молодого романтика к его отнюдь не романтической среде обитания. Лишь уверовав в эту путеводную истину, Голли решил, что обязательно будет летать, чего бы это ни стоило. И горько плакал, когда узнал, что зона Акруса для навигации закрыта, что никакой пустоты за ее пределами нет, что все это выдумки и исторические подтасовки, а древние акрусиане никогда не вылетали дальше планетарных систем и если не возвращались обратно, то только по собственной глупости. Так в одной братской могиле оказались похороненными надежда, мечта, единственная святыня его детских лет и лишь вера не покидала его никогда. Слепая, тупая, неразумная вера в то, что в его жизни обязательно что-то произойдет. Но как? Когда... каким образом?.. Ему бы в голову не пришло, что однажды здесь появятся настоящие навигаторы Ареала, с детских лет знакомые с его отцом, сидевшие с отцом за одной школьной партой. В тот момент Голли решил, что миром правят его фантазии, и чуть не сошел с ума от безмерного чувства ответственности за все, что происходит у него в голове.

Дядюшка Суф, однако, как и предполагалось, к намеченному сроку остыл и разгуливал взад и вперед по пилотской палубе в молчаливой задумчивости, сцепив за спиной руки в защитных перчатках с тонкими лучевыми наконечниками. "Роют архивы", - отметил про себя Голл и спросил нарочито робко, опасаясь шквала эмоций по поводу своего недавнего подвига: - Они здесь? - А что бы я здесь делал один? - спокойно ответил Суф, и Голли вздохнул с облегчением. - Как вы работали с Часами Хаброна? - Кальтиат работал. Я держал корабль. - Что-нибудь ненормальное было? - Когда здесь будет все нормально, - заявил Суф, - я вернусь в Корун и буду проектировать антенны в космопортах. - Ксар хочет вас видеть. Он сильно озадачен происходящим. - Ах, вот как! Тогда попробуй вытащить их из архива. - Что они ищут? - Они давно забыли, что ищут. По-моему, им все равно, что искать, лишь бы никогда не найти. Иди, они будут счастливы, когда узнают, что ты здесь. Только ты позволяешь им бесконтрольно морочить себе голову.

На корабле Суфа была развернута походная смотровая лаборатория. Задействованы все виды панорам и считывающих устройств. Все светилось, переливалось, при этом никаких признаков жизни ни на одной из палуб не наблюдалось, только одиноко вращающееся кресло в эпицентре праздничного мероприятия говорило о присутствии Феликса. Без этого кресла, которое Голли прежде видел лишь в книгах отца, Феликс не был бы Феликсом и не ощущал бы себя землянином. Но не успел Голли оглядеться, как в лаборатории появился Баю и тут же обратился к нему с пространной речью: - Я же говорил, посредники не могли допустить утечки информации. Если б аритаборская мадистология действительно существовала, они не чувствовали бы себя так вольготно. Это стало бы сенсацией. Что скажешь, акрусианин? - Что такое "рабочие оркограммы"? - Рабочие оркограммы? - удивился Баю. - Рабочие оркограммы... - он устроился в кресле Феликса, - Фрей, тебе где-то попадался блок "раннефактурные оркограммы"... - Да, - отозвался Феликс. - Вспоминай где и жди меня, - в ту же секунду Баю исчез, ни слова не объяснив. Но вскоре все четверо собрались вокруг центральной панорамы и приступили к изучению блока. - Очень большой объем, - заметил Баю и для начала задал поиск возможных привязок к Аритабору. - Нет, - ответила программа блока. Что только Баю ни пытался с ней сделать, как только ни старался ее обмануть, - программа оказывалась хитрее и не по-фактурному сообразительней пользователя. Это могло говорить лишь о том, что делал ее отнюдь не фактуриал, а значит, скорее всего, это чистейшая аналитика, не имеющая привязки к подлинным фактам. Если Баю удавалось загнать программу в тупик, она отключалась, выдавая ему иллюстративные навигационные схемы любой из произвольно взятых зон. На вопрос, что бы это могло означать, Суф ответил предельно однозначно: - По-русски это прозвучало бы так: "А не пошел бы ты, мужик, куда-нибудь... туда-то и туда-то..." - Куда? - с надеждой воскликнул Баю. Но Суф лишь кивнул на Феликса. - Он тебе объяснит. Феликсу было не до шуток. -- Если ты расскажешь мне, наконец, что такое "рабочие оркограммы", напомнил Голли, - я объясню, что имелось в виду... Баю изобразил рукой красноречивый, но крайне бестолковый жест, который так и завис в пустоте под сводом темного пространства отсека, а панорама рефлекторно скопировала его в виде сюрреалистической фигуры, завернутой в трехмерное пространство. - След мадисты... - сформулировал он наконец, - это слишком общий термин, его невозможно объяснить, если нет конкретного предмета... - Все ясно, - успокоился Голли. - Это... - Баю задумался, подбирая универсальное определение, пока сам не "завис" где-то между нижней панелью и темной макушкой потолка. - Ну-ка, заставь ее еще раз показать последнюю картинку, - попросил Суф, и дай проекцию на мою навигационную сетку. Баю моментально спустился с неба на землю, накинулся на программу и мучил до тех пор, пока не добился нужного результата. Суф деловито прошелся мимо своих панелей, затем остановился и гипнотическим взглядом впился в изображение. - Знаешь, что я могу сказать, - произнес он, - впрочем, я могу ошибаться... Но, кажется, эта зона мне знакома. Баю поднялся, было, к связи с "навигатором", но Суф одним предостерегающим жестом вернул его на место. - Я знаю эту зону. Проблема в том, что такой вид она будет иметь через черт знает сколько триллиардов лет назад. Если я прав, вы ищете не в тех временных координатах. - Ты это... интуитивно? - уточнил Матлин. - По динамике? - Да, эта зона мне слишком хорошо знакома. Странно, что ты ее не узнал. Ну-ка, Голли, сделай прогноз состояния зоны Аритабора примерно через тот же срок. - По динамике? - уточнил Голл. - Нет, по моей заднице, безмозглый лягушачий головастик. И поскорее! Вторая карта легла наверх, и Баю отъехал от пульта, словно испугался галлюцинации. - Они идентичны? - не поверил он. - Ты уверен? Но Суф не то чтобы сомневался, а был удивлен ничуть не меньше. - Что это за временная координата? - вмешался Матлин, стараясь отвлечь коллег от безмолвного созерцания астрофизических картин. - Ты хотел вычислить возраст посредников? - спросил Баю, возвращаясь к пульту. - Я до сих пор еще хочу... - А этой цивилизации еще нет на свете. Срок ее появления находится, я извиняюсь, в далеком будущем... не знаю, как его вычислить. Подозреваю, что их "мадистология" находится там же. - Где? - Знаешь, что обозначает "факториал" в аритаборской математике? - Бесконечность? - предположил Феликс. - Это даже я знаю, - проворчал Суф. - Знаешь, так объясни. - Знак циклического предела, - объяснил Баю. - Бесконечность имеет два направления: в прошлое и в будущее, - добавил Суф. - Так куда она направлена у посредников? - В аритаборской математике, - заметил Голли, - не имеет значения. Это философская, абстрактная категория. Еще одна логическая фигура. - Невозможно определить ни возраст цивилизации, ни направления, в котором следует его измерять, - еще раз попытался объяснить Баю. - Теперь ясно? Он заглянул в безумные глаза фактуриала Фрея. - Ясно, - ответил Фрей. - Ну, и что вы думаете по этому поводу? - Думать - ваше дело, - заявил Суф, - мое дело держаться подальше от любого рода нонсенсов. - Ты уверен, что динамика зоны направлена в будущее? - уточнил Баю, устраиваясь за пультом. - Что это не аномалия... - Я уже ни в чем не уверен, - ответил Суф и покосился было на Матлина, но тот сразу же дал понять, что на роль аномалии он никак не годится. - Ты действительно ничего не помнишь или издеваешься надо мной? - Ах, чтоб они провалились, эти посредники. Хоть бы одного из них прижать и допросить... - рассуждал Баю, приступая к новой серии попыток вскрыть архив. - С применением методов святой инквизиции, - добавил Матлин, но подозрительный взгляд Суфа ни на градус не отклонился от его персоны. Баю ввел в программу полученную схему и стал применять абстрактный факториал-временной ключ к конкретной закодированной информации блока. Изображение сдвинулось и стремительно пошло на удаление. По контуру картинки поползли знаки, которые узнал бы любой аритаборский школяр, древние посреднические "линейные письмена", те, что дошли до современников как памятник цивилизации, которая считалась старше, чем история Аритабора. Расшифровать же письмена были способны лишь истинные лингвисты. Звездный пейзаж удалялся, превращаясь в туманные скопления, которые затем становились похожими то на аморфную, вязкую массу, то на скопище плазмы, и чем дальше, тем больше сгущалась картинка панорамы; тем сильнее сбивалось астральное вещество; тем плотнее выглядела схема, пока ее размеры не улеглись в сферический контур пульсирующей массы. Линейные знаки замерли и обозначили исходную пространственно-временную координату. То, что касалось пространства, Матлин понял сразу, и, не зная языка, без переводчика он разобрался бы, что перед ним макет ареала, готовый к работе. А временная координата вызвала недоумение даже у Баю - такие обозначения им прежде не попадались. Здесь явно было что-то не то либо с языком, либо с обозначением, либо с самим временем. Но Баю являл собой образец спокойствия и внимания. Макет продолжил работу, а сферическое тело опоясала яркая алая полоса. На миг она сжалась в графический узор и снова распрямилась с упругим звоном отпущенной тетивы. Баю застыл в той позе, в которой его застало первое древнеаритаборское послание, и не шелохнулся, пока алая полоса не исчерпала информацию и не исчезла. В недрах макета на месте зоны Аритабора обозначилась алая точка, которую человеческий взгляд не уловил бы под микроскопом, и как только схема пришла в действие, Баю стукнул рукой по подлокотнику кресла, что означало в переводе на человеческий язык: "Эврика! Бросайте все дела, бегите все сюда, глядите, что я нашел!" Но все и так были здесь и видели, как в массе вращающегося макета, сквозь внутренние течения и превращения, проскакивает едва уловимая глазом "молния" от центра к границе ареала всякий раз, когда алая точка оказывается на прямой линии между центром и одной из пограничных оркариумных пустот. - Ты успел что-нибудь понять? - спросил Матлин. - Почти все, - ответил Баю и обернулся к Голли. - Ты спрашивал меня, как работает оркариум? - Он включил общую оркографическую разметку схемы и макет растянулся, будто самонапряженная конструкция, от центра к пограничным пустотам, а хаотичная масса, находящаяся внутри, дернулась, пришла в движение, повинуясь импульсам, пульсирующим в контуре сферы. Это было похоже на экзотическое соцветие, которое, казалось, сейчас же взорвется и вдребезги разнесет корабль. Внутренние индикаторы корабля почувствовали опасность. Но Баю остановил процесс и погасил фон до такой степени, чтобы на макете были видны лишь самые сильные желтоватые жилы и узлы, обозначающие направление наиболее мощных и стабильных импульсов. Без долгого визуального анализа в этих жилах несложно было узнать элементарную схему основных каналов ЕИП. Баю указал лучом в один из самых крупных узлов. - Вы помните, что зона Аритабора осталась здесь? Фрей, ты спрашивал меня, почему мадиста не проявляет интереса к посредникам? Смотри, что у них за "нейтралитет". - Он еще раз смоделировал направленный импульс, который взрывной волной прошелся от центра к пустоши. - Еще раз смотри, что они сделали... Они всего лишь защитили планету от импульса. Подставили орка-отводящую антенну - мальчишку твоего, Альберта... вывели на орбиту. Любая мадистогенная субстанция притягивает к себе орка-импульсы. Им нужен был Альберт, даже не мы, и уж тем более не наша потешная лаборатория. - Но Феликс уже ничего не понимал. - Теперь гляди сюда. - Баю повел лучом по аналогичному каналу в структуре ЕИП и остановился на точке, симметричной Аритабору относительно центра. - Информационный ключ мы скачали отсюда. Здесь зона, которую узнал Суф. Каким образом мы провернули этот фокус? - Это ты кого спрашиваешь? - уточнил Суф. - В связи с чем тебя туда понесло и не было ли в тот момент с тобой Фрея? - Вспоминаешь? - спросил Суф Малина. Но Матлин пребывал в прострации и вряд ли вспомнил бы что-либо даже на привычной маршрутной сетке. - Здесь недалеко ЦИФ, - предположил он. - Да, здесь они подрались с Али-Латином, - объяснил Суф, - мы выбрали ближайшую похожую на Землю планету, чтобы Феликс мог снять с себя протектор. - Вы до сих пор уверены, что планету выбрали вы? - Баю погасил работу программы и повалился в кресло. - Боюсь, что именно в этой координате посредники сели вам на хвост. Все шло к тому... даже желание Альберта уйти на орбиту в тот злополучный день. - Он рвался из Аритабора, - сказал Матлин, - это мы его застопорили на орбите. На физиономии Баю выразилось недоумение. - Так оно и было, - подтвердил Голли, - мы побоялись его отпустить. Недоумение Баю от этого меньше не стало. - Значит, сын Али оказался умнее нас? - Что хочешь, говори, - сказал Суф, - а морда Латина мне не понравилась сразу. У меня было предчувствие, что он использует Феликса. - Я сам себя использовал, - ответил Феликс. - Что хочешь, говори, - добавил Баю, - я не верю, что мадиста играет на стороне посредников, а вот мы, оказавшись между ними, могли бы влипнуть в историю похлеще. - Только не я, - заявил Матлин, - с меня довольно. Их счастье, что все обошлось. Тем более мы наверняка не первые и не последние. Такие идиоты, как мы, им нужны раз в несколько тысяч лет для поддержания "мадистонейтралитета". - Не знаю, что им нужно на самом деле, - возразил Баю, - мы нашли пока только астрофизические оркограммы - это частный случай, я не могу по нему строить универсальных гипотез. - А я построю, - настаивал Матлин, - одну гипотезу. Я вам так скажу, их счастье, что с Альбертом все обошлось. Их счастье. Не знаю, откуда они вывалились. Не знаю, легенды это или реальность. Не знаю, есть у них исходная координата или нет, но если с мальчиком что-нибудь случится, конечную координату я им организую. Даже если мне придется положить на это жизнь. Это будет такая могила, чтобы ни один фактуролог не усомнился в том, что она существует. - Ни секунды не сомневаюсь... - печально добавил Суф. - Что-то мне морда Феликса тоже перестает нравиться.