Битва титанов. Несущие смерть - Маркус Хайц

— Пройдемте в гербовый зал. — И король вышел, Маллен последовал за ним.

— Вы же хозяин дома. Вы не хотите их приветствовать?

— Они не должны чувствовать, что им здесь рады, принц Маллен. Сто тысяч ртов не так легко прокормить, и чем быстрее они исчезнут, тем лучше. Мы празднуем прощание с ними, и они должны это почувствовать.

Правители вошли в зал, где за круглым столом сидели Бешеный, Года, Лот-Ионан, Родарио, Биланта, королева Четвертых, Гинсгар Милосердный, Эсдалан и представители правителей и правительниц.

Короли и королевы не сочли нужным лично присутствовать в Тригорье. Все было сказано, они приняли решение мага. Бриллиант должен покинуть Потаенную Страну. Посольства были данью этикету, так как Маллен хотел провести собрание и отпраздновать.

Вскоре вернулись Тунгдил, Флагур и Зирка.

Ортгер поднялся.

— Добро пожаловать в Тригорье. Мы собрались, чтобы обсудить последние события и почтить героев. — Он слегка поклонился Флагуру и Зирке. — Примите еще раз мою благодарность, Флагур, за вклад в благополучие Потаенной Страны, который вы будете преумножать у себя на родине. — Король обернулся к Тунгдилу и магу. — Вам тоже наша благодарность за то, что вы перейдете границы и примете на себя тяготы путешествия. — Ургонец указал на Маллена. — Принц Маллен, передаю слово вам.

Идо поднялся.

— Мне было важно показать, насколько мы ценим вас, — торжественно произнес принц, обращаясь к тем, кто должен был покинуть пределы родины. — Это празднество не для того, чтобы почтить ваш отъезд, оно ничто по сравнению с тем, что будет ожидать вас по возвращении, — он улыбнулся Тунгдилу. — Да направит и защитит вас Враккас.

Один за другим дипломаты высказывали наилучшие пожелания от лица своих правителей, обещали признание и подарки по возвращении, равно как и вечную благодарность.

Тунгдил слушал и холодно улыбался. Но внутри у него словно клокотала кровь гор. Как мало значили для власть имущих герои, поставившие на карту свое здоровье и жизнь, раз они кормят посланников переданными через третьи руки пожеланиями.

Биланта поднялась. Она была небольшого роста, классическая гномка племени Четвертых. По сравнению с Зиркой она выглядела карлицей. Длинные светло-русые волосы, заплетенные в косу, были переброшены на грудь, карие глаза ее смотрели на Тунгдила. Легкая кольчуга была украшена невероятно большим количеством драгоценных камней, на голове красовалась мастерски сделанная корона из сверкающих бриллиантов.

— Я — Биланта Узкопалая из клана Серебробородых, королева Четвертых и правительница Коричневых гор. — Голос королевы был громким, твердым и уверенным. — Я буду сопровождать вас до врат Сребротверди. Для меня будет честью, Тунгдил Златорукий, путешествовать вместе с тобой. Я хочу быть тебе другом, как был твоим другом Гандогар. — Королева села на место.

Поднялся Гинсгар Милосердный. Не было более статного гнома, чем он, даже король Пятых, Глаимбар, не мог сравниться с ним. Роскошная рыжая борода, высокий рост, решительные черты и глаза, не терпевшие возражений, — редкое по красоте дитя Кузнеца.

— Приветствую тебя, Тунгдил Златорукий. Я — Гинсгар Милосердный из клана Кующих Гвозди племени Первого, Боренгара, и в качестве Верховного короля привез тебе наилучшие пожелания от племен гномов, — звучным басом произнес он. — Возвращайся целым из Потусторонних Земель, и…

Биланта повернула к нему лицо.

— Как вышло, что здесь, по всей видимости, сидит новый Верховный король, которого не выбирали ни я, ни мои кланы? Я не знала ни о каком собрании, — удивленно и в то же время возмущенно произнесла королева. — Я-то думала, что Верховного короля выбирают все племена, а не одно.

— Было и собрание, были и выборы, — невозмутимо ответил Гинсгар. — Воины, прошедшие со мной через Аландур, чтобы покарать эльфов за предательство, провозгласили меня Верховным королем. Среди них были и гномы из твоих кланов, Биланта. А значит, все справедливо, и я — Верховный король.

Такое открытие оказалось неожиданностью для послов, Маллена и Ортгера. Лот-Ионан бросил на Тунгдила серьезный взгляд. Случилось именно то, чего опасались они с Родарио: герой войны возвысился до правителя.

Эсдалан враждебно поглядел на Гинсгара.

— Что ты сотворил с Аландуром, гном? Твоими врагами были атары, а не мой народ поголовно. Не зеленые леса и прекрасные здания. Не земля, по которой ты прошел.

— Мы преследовали атаров и повсюду находили их. Они нападали на нас из засады в своих храмах, лесах и деревнях, — Гинсгар мрачно выдержал взгляд эльфа. — Потом мы сжигали все дотла, чтобы защититься от их подлых нападений.

— А колыбели новорожденных тоже служили укрытием? — яростно воскликнул Эсдалан.

— Мы убили наследников, что, наверное, на руку и тебе, эльф. Из них выросла бы новая беда, — Гинсгар опустил руку на рукоять боевого молота, стоявшего рядом с гномом. — Когда мы закончим наводить порядок в Аландуре, эльфы смогут вернуться к себе на родину. Деревья вырастут новые. Как и твой народ.

— Сколько невинных вы убили?

— Ни одного. Все, кто умер, заслужили это, — не медля ни мига ответил Гинсгар. — Можешь быть мне благодарен. В одиночку вы с атарами не справились бы.

Эсдалан вскочил, его стул опрокинулся и с громким стуком упал на пол.

— Помощи я был бы очень рад, но то, что ты делал, Гинсгар Милосердный, было бессмысленным убийством! Вы были не лучше орков! — Он наклонился вперед и оперся о стол. — Ты знаешь, сколько выжило эльфов?

— Я оцениваю их число в сотню, — скучающим тоном ответил гном.

— Тридцать семь! — выкрикнул Эсдалан. — Тридцать семь, и среди них десять женщин и девять детей!

Гинсгар нахмурил рыжие брови.

— Мы подошли к вопросу основательно. Теперь, по крайней мере, вы не представляете опасности для Потаенной Страны.

— Вы поддались слепой мести. Не более. — Эльф резко выпрямился. Слезы текли по его красивому лицу, застывшему маской ненависти. Он указал на Гинсгара и заговорил на своем языке, затем повернулся и вышел из зала, не глядя по сторонам.

— Клянусь Паландиэль! — прошептал Лот-Ионан, и Родарио побледнел, словно выбеленная стена. — И мы ничего не сделали, чтобы остановить их, — рука его опустилась на пояс, где в мешочке лежал бриллиант. — Мы просто смотрели.

— А что мы должны были сделать? — воскликнул Ортгер. — Очень жаль, что так получилось, но скажите, как можно было поступить.

Тунгдил тоже ничего не понимал. Поступок Гинсгара был непростителен. Он доказывал жестокость самозваного Верховного короля.