Русские оружейники - Герман Нагаев

В эти дни Шпагин, как и все советские люди, с радостью следил за продвижением наших войск. Красные флажки на карте приближались к фашистской столице. И было радостно думать, что в этом победоносном движении наших войск как бы участвовал и он. Если сам Шпагин не шагал с войсками, то с ними шагали, стреляли и штурмовали созданные им автоматы.

Письма, которые приходили в эти дни с фронта, были очень похожи друг на друга. Вот одно из них:

«Дорогой товарищ Шпагин! Сердечно благодарю Вас за прекрасное оружие – автомат ППШ. Я воюю с ним четвертый год, и он мне ни разу не отказал в бою. Прошел с ним от Москвы до Силезии и думаю дойти до Берлина.

Да, каждый из воинов мечтал дойти до Берлина. Каждому хотелось ощутить радость великой победы. И многие из них дошли!

Уже после счастливого Дня Победы, после торжественного парада победителей на Красной площади, где ему довелось присутствовать, Шпагин получил фотографию из Берлина. На ней были изображены три автоматчика у огромной колонны поверженного рейхстага. Двое из них поддерживали третьего, который стоял на ящике из-под снарядов и кожухом автомата заканчивал выцарапывание надписи: «Гитлеру капут!» В этом автоматчике Шпагин узнал Григория Шухова. И ему захотелось по-отцовски обнять и расцеловать этого замечательного парня, прошедшего с его автоматом от Москвы до Берлина. Хотелось еще и потому, что Антипа Шухова уже не было в живых.

В июне Шпагин собирался в Москву. Он приехал на станцию минут за сорок до прихода поезда и вышел прогуляться на перрон. Его привлекли звуки гармошки, веселые голоса, смех. На третьем пути стоял состав с войсками. Около состава, между путей, плясали и пели. Шпагин направился туда.

Крепкий, коренастый, в ладно сидящем темном костюме, он шел твердой уверенной походкой. Звезда Героя Социалистического Труда, медаль лауреата Государственной премии и две колодки орденских лент, украшавшие его грудь, заставили солдат расступиться.

– Здравствуйте, товарищи! – приветливо улыбнулся Шпагин.

– Здравствуйте!

– Пришел взглянуть, не окажется ли тут землячка.

– Есть такие, товарищ Шпагин! – В распахнутой двери красного вагона стоял, лихо сдвинув набок пилотку, радостно улыбающийся старшина. – Мы все тут ваши земляки, все воевали с вашим ППШ. Ребята, это же конструктор Шпагин! – закричал он.

Бойкий старшина спрыгнул на землю.

– Ребята! Раз такое дело – качнем товарища Шпагина!

Десятки рук подхватили Шпагина, и он, не успев возразить, взлетел в воздух. Когда его опустили наземь, старшина опять очутился рядом.

– От лица всех автоматчиков нашей части благодарю вас, товарищ Шпагин, за безотказное боевое оружие!

– Спасибо, товарищи! – и, как бы благодаря всех, Шпагин крепко поцеловал старшину.

– Ууу-у! – раскатисто загудел паровоз.

– По ва-го-нам! – крикнул старшина.

– Значит, на восток?

– На восток, товарищ Шпагин!

– Желаю удачи, друзья!

Поезд, лязгнув, медленно пополз.

Шпагин помахал рукой, улыбнулся уезжающим и еще раз крикнул:

– Желаю успехов, друзья! Возвращайтесь с победой!

47

Трое автоматчиков: Григорий Шухов, Иван Кошкин и Федор Фролов – прошли с боями несколько стран.

Демобилизовавшись осенью 1945 года, друзья дали друг другу слово встретиться ровно через десять лет а Москве. И вот, 10 октября 1955 года на Красной площади около памятника Минину и Пожарскому прохожие увидели необычное: трое мужчин в штатском крепко трясли друг другу руки, целовались, что-то кричали наперебой и, наконец, в обнимку направились к фотографу, снимавшему группу экскурсантов.

Они сфотографировались на фоне старого Кремля, потом у памятника древним полководцам и лишь после этого уселись на трибуне у Кремлевской стены, чтобы поговорить по душам.

– Да ты совсем не изменился, Иван, разве чуть раздался в ширину. Да и ты, Федор, такой же, как был, – весело говорил друзьям Григорий Шухов. – А времени-то сколько утекло?..

– Да, десять лет пролетело, как один день, – степенно подтвердил Иван. – У меня сын вас обоих перерос.

– А у меня две дочки в невесты глядят, – с гордостью сказал Федор.

– Сильны автоматчики! – усмехнулся Григорий. – А я еще только собираюсь жениться.

– Что же ты при такой симпатичной рожице делал целые десять лет?

– Невесту подыскивал, – снова усмехнулся Григорий, – и, между прочим, институт кончал. Теперь инженер, работаю на заводе имени Дегтярева.

– Лихо! Узнаю старого фронтовика, – сказал Федор. – А меня вот в председатели колхоза избрали. Четвертый год командую. Нынче наш колхоз утвержден кандидатом на сельскохозяйственную выставку.

– Молодцом!.. А ты, Иван, до каких чинов дослужился?

– Дальше мастера не пошел… Тружусь на Ново-Златоустовском, где отец и братья работают.

– Ты ведь сталеваром был до войны?

– Подручным… А теперь старшим мастером, во втором мартеновском.

– Не учишься?

– Кончаю в этом году, заочно.

– Техникум?

– Индустриальный институт! Ты, Гришка, думаешь, рыжие мы с Федором? Он ведь тоже на агронома учится. Чуешь?

– Что же, десять лет – не шутка! За это время кое-кто из наших фронтовиков в генералы вышел. Ну да и мы из рядовых выросли в командиры. А помните, черти полосатые, как по дорогам войны топали? Помните нашу любимую:

С неразлучным своим автоматомНе в одной побывал я стране,Но везде и повсюду, ребята,Я скучал по родной стороне.

– Как же не помнить-то, ведь с этими автоматами мы прошли без малого через всю Европу.

– А слышали, ребята, Шпагин-то умер. Ведь не старым еще был, когда я видел его в последний раз после войны…

– Да лет-то ему, кажется, было немного?..

– На пятьдесят шестом году…

– Жалко, ах жалко!

– Пойдемте, хоть могиле поклонимся. Если б не его автоматы, может, и мы давно бы лежали в земле…

Друзья поднялись и молча направились на Новодевичье кладбище.

Долго ходили они среди памятников и обелисков маршалам, генералам, летчикам, выдающимся ученым, артистам – и вдруг увидели в траве мраморную плиту (памятник еще не успели соорудить). На ней золотыми буквами было написано:

«…конструктор Георгий Семенович Шпагин. 1897–1952».

Друзья сняли кепки, в молчании склонили головы. Кто-кто, а уж они-то знали, какой вклад внес этот человек в общее дело победы над врагом. Оружие, созданное им, было самым распространенным и самым любимым у воинов. Пять миллионов автоматов выпустили за войну наши заводы! Сколько солдат с благодарностью произносили имя их творца!