Выбор девы войны - Дэвид Вебер

И это тоже стоит знать, размышлял он. Самое время нам начать разбираться в том, как бороться с проклятыми Фробусом магами! И теперь, когда я знаю, что это сработало, я полагаю, что мне все-таки придется пойти дальше и поделиться своими исследованиями с остальными членами Совета. Жаль. Мне неприятно уступать преимущество перед другими, но госпожа не одобрила бы, если бы я сдерживал его, если мы так близки к главному рубежу, как я думаю. С другой стороны, с моими заметками в качестве отправной точки, возможно, мы сможем придумать способ просто убить всех ублюдков и покончить с этим!

Он улыбнулся этой мысли, отхлебнул еще вина и снова обратил свое внимание на грамерхейн, стоявший перед ним. Его точка зрения менялась и танцевала головокружительно, но он привык к этому, и его улыбка стала холодной и жестокой, когда он увидел, как Аншакар, Зурак и Кимаж разглагольствуют о своей армии, в то время как шаманы бьют в свои массивные барабаны, и не менее пятидесяти тысяч вопящих, прыгающих, подпрыгивающих упырей приветствуют обещанную добычу.

Недолго, подумал он. Нет, теперь совсем недолго.

***

Сэр Теллиан Боумастер откинулся на спинку удобного кресла, созерцая шахматную доску и обдумывая, как лучше отреагировать на ход своего противника.

Мархос Силверэкс, король Сотойи, обладал яростным стремлением к победе, которого можно было ожидать от отпрыска династии воинов, и Теллиан знал, что немало его придворных позаботились бы о том, чтобы победа была именно тем, чего добился король. Более ловкие ухитрились бы проиграть так, чтобы скрыть свои намерения, но слишком многие из них просто и весело бросили бы игру, а затем рассыпались бы в комплиментах мастерству Мархоса, которые, как они и король знали бы, были столь же неискренними, как и их желание выиграть.

И король принял бы победу, улыбаясь так, как будто он совершенно не знал о том, что они сделали. Но за своей улыбкой он бы отметил их такими, какие они есть... и он никогда бы снова полностью им не доверял. Мархос не был идеальным монархом, немногие монархи были идеальными, но терпимость к подхалимажу никогда не была одним из его недостатков.

Однако проблема Теллиана на данный момент заключалась в том, что, хотя в целом он был лучшим игроком, чем король, на этот раз единственные доступные ему варианты были столь же неприятны, сколь и ограничены. Было действительно несправедливо со стороны Мархоса отступить от своей обычно агрессивной, прямолинейной тактики и устроить ловушку, которая только что стоила Теллиану и королевской ладьи, и ферзевого слона, а также оставила его собственного короля под шахом. Конечно, это была его собственная вина, что он не предвидел этого, и он скорее подозревал, что его реакция, когда он понял, во что ввязался, легко развеяла бы любые подозрения короля, которые могли бы возникнуть по поводу его собственной решимости победить.

- Надеюсь, ты успеешь сделать ход сегодня днем, милорд? - сказал король и улыбнулся, когда Теллиан резко взглянул на него. Гладкие усы Мархоса были менее густыми, чем у Теллиана, и король задумчиво погладил их кончиком пальца. - Понимаешь, это не значит, что я пытаюсь поторопить тебя, - продолжил он, - но полагаю, что ужин будет подан всего через два или три часа.

- Глубоко ценю ваше терпение, сир. - Тон Теллиана был... сухим, если не сказать больше. - Почему-то, однако, я подозреваю, что вы не так уж сильно торопитесь.

- Нет? - король выгнул бровь. - И почему бы это могло быть?

- Потому что вы по-настоящему загнали меня в угол и наслаждаетесь каждым моментом этого.

- Ерунда, - ответил Мархос удивительно неискренним тоном, и Теллиан улыбнулся. - Ну, возможно, совсем немного, - признал король, подняв большой и указательный пальцы на расстоянии четырех дюймов друг от друга или около того. - В прошлом я время от времени проигрывал тебе в игре. Конечно, - его улыбка исчезла, а взгляд заострился, - я не совсем одинок в этом, не так ли? Я действительно надеюсь, что вся эта история с каналом не окажется такой уродливой, какой она потенциально может стать.

- Ваше величество, - начал Теллиан, но поднятая рука короля остановила его на полуслове.

- Я не предполагаю, что собираюсь изменить свое мнение, милорд, - сказал он. - И тебе не нужно привлекать Юрохаса, чтобы следить за тем, чтобы я этого не делал. Не то чтобы его поддержка принесла бы тебе столько пользы в данный момент. Я просто немного раздражен им, учитывая его... нежелание подчиняться моим инструкциям присоединиться ко мне здесь вместо того, чтобы бегать с этим твоим наследником по Вурдалачьей пустоши. - Мархос тонко улыбнулся. - Но я не настолько раздражен, чтобы изменить свое мнение о вашем уставе. Для этого тебе даже не нужно приглашать сюда Джерхаса, потому что простая истина заключается в том, что все ваше предложение имеет слишком много смысла, чтобы я мог его не поддержать. Тем не менее, это не закрывает мне глаза на то, как отреагируют Кассан и Йерагор, или на тот факт, что они вряд ли останутся одни, когда это произойдет.

- Ваше величество, я искренне сожалею, что мои давние... разногласия с Кассаном должны иметь такие последствия для королевства в целом, - сказал Теллиан. - Уверен, что мое "неестественное" предложение о том, что мы могли бы на самом деле попытаться сосуществовать с градани, привело бы в ярость кого-то другого, даже если бы не было барона, но нельзя отрицать, что неприязнь между нами подобна кузнечным мехам, когда дело касается его реакции на это. И я бы солгал, если бы не признал, что с моей стороны хватает "неприязни", чтобы мысль о том, насколько он на самом деле взбешен и как сильно это причинит ему боль, доставила мне определенное чувство удовлетворения. - Барон спокойно встретил взгляд своего монарха, сделав это признание. - Но даже в этом случае, если бы он был готов пойти мне навстречу хотя бы частично, я был бы более чем готов отложить часть своих собственных возросших доходов, чтобы компенсировать ему то, что, как я ожидаю, он потеряет в торговле через Нэхфэйлас. Это застряло бы у меня в горле, как рыбья кость, но я бы сделал это.

- Я знаю, что ты бы так и сделал. - Настала очередь Мархоса откинуться на спинку стула, положив руки на подлокотники. - И ради памяти его отца я