Эркюль пуаро (сборник) (СИ) - Кристи Агата

– Что ж, женские капризы нужно исполнять, не так ли, Луиджи?

– Ну, коли вы так считаете, мосье, – сказал Луиджи.

– Та-ак. Кажется, один из моих знакомых прибыл. Пойду с ним поговорю.

Деликатно, стараясь никого не задеть, Пуаро обогнул танцевальную площадку. Упомянутый им только что столик был накрыт на шестерых, но сидел за ним лишь один молодой человек и с видом рассеянным и меланхоличным тянул шампанское.

Именно этого человека Пуаро ожидал встретить здесь меньше всего. В кругу, в котором вращался Тони Чапелл, сама мысль о том, что кому-то может грозить опасность, казалась невозможной.

Пуаро подошел к столику, из деликатности оставшись стоять.

– Какая приятная встреча, неужели мой старый знакомый Энтони Чапелл?

– Вот это да! Пуаро, легавый! – воскликнул молодой человек. – Только почему Энтони, приятель? Для своих я Тони. – Тони выдвинул стул. – Присядьте, посидите со мной. Давайте порассуждаем на тему преступности. Даже лучше давайте выпьем за преступность. – Тони налил в бокалы шампанского. – Но скажите, дорогой вы мой Пуаро, что вас привело в эту юдоль развлечений? Ведь труп-то здесь не подадут ни в коем случае.

Пуаро пригубил шампанское.

– Что-то вы не очень веселы сегодня, mon cher[199].

– Не очень весел? Да я сегодня самый несчастный человек на белом свете и вот-вот потону в океане скорбей. Ну-ка... слышите, какую песню играют? Узнаете?

Пуаро осмелился робко предположить:

– Что-то про малышку, которая кого-то покинула?

– Неплохо, – одобрил молодой человек. – Хотя все-таки вы ошиблись. Это «Одна любовь приносит нам печали». Вот как она называется.

– Гм-м.

– Моя любимая песня, – скорбно произнес Тони Чапелл. – Любимая песня, любимый ресторан, любимый оркестрик... и под мою любимую песню моя любимая девушка танцует с другим.

– Так вот откуда печаль? – сказал Пуаро.

– Именно. Сегодня мы с Паулиной – назовем это по-простому – разругались. Я успел сказать ей пять слов, а она мне девяносто пять. Я сказал только: «Но, дорогая, я все объясню», а она сказала все остальное, и мы до сих пор так и не помирились. Видимо, – печально добавил Тони, – самое время мне отравиться.

– Вы с Паулиной? – неуверенно повторил Пуаро.

– С Паулиной Везерби. Свояченица Бартона Расселла. Юная, очаровательная и богатая до безобразия. Бартон Расселл – это тот, кто нас сюда пригласил. Не знакомы? Большой человек, этакий чистенько выбритый обаяшечка, в котором энергия так и бьет ключом. Его жена была сестрой Паулины.

– И кого же еще он пригласил?

– Сейчас закончится танец, и познакомитесь. Про Лолу Вальдес вы наверняка слышали – латиноамериканка, танцовщица, выступает сейчас в новом шоу в «Метрополе», и еще здесь Картер. Вы знакомы со Стивеном Картером? Он из дипломатической службы. Оч-чень секретный. Его все так и называют – Немой Стивен. Только и говорит: «Не вправе обсуждать...» – ну и так далее. А вот и они. Привет!

Пуаро поднялся. Тони представил его всей компании: Бартону Расселлу, Стивену Картеру, смуглой и яркой красавице сеньоре Лоле Вальдес и Паулине Везерби, очень юной, голубоглазой и светловолосой.

Бартон Расселл сказал:

– Как, неужто сам великий Пуаро? Сэр, я просто счастлив нашему знакомству! Не хотите ли присоединиться к нам? Конечно, если вы не...

Тони перебил его:

– Насколько я понимаю, сэр, Пуаро либо спешит на свидание с трупом, либо ищет какого-нибудь протратившегося финансиста или гигантский пропавший рубин раджи Борриобуладжи, не так ли?

– Ах, друг мой, неужели вы полагаете, я выхожу из дому только по делам? Разве и я не могу позволить себе разок отдохнуть?

– Нет. Тогда у вас, наверное, секретное свидание с Картером. По последним данным Организации Объединенных Наций, ситуация резко обострилась. Нужно срочно найти украденные документы, иначе завтра начнется война!

Его резко перебила Паулина Везерби:

– Ты что, совсем законченный болван, Тони?

– Прошу прощения.

Тони беспомощно замолчал.

– Вы очень суровы, мадемуазель.

– Терпеть не могу, когда из себя строят идиотов!

– Понимаю, постараюсь быть поосторожнее. Постараюсь в беседе с вами придерживаться исключительно серьезных тем.

– О нет, мосье Пуаро. Я имела в виду не вас. – Она подняла на него смеющиеся глаза и спросила: – А вы действительно владеете дедуктивным методом не хуже Шерлока Холмса?

– Применить дедуктивный метод на практике отнюдь не просто. Но если хотите, я могу попытаться. Итак, делаем вывод: ваши любимые цветы – желтые ирисы, я не ошибся?

– Ошиблись, мосье Пуаро. Мои любимые цветы – ландыши и розы.

Пуаро вздохнул:

– Не получилось. Попытаемся еще раз. Вечером, совсем недавно, вы звонили по телефону.

Паулина засмеялась и захлопала в ладоши.

– Замечательно!

– Вы позвонили сразу, как только приехали.

– Опять замечательно! Я позвонила, едва мы вошли в ресторан.

– А-а, вот как... Это уже хуже. Значит, вы позвонили до того, как прошли в зал?

– Да.

– Совсем плохо.

– О нет. По-моему, замечательно, и как вы только догадались! Откуда вы знаете, что я звонила?

– Мадемуазель, это великая тайна. А вот кому вы звонили?.. Вероятно, имя этого человека начинается с буквы П или Э, я не ошибся?

Паулина засмеялась.

– Ошиблись. Я звонила горничной, чтобы та отправила кое-какие мои ужасно важные письма, про которые я совершенно забыла. А горничную зовут Луиза.

– Посрамлен, окончательно посрамлен, мадемуазель.

Оркестр снова заиграл.

– Как насчет того, чтобы потанцевать? – спросил Тони.

– Неужели нужно танцевать все подряд, Тони?

– Что в этом плохого? – печально вопросил Тони, обращаясь ко всему свету.

Пуаро повернулся лицом к Лоле Вальдес, которая стояла с ним рядом.

– Не смею просить вас, сеньора. Я для вас слишком стар.

– А-а, какая глупость, что вы говорите! Вы еще молодой, ваши волос еще совсем черный, – сказала Лола Вальдес.

Пуаро непроизвольно вздрогнул.

– Паулина, как твой родственник и опекун, – твердым тоном сказал Бартон Расселл, – я настаиваю на том, чтобы ты танцевала все подряд! К тому же сейчас в первый раз заиграли вальс, а я больше ничего не умею.

– Разумеется, Бартон, идем.

– Что за умница! Ты хорошая девочка, Паулина.

Они поднялись и ушли. Тони пощупал спинку своего стула. Потом обратился к Стивену Картеру.

– Разговорчивый ты человек, Картер, а? – произнес он. – Ты ведь умеешь скрасить вечерок ненавязчивой болтовней, а, я прав?

– Чапелл, я не понимаю, о чем ты.

– О, разумеется, ты не понимаешь, – передразнивая Картера, Тони состроил такую же гримасу.

– Дорогой мой друг...

– Выпей со мной, старик. Если уж тебе нечего сказать, то хоть выпей.

– Спасибо, не хочу.

– А я выпью.

Стивен Картер пожал плечами.

– Прошу прощения, я заметил там одного знакомого, мне нужно с ним поговорить. Мы вместе учились в Итоне.

Стивен Картер поднялся и подошел к молодому человеку, который сидел от них через несколько столиков.

Тони сказал мрачно:

– Этого итонца нужно было утопить при рождении.

А Пуаро все еще разговаривал с темноволосой красавицей.

– Простите, нельзя ли мне поинтересоваться, какие у вас любимые цветы, мадемуазель?

– Э-э, а зачем вам? – игриво спросила Лола.

– Мадемуазель, если я хочу послать даме цветы, я должен быть уверен в том, что выбрал те, какие она любит.

– Очень любезно с вашей стороны, мосье Пуаро. Я буду сказать обожаю большие гвоздики, темные красные гвоздики. Или красные розы, и тоже темные.

– Прекрасно! Да, прекрасно! Значит, вам вряд ли понравились бы желтые ирисы.

– Желтый цветок? О нет, он не мой темперамент.

– Очень мудро... А скажите, мадемуазель, сегодня, когда вы приехали в ресторан, вы никому не звонили по телефону?