Герман Геринг: Второй человек Третьего рейха - Франсуа Керсоди

Карта 16

Стратегические бомбардировки Германии

Семнадцатого августа еще 230 американских самолетов сбросили бомбы на металлургические заводы Швайнфурта, что привело к падению на 38 процентов производства шарикоподшипников, важнейшего элемента при строительстве танков, самолетов и подводных лодок. В тот же день 146 бомбардировщиков сбросили свой смертоносный груз на заводы фирмы «Мессершмитт» в Регенсбурге, разрушив часть цехов и убив 400 рабочих. И хотя шестьдесят американских самолетов Б-17 были сбиты, Гитлер все равно устроил разнос Ешоннеку, а Геринг отчитал его по телефону из Берхтесгадена. У генерала не оказалось времени для того, чтобы перевести дух: той же ночью самолеты «Москито» Королевских ВВС появились над Берлином и сбросили осветительные ракеты для указания целей союзным эскадрам. Пятьдесят ночных истребителей Херрмана сразу же поднялись в небо и полетели в направлении столицы, в небе над которой было светло, как днем, потому что включились все прожекторы ПВО. Но все оказалось напрасно: после того, как внимание защитников столицы Германии было отвлечено, британские самолеты направились бомбить Пенемюн-де. В результате там вспыхнули гигантские пожары, принеся смерть 700 ученым и инженерам.

Уже утром 19 августа в небольшом блокгаузе у Голдапа неподалеку от поезда «Робинзон» появилась еще одна жертва: молодой начальник Генерального штаба люфтваффе Ханс Ешоннек, будучи уверен, что именно его сделают виновным за удручающую череду катастроф, устав быть козлом отпущения, обидевшись на то, что не получил назначения на должность командующего 2-м воздушным флотом, будучи угнетен военной обстановкой на всех фронтах[524], чувствуя глубокое отвращение к некомпетентности и вялости Геринга, пустил себе пулю в голову. Рядом с его мертвым телом нашли листок бумаги с такими простыми словами: «Я не могу работать с рейхсмаршалом. Да здравствует фюрер!» В его сейфе обнаружили два письма, оставленные адъютанту Гитлера фон Белову, которые тот отказался показывать рейхсмаршалу. О содержании этих писем фон Белов рассказал в своих мемуарах. Он писал: «Ешоннек жаловался на то, как относился к нему Геринг, на его телефонные звонки с упреками по поводу массированных британских бомбежек и многого другого, ответственность за что главнокомандующий люфтваффе возлагал лично на него. Он описывал свои безрезультатные усилия повысить эффективность люфтваффе». Адъютант Лойхтенберг тоже располагал обвинительным рапортом на Геринга, который Ешоннек надиктовал перед смертью[525]. Этот документ был передан рейхсмаршалу по его требованию и исчез сразу же после похорон начальника Генерального штаба люфтваффе. Таким образом, за два года покончили с собой два ближайших сотрудника Германа Геринга…

А тем временем стратегическая обстановка серьезно изменилась. На Восточном фронте Красная армия 8 августа 1943 года освободила Орел, 18 августа – Брянск, 23 августа – Харьков, 30 августа – Ельню и подошла к Смоленску, имея на этом участке фронта большое превосходство в людях и боевой технике. Советские войска насчитывали 1,2 миллиона солдат и офицеров, немецкие – 850 000, русские имели 20 700 артиллерийских орудий, 1400 танков и 900 самолетов, а немцы – 8900 артиллерийских орудий, 500 танков и 700 самолетов… В Сицилии союзники взяли 5 августа Катанию, затем переправились через Мессинский пролив и высадились в Калабрии. А утром 9 сентября высадили десант в Салерно южнее Неаполя. Второй воздушный флот Рихтгофена, располагая 350 бомбардировщиками и 250 истребителями, нанес союзникам большие потери, но не смог им помешать захватить плацдарм и расширить его на север. Объявленное почти одновременно с этими событиями итало-англо-американское перемирие ускорило вмешательство немцев: восемь дивизий фельдмаршала Роммеля захватили стратегические объекты на севере Италии и разоружили итальянские войска. Две воздушно-десантные дивизии заняли Рим, а южнее итальянской столицы шесть дивизий Кессельринга заняли оборонительные позиции, чтобы воспрепятствовать любому продвижению союзников в направлении Неаполя[526]. Новости с запада также были неутешительными для немцев. Геббельс записал в дневнике: «Фюрер ждал высадки союзников в Голландии, где наши позиции были наиболее слабыми. […] Массированные бомбежки с воздуха, которым англичане в течение нескольких дней подвергали коммуникации на западе, заставляли подозревать, что это было подготовкой к вторжению». Ко всему этому следует добавить, что значительно усилилось антифашистское сопротивление в Норвегии, Югославии и Греции. Что немецкие подводные лодки практически проиграли битву за Атлантику. Что британцы прилагали усилия по вовлечению в войну Турции. И что американцы, получив в распоряжение авиационные базы южнее Неаполя, принялись осуществлять налеты на промышленные объекты Южной Германии и Австрии. И начали с большого завода фирмы «Мессершмитт» в Винер-Нойштадте, почти полностью разрушив его. Между тем в начале сентября прекратились ночные налеты британцев на Берлин, после того как Королевские ВВС понесли серьезные потери и решили, что они несопоставимы с достигнутыми результатами бомбардировок.

В середине сентября, вернувшись из Роминтена, где охотился, Геринг решил совершить маленький личный подвиг. Он поднялся на борт одного из двух своих шикарно оборудованных транспортных самолетов – Геринг считаные разы делал это прежде, поскольку ненавидел летать! – и взлетел в небо, чтобы оценить с воздуха размеры ущерба, причиненного столице бомбардировками союзной авиации. Фотограф лейтенант Эйтель Ланге, сопровождавшая Геринга по возвращении в Каринхалл, впоследствии написала: «Его женщины встречали его так, словно он совершил боевой вылет на фронте. Одна из них […] спросила его: “Ну, дядя Герман, как там дела? Неужели так же ужасно, как говорят?” И рейхсмаршал ответил: “Ах, дети, теперь я смог лично убедиться, что не все так ужасно!”». Что это, непонимание или фанфаронство?..

В том же месяце Мильх со Шпеером организовали специальную конференцию в испытательном центре люфтваффе в Рёхлине, где Мильх и его специалисты выступили с докладами о программах авиационной промышленности союзников. «Они продемонстрировали нам планшеты с изображениями новейших самолетов, – вспоминал Шпеер, – но в первую очередь – графики роста производства самолетов противника в сравнении с нашими возможностями. Больше всего нас обеспокоили данные о значительном, во много раз, увеличении выпуска четырехмоторных бомбардировщиков. Получалось, что все уже пережитое нами – только прелюдия. […] Мильх с горечью сказал мне, что уже несколько месяцев пытается добиться того, чтобы его эксперты по боевой технике противника могли бы сделать доклады Герингу. Но тот даже слышать об этом не желает. Гитлер сказал ему, что все это чистой воды пропаганда. И Геринг это мнение просто перенял». И как всегда, рейхсмаршал доводил свою покорность до абсурда. «Геринг представил доклад о реорганизации истребительной авиации, – записал Геббельс в дневнике 10 сентября. – Сильно рассредоточенная, она была вынуждена действовать одновременно повсюду. Теперь у Геринга был более оптимистичный взгляд на авиационную войну. Мне показалось, даже слишком оптимистичный. Но это хорошо, когда руководитель с оптимизмом смотрит на выполнение своей задачи».