Одиссея креативной королевы - Александр Розов

Мысли Даниила Голдмана (или кратко - Дэна) крутились вокруг этого несколько минут. Потом его первобытная подружка Рири, уложив накормленную малышку в гамак, бодро проинформировала:

- Ua-here oe! (на центрально-полинезийском - люблю тебя).

- Ua-here oe! - откликнулся Дэн, протянул руку и погладил ладонью по ее животу.

- Yakera! - сказала Рири, улыбнулась, и накрыла его ладонь своей. «Yakera» в ее родном первобытном языке обозначало позитив в самом широком спектре:

Привет (в смысле хорошо, что мы увиделись).

Вкусно (в смысле хорошая еда).

Спасибо (в смысле ты сделал мне хорошо)…

Даже для признания в любви в этом языке было лишь слово «Yakera». Но теперь Рири  применяла для такого особенного случая полинезийское выражение, чем-то похожее по звучанию, и потому легко запомненное: «Ua-here oe».

Дэн Голдман чувствовал, что для Рири любовь это нечто иное, чем для него, но… Если разобраться, то и внутри одной культуры каждый индивид понимает это по-своему, а значит, нечего считать это проблемой. Мы не философы, а фермеры, мы не усложняем простые вещи. Наоборот, мы упрощаем сложные… Вот такой придумался афоризм…

…

Тем временем, от кукурузной плантации к картофельной через сельву ехала верхом на яванском пони одинокая персона, которая запросто сыграла бы в фильме «Всадник без головы» по Майн Риду роль Исидоры Коварубио де Лос-Льянос (прекрасной и смелой мексиканки). Персону на пони звали Кэрол Рамирес, всего полтора года назад она была командиром взвода обслуживания летной оснастки на авианосце флота США. 4 января прошлого года у Соломоновых островов этот авианосец подорвался на незийской мине. Судьба привела семерых уцелевших моряков на Ниуэ. Почему они согласились на роль туземцев в реалити-шоу «освобождение острова от яванских оккупантов» - отдельный непростой вопрос, черт с ним. 16 месяцев назад моряки ВМФ США стали ниуэанцами, работниками ремонтно-технической базы при агрофирме, созданной молодой группой североамериканцев, тоже превратившихся в ниуэанцев (по своим причинам). На этой агрофирме были кукурузные и банановые поля, промысел с полудикими курицами и свиньями, плюс трофейное ранчо с яванскими пони, оставшимися от оккупантов.

Сейчас Кэрол Рамирес ехала, чтобы показать своего любимого пони некому Ноконбо, молодому шаману из людей сельвы. У пони случилось что-то не то с пищеварением, а Ноконбо превосходно разбирался в самочувствии животных, и в лечебной флористике.  Кстати: четверть часа поездки верхом – отличная утренняя зарядка, и еще (как решила Кэрол) так можно отвлечься от повседневных хлопот и подумать о своих отношениях с Расселом Скопсом (тоже бывшим лейтенантом с того же авианосца). Что это – просто несколько (уже достаточно много) случаев секса между товарищами по ситуации, или спонтанное начало совместной жизни «всерьез и надолго»?

Такие (вполне естественные) мысли крутились в голове бывшего морского лейтенанта Рамирес, когда она доехала до французского броневика, который отмечал полпути до картофельной плантации. 30-тонная 8-колесная машина класса VBCI (Vehicule blinde de combat d'infanterie) появилась здесь в ходе закулисных игр с яванскими вооруженными исламскими радикалами (кто-то в Париже в очередной раз решил, что исламисты могут оказаться полезны в переделе сфер влияния). Но, какая теперь разница, если в первые минуты сражения за Ниуэ, незийская штурмовая авиация накрыла белым фосфором все  выявленные огневые точки противника? Этот VBCI остался здесь, выгоревший, будто пивная жестянка, брошенная в костер. Он вплавился в асфальт дисками восьми колес, и произошло это в низине (как на зло). Хрен сдвинешь без тяжелого автокрана...

…Подходящий автокран должен был появиться тут в сентябре по плану строительства полноценного морского терминала в гавани Авателе, южнее Сити, а пока приходилось объезжать эту железяку, или (после дождей) пользоваться другой дорогой. Даже после дождя, прошедшего ночью, тут легко было проехать на пони, или на мотороллере, но в данном случае трое «манго» попытались объехать сгоревший броневик на трофейном грузовике-трехтонке со слабым движком, и завязли. Теперь они (две девчонки и парень) топтались около грузовика, утонувшего по самые оси в свежей луже грязи, и обсуждали варианты действий.

Кэрол Рамирес ласково почесала пони между ушами, он пошел тише, и остановился в десятке шагов от «манго». Американка спрыгнула на грунт, и еще около полминуты наблюдала за «манго», которые были так увлечены спором, что даже не заметили ее. Интересные они ребята. Умные, веселые, энергичные, но совершенно городские. Они незаменимы в области (скажем так) «альтернативной академической археологии», где требуется предельно-интеллектуально, предельно-внимательно и предельно-грамотно работать с софтвером, дистанционным контролем, и автоматической аппаратурой, где приближение человека к рабочей площадке абсолютно исключено, и даже маленькая ошибка может иметь серьезные последствия. Натурально серьезные (по крайней мере, теоретически) – например так: во всем Северном пригороде Сити придется проводить радиационную разведку, а затем дезактивацию «ионных пятен». Короче: в городской промышленности эти ребята - «манго» идеально-хороши. Но в условиях дикой среды обитания, они, в своих кислотно-ярких шортиках и маечках с рисунками мультяшных зверушек, в «паркетных» тапочках, и со своей манерой шумно обсуждать ситуацию, в которой надо тупо взять и сделать, выглядят как клоуны-любители в детском театре.

«Хрен ли тут обсуждать? Трактор с лебедкой нужен, без вариантов – подумала Кэрол Рамирес, и уже вслух сказала, - Хэй, хоа-хоа! Это я. Чип-и-Дейл в одном лице. Всем расслабиться и отдыхать. Я принимаю ситуацию, как она есть и обещаю решение».

…

Несколькими минутами позже, главная площадь поселка картофельного колхоза.

Дэн Голдман, коротко переговорив с кем-то, пихнул плоский коммуникатор обратно в карман шортов, и распорядился:

- Макс! Возьми трактор, по-быстрому, съезди до французского броневика, там «манго» завязли с грузом куриных тушек. И там янки Кэрол, она тебе поможет прицепить это.

- Командир! Но почему я? – отреагировал Максим Коган, только что притащивший на тракторном прицепе полтонны дров.

- Потому, - сказал Голдман, - что ты уже на тракторе. И не хрен спорить, ты сам себя задерживаешь.

- Вот, бля, жизнь пролетарская! - заключил Коган, обращаясь к лазурному небу, а затем, обращаясь к двум ближайшим товарищам по колхозу, спросил, - Ну, чего вы встали, как потсы!? Отцепите, бля прицеп, уже, мне ехать надо на ликвидацию ЧП, бля.

- Ша! – рявкнул Голдман, - Значит, так! Я иду искать Беню. А всем задача: чтоб вот тут, отсюда до туда, через час была яма с углями, горячими как пекло.

- Даня, что за тарарам? – поинтересовалась только что подошедшая и еще сонная Алиса Розенберг (в недавнем после-бобруйском прошлом – сержант ЦАХАЛ).

- Ты, Алиса, как морская свинка, - строго сказал Дэн Голдман, - спишь  со своими двумя пилотами - киви, что, кстати, нескромно в общечеловеческом смысле. И твое нерабочее время занято сексом в ущерб общественной жизни. Потому-то ты и не сечешь поляну…

- …Проехали за секс, - перебила она, - я тебя за тарарам спросила. Так на хрена же ты рассказываешь за моих мужиков? Я за них и без тебя знаю. Ну, и алло?

- Протри окуляры, - огрызнулся он, - новозеландская королева прилетает же.

- Ну, же, это таки не новость, - заметила Алиса Розенберг.

- Нет, это таки новость, потому что королева прилетает на 5 часов раньше графика.

- Ну, боже ж мой… Даня! А свиньи-то! Свиней же свежих не успеют добыть!

- Ша, Алиса. Ты знаешь Юпа, а Юп уже знает за королеву. Юп успеет.

…

Чуть позже. Сауна у складского комплекса картофельного колхоза.

Сауна была внушительным сооружением из пальмовых бревен, отапливаемым за счет отходящего пара огромного самогонного аппарата (уточним: самогон был в основном топливным, но часть продукта доводилась до пищевой кондиции). Главбух Бениамин Сойкин (окончивший 3-месячные бухгалтерские курсы в Бобруйске и дополнительные сверхкороткие курсы в Бетлехеме), выполнял тут также функции завхоза. Но сейчас он «восстанавливал интеллектуальный потенциал», истраченный в процессе составления предварительного отчета за весенний сезон, и искать его надо было именно в сауне.

Когда Дэн Голдман вкатился на мотороллере в ворота складского комплекса, сразу же отреагировали фиджийские овчарки: изящные звери, похожие на лаек, только с лисьим окрасом. Они образовали редкий полукруговой строй, и запели. Именно запели, выводя рулады из мелодичных сочетаний почти чистых нот.