Одиссея креативной королевы - Александр Розов

- Почти первый. Раньше или был не пустой океан, или не я была за штурвалом.

- С яхты, - сообщила новозеландка, - это выглядит иначе, но тоже очень красиво.

- Кристин, вы всерьез увлекаетесь яхтингом? – поинтересовался Лйалл Тью.

-  Да. Я ходила в море с однокурсниками. Такая компания. А на хорошую свою яхту не хватало денег. Точнее, денег бы хватило, но я ими распоряжалась по-дурацки. Тот дом вместе с Эйбом, и автомобиль тоже слишком дорогой. Кредиты, кредиты, лучше было обойтись чем-то малобюджетным, с которым и хлопот меньше. И кстати, тем дорогим автомобилем я мало пользовалась, ездила больше на своем старом ситикаре… Но, это я напрасно ворчу. «За горизонтом лежит секрет нового начала»! Точно. Кюгю?

- Однозначно, так! - отозвалась турчанка.

…

Тогда же - 27 мая. Остров Ниуэ.

Когда-то, в эпоху поздних динозавров, движение чудовищных плит литосферы в этой области океана, образовало что-то вроде каменной волны, ставшей островами Тонга, восточнее которых возник подводный каньон до 10 километров глубиной, а дальше на востоке образовалась подводная горная система из нескольких действующих вулканов. Любители фильмов-катастроф были бы в восторге. Но, 3 миллиона лет назад вулканы потухли, и волны постепенно разрушили их, а на руинах выросли коралловые атоллы. Большинство из них полностью лежат под водой. Но какой-то всплеск геологической активности выпихнул один атолл на 70 метров над уровнем моря, так что его рифовый барьер превратился в холм-кольцо диаметром 20 километров, опоясывающий бывшую  лагуну, которая стала внутренним районом довольно сухого чашеобразного острова.

Гораздо позже, во времена, когда Ганнибал в будущем Тунисе готовил поход на Рим, в противоположной точке планеты какие-то полинезийские племена освоили этот атолл, ставший островом, и (по ходу дела) назвали его красивым именем Ниуэ. И кстати, эти туземцы были более продвинутые, чем люди Старого Света. В конце XVIII века, когда завоеватели-европейцы приплыли к Ниуэ, тут уже была прямая демократия, выборные короли правили по закону, и соблюдали права граждан. Европейцы попытались сперва убедить ниуэанцев, что это неправильный, языческий порядок, когда же убеждение не сработало, включились пушки, и туземцы Ниуэ были просто обращены в рабство на плантациях. Эта рабская эпоха продлилось до 1965 года, когда хозяева (власти Новой Зеландии) внезапно обнаружили, что население Ниуэ почти вымерло, и остров стал экономически бессмысленным. Тогда Ниуэ был сделан автономией, а последние 2000 туземцев получили гуманитарную помощь. Типичный финал колониальной эпохи на маленьких островах Полинезии: остатки жителей, никому не нужные, в комфортном безделье вымирают от переедания, бывшие плантации быстро зарастают вторичными джунглями, и только ошметки пластика и ржавого железа среди буйной тропической растительности напоминают, что когда-то тут было что-то вроде цивилизации.

Но, тут финал стал иным. Эхо Супер-кризиса, бушевавшего в мире, зажгло мятежи на островах Океании, и Ниуэ был захвачен яванскими гастарбайтерами - батаками. Но их правление оказалась недолгим: 20 января прошлого года силы других иммигрантов – нелегалов-анархистов Конвента Меганезии – по негласной сделке с властями Новой Зеландии, под видом «Фронта фермеров-туземцев Ниуэ» провели освобождение своей (условно) «родной земли». С тех пор формально туземными жителями стали они...

…С тех пор прошло 16 месяцев, так что интернациональная команда, осевшая на Ниуэ, успела основательно вжиться в выбранную роль и (выражаясь помпезными терминами геополитики) «осознала самоидентичность и перешла к формированию нео-этноса». А попросту говоря, эта компания (составленная из мини-групп, происходивших с разных континентов, относящихся к разным народам, и говорящая на разных языках) начала с фантастической скоростью смешиваться. Чисто техническое единство боевого отряда превратилось в сеть частных отношений вокруг устройства быта и хозяйства, работы и развлечений. Так, будто сами собой появились кое-какие общие обычаи, и нечто вроде интернационального языка (что-то на базе калифорнийского англо-испанского, слегка приправленное славянскими языками и диалектами дальнего востока Евразии).

…

27 мая 3-го года Хартии, ниуэанский фермер Даниил Голдман проснулся вскоре после рассвета. Точнее, он не сам проснулся, а его разбудила Рири. Эта девчонка, по обычаю многих первобытных племен, просыпалась с первым лучом солнца. Если при этом не получалось выспаться, то Рири досыпала днем. Она просто ложилась, где ей удобно, и мгновенно засыпала на часок. Так вот, Рири проснулась с первым лучом солнца, но не будила своего мужчину специально (зачем?). У нее других дел хватало: например, надо покормить и помыть 3-месячную малышку Йоко, которая проснулась вместе с мамой. Понятно, что Рири (будучи почти первобытной) все делала тихо (зачем шуметь?), но, некоторые звуки, все-таки, возникали. И Даниил Голдман (как уже сообщалось выше) проснулся. Причем, в первый миг он даже не мог разобраться, где сон, а где явь.

Сюжет сновидения казался в этот миг даже более реальным, чем обстановка бунгало с огромным (почти во всю стену) окном, частично прикрытым бамбуковой занавеской, с широким лежбищем (вроде плоского мешка с сеном), и с очень молодой женщиной с младенцем на руках. Кстати, эта женщина будто сошла с фото в книге о первобытных племенах южноамериканской сельвы. Ну нереально же! А снилась Даниилу Голдману родная Белоруссия, город Бобруйск, и распитие пива «Черный Квадрат» на остановке междугороднего автобуса в Минск. Эх! Последняя бутылка пива с друзьями, которые остаются здесь. А он, Даниил Голдман, с еще несколькими мальчишками, только что отслужившими 18 месяцев в ВСРБ, и несколькими знакомыми девчонками, решили использовать номинальное еврейское происхождение и двинуться на ПМЖ в Израиль. Очередной израильский премьер наплел с три короба про новейшую программу для репатриантов. По доктрине Израиля, этнические евреи из любой страны это как бы, не иммигранты, а репатрианты на историческую родину… Вот именно, что «как бы». Не намазано медом нигде для иммигрантов. Хочешь устроиться – умей вертеться. А что в смысле верчения умели 20 – 25 летние ребята из города Бобруйска? Ни хера, по сути.

Соответственно - результат: в Земле Обетованной они, для начала, угодили по новой в Вооруженные силы (теперь уже в израильский ЦАХАЛ). Отслужив там, они устроили «мошав» (типа, колхоз). Бизнес в исконно-белорусской сфере картофеля должен был получиться. Но израильские финансово-юридические реалии оказались неласковы, и «колхозники» слиняли в другую солнечную страну – в Меганезию, где снова попали в Вооруженные силы, на 2-дневную войну за Ниуэ. Зато потом: 1000 гектаров земли под колхоз. Дешевая аренда, а жилье (брошенное бывшими жителями) – даром. Аграрная техника, и посадочный материал (GM-картофель) - почти что даром, от Департамента развития. Зачетный картофель! 4 урожая в год, по 50 тонн с гектара. Вот это да!

…Но «поднять» такие урожаи силой дюжины белорусских колхозников и колхозниц, конечно, было нереально, и требовалась немедленная кооперация с другими «новыми туземцами Ниуэ». Как наладить кооперацию с людьми других культур? Проще всего, использовать основной инстинкт (короче говоря - секс). И тут Даниилу Голдману, как председателю колхоза, достался самый сложный фронт работ: племя из сельвы, почти первобытное, освоившее из достижений цивилизации только gun, car, phone, motor, и simplen (дико сокращенный английский, на котором эти вещи называются). Другим-то парням и девушкам досталось, что полегче: янки, асси, киви, и манго (термин «манго» обозначал продвинутых выходцев из Дальневосточной Азии). Эх, судьба командира…

…Так (с ноткой отчаяния) думал Даниил Голдман 16 месяцев назад. На практике же, с племенем сельвы все оказалось элементарно. Несколько жестов симпатии, и в бунгало Голдмана появилась Рири. Просто появилась, и начала с ним жить - по первобытному. Теперь Ожео Вайю - лидер людей сельвы, и Дэн Голдман - лидер людей картофеля, по первобытным понятиям стали, типа, родичи. Кстати, это племя и здесь обосновалось в сельве (вторичных джунглях, которыми заросло две трети острова Ниуэ с 1970-х, когда большинство плантаций было заброшено). Ожео Вайю - очень дельный мужик: хотя и первобытный, но продвинутый, воевал за Революцию - командовал десантной ротой, и шпарит по-английски и по-креольски, как горожанин. Хотя, душой он там, в сельве. А сельва – вот она, сразу за плантацией картофеля. Даже чтобы добраться до кукурузной плантации янки, надо проехать 4 км по сельве, а если до Сити, где аэропорт, то 6 км. На восточном, дальнем краю сельвы обосновались рпонге - абсолютно чернокожие, совсем первобытные, родом из береговых мангровых джунглей Индокитая. Их совсем сложно понять, но их здешний командир - мэр Ист-Энда, филиппинец Юп, адекватный парень.